Евреи-партизаны СССР во время Второй мировой войны - Джек Нусан Портер

Они совершают ошибки, но они делают много того, что мне нравится. Они должны искать и защищать евреев. Если грабят старушку, покажите грабителям кулак, и они больше к вам не пристанут. Но они не должны вмешиваться в политику Израиля. Они там не нужны. Они нужны нам здесь, в Америке, чтобы заниматься врагами евреев.

Америка нуждается в [раввине Меире] Кахане больше, чем Израиль. Нам нужна защита, группы самообороны в парках и школах. Люди боятся ходить по улицам города. Для ЛЗЕ полным-полно работы здесь, в Америке, но не в Израиле. В Израиле есть своя полиция и армия; они не нуждаются в защите ЛЗЕ. Если ударить грабителя кулаком в лицо, в следующий раз он подумает дважды, прежде чем совершит злодеяние.

Какие уроки могут извлечь молодые евреи из холокоста и еврейского Сопротивления?

Во-первых, наш самый горький урок заключается в том, что еврея никто не может заменить. Когда доходит до дела, никого, кроме еврея, не волнуют еврейские проблемы.

Во-вторых, холокост – это наша история. Молодые евреи должны знать свою историю. Они должны знать свою собственную историю, прежде чем изучать чужую.

В-третьих, они должны гордиться тем, что они евреи. Мы должны уважать каждого человека, но прежде всего мы должны уважать себя! Наше собственное достоинство и самоуважение должны быть на первом месте!

Перепечатано из журнала «Давка», зима-весна 1973 года

Моше Флеш и Джек Меламедик

Моше Флеш и Джек Меламедик в настоящее время живут в Монреале. Флеш (прозванный Иваном) сражался с нацистами с сентября 1942 года по февраль 1944 года и был награжден медалью «Золотая звезда». (См. раздел «Фотографии» с изображением Флеша с медалью.) Меламедик во время войны был подростком. Он потерял обоих родителей и бо́льшую часть своей семьи. Он воевал под командованием капитана Янчикова, заместителя полковника Антона Бринского (которого во время войны звали дядей Петей). Дядя Петя был русским командиром, под его контролем находились группы партизан Макса, Крука, Картухина и прочих. Приводим выдержки из интервью, данного в Монреале 28 августа 1974 года:

Каково это было – вступить в ряды партизан?

Флеш: Вступить в ряды партизан – это как лотерея: никогда не знаешь, что тебе подкинет жизнь. Главное – это помогать своим товарищам. Мы должны были отомстить за все убийства. Но мы ничего не знали о войне. До войны я был пекарем. Это Крук [Николай Конищук, украинский партизанский лидер] научил нас воевать. Он был там главой города, он знал людей, знал леса, он был нам нужен вначале, но не потом. Он тоже не был идеален. Однажды он застрелил еврея.

Меламедик: Мы [еврейские бойцы] сделали Крука тем, кем он был.

После всех убийств и всего того, что вы видели, вы все еще верите в Бога?

Флеш: Я не верю в Готта [Бога].

Меламедик: Я верю во что-то или кого-то, кто направляет нас. Я все еще верю, потому что я выжил. Это было как чудо.

Флеш: Невозможно верить в Бога, после того как видел, как маленьким детям стреляют в рот. Я говорю, что верю в иудаизм, в еврейский народ и в Израиль, но не в Бога. Из-за Бога погибло много евреев. Религиозно ортодоксальные евреи удерживали народ от борьбы. Они говорили нам, что мы провинились, поэтому нас наказывают. Они говорили евреям не сражаться. Религиозные лидеры крепко держали народ. Сегодня я уважаю их, но я не уважаю религию. Я хожу в шул [синагогу] ради семьи, на йахрцайт [поминальные службы по умершим]… не для того, чтобы молиться Богу, а ради памяти моей семьи. Партизан был хефкер менш [термин на идише]: его ничто не волновало. Евреи становились партизанами, чтобы мстить и спасать жизни – никакой политики, никакой идеологии, ничего. Бог был в отпуске, но у меня тогда не было времени на отпуск. Молодой еврей должен научиться давать отлуп [на идише – удар] тем, кто хочет нам навредить. В этом я восхищаюсь [раввином Меиром] Кахане из ЛЗЕ. Но я не знаю. Твой отец [имеется в виду отец Джека Нусана Портера] был из религиозной семьи и сидел за идиш тиш [еврейский стол], но я был сиротой и не получил хорошего еврейского образования. Может быть, если бы у меня было такое образование, я бы сегодня верил в Бога, как твой отец. [См. предыдущее интервью с моим отцом.]

Моррис (Моше) Крамер

Моррис Крамер воевал в отряде Крука вместе с моим отцом. Они были очень близкими друзьями и во время войны, и после нее, когда мои отец и мать жили в Милуоки, а Моше Крамер – в Филадельфии, где он до сих пор живет со своей второй женой Софи и двумя детьми. Первая жена Крамера тоже была в лесах, активно участвовала в «семейном лагере», и у нее был ребенок, который погиб в лесу. Его первая жена погибла в страшной аварии в Филадельфии. Интервью с ним было проведено в его доме в Филадельфии 15–16 октября 1981 года, но оно будет опубликовано позднее – к сожалению, похоже, что запись интервью мной утеряна.

Фейге Марин Пухтик (Фей Портер)

Как можно предположить, брать интервью у собственной матери очень сложно, особенно в связи со смертью двух ее дочерей (моих сестер), но вот это интервью. Моего отца в нем называют несколькими именами: Татех («папа» на идише), Срулик или Исроэль Пухтик. Этот рассказ можно сопоставить с другими, приводимыми в данной книге. Интервью состоялось в ноябре 1981 года в Бостоне.

Не могла бы ты описать социальное положение нашей семьи до войны?

Мои отец и мать, все мои братья и сестры были религиозными людьми. У меня было четыре сестры и четыре брата; у родителей было 16 внуков и даже один правнук. До 1939 года я росла в Городке, небольшом городе недалеко от Маневичей (Украина). Мы принадлежали к среднему классу. Мой отец Нусан Мерин до Первой мировой войны был учителем, после войны у него была мастерская по обработке льна и шерсти, а позже вместе с моими братьями мы открыли предприятие по производству растительного масла. Мы не были бедными, но и богатыми не были. Моя мать Бейла Мерин (урожденная Зингерман) была домохозяйкой.

Ты выросла в штетле?

Да, это был маленький штетл, местечко Городок, около 500 человек, украинцев и евреев. До 1939 года. В сентябре 1939 года, на Йом-Кипур, пришла советская армия и хотела окружить польскую армию, которая базировалась в Городке. Но сначала они