Алхимик и амаретто (ЛП) - Мари Аннетт

— А что с ним?

— Твои чувства к нему, — терпеливо уточнила она.

Я вдохнула с потрясением и подавилась слюной.

— Ч-что?

— Знаю, ты пытаешься скрывать это, но, боюсь, все очевидно. Мне. Может, они не видят.

— Я… переживаю за него, только и всего. Ему не очень хорошо в последнее время.

— Не нужно врать, Тори. У меня рот на замке.

За ее словами было понятным значение: «Я твоя подруга. Доверься мне».

— Я… ладно, — слова прилипли к языку, и я с трудом вытолкала их изо рта. — Меня тянет к Эзре.

— Тянет.

— Ага. Началось во время Хэллоуина. Или… меня могло тянуть к нему раньше, но я только недавно это поняла. Но да, это проблема.

— Проблема?

— Он — мой друг. Меня не может тянуть к нему.

Она странно посмотрела на меня, но от ответа меня спасла остановившаяся машина. Тонированное стекло между водителем и задним сидением опустилось с гулом.

— Леди, — вежливо сказал шофер, — мы прибыли. Прошу, наслаждайтесь. Я буду вас ждать сколько нужно.

— Благодарю, — сказала я, с облегчением открыла дверцу, но чувство это жило недолго, потому что Син через три секунды появилась за мной. Она решительно поджимала губы.

— Хорошо, — сказала она, пока мы смотрели на скопление домов и магазинов у тихой дороги. Большие горшки стояли вдоль обочины, ждали, когда весной их наполнят цветами. — Посмотрим на это логически.

Я кивнула. Логика — это хорошо.

— У тебя есть чувства к Эзре, и…

— Нет, тело реагирует на Эзру, — чувства были другим делом. Опасным делом.

Она не успела возразить, я прошла по улице к кирпичному магазину с нарисованным от руки знаком «Аптека Комптон» над окном, где стояли разные растения в горшочках. Я толкнула дверь, и по мне ударил неприятный запах — влажная земля с удобрениями, цветущее дерево и все запахи чая на планете, смешанные вместе.

Син за мной понизила голос:

— Знаю, я предупреждала тебя не лезть к друзьям Аарона после свиданий с ним, но если у тебя такие сильные чувства к Эз…

— Не сильные, — прошептала я, пока мы бесцельно брели по ряду. Пластиковые баночки с ярлычками стояли рядами на полках, наполненные сушеными листьями. — Тебя разве не влекло к парням просто так?

— Да, но…

— Эзра был моим первым лучшим другом в гильдии, — это удивило меня. Я не осознавала это, пока не сказала. — Мы с Аароном начали встречаться почти сразу, наши отношения сразу были другими. Эзра был первым, кто был со мной добрым. Он поприветствовал меня, когда все еще ненавидели новенькую.

Я остановилась перед баночкой с ветками ивы, на каждой были пушистые белые почки.

— Как отреагирует Аарон — не важно, потому что я не буду делать ничего такого с Эзрой. Это просто похоть. Это пройдет.

Син разглядывала меня, но я отказывалась смотреть на нее, а глядела на иву.

— Думаю, между вами с Эзрой не просто похоть, — прошептала она. — Почему не сказать ему о своих чувствах и…

— Нет! — я повернулась к ней, глаза расширились от ужаса. — Ни за что. Я не могу ему сказать. Он не может знать.

Она нахмурилась.

— Почему?

— Син, он не Аарон. Ты не видишь? Если он узнает о моих чувствах… — я покачала головой, отчаяние с болью сдавило мое горло. — Я не могу его потерять.

— Потерять? Ты про его дружбу? — она коснулась моего плеча. — А если он чувствует к тебе то же?

Я смотрела вперед, грудь болела, а потом стряхнула ее руку.

— Ты хочешь тут что-то найти?

Она поняла намек. Она в тишине разглядывала полки с сушеными листьями, свежими растениями, настоями, маслами и мелкими флягами неизвестно чего. Пока я хмуро шла за ней, она собрала охапку товаров, порой сверяясь с гримуаром, а потом делая выбор. Я вышла из узкого ряда, заметила парня чуть за двадцать, сидящего на стуле рядом с кассовым аппаратом. Он посмотрел на нас, взгляд задержался на Син.

Она выложила товары на стойку, а я разглядывала парня. Песочного цвета волосы, квадратная челюсть, неглубокая ямочка на левой щеке. Милый. Наверное, типаж Син.

Я скрытно ткнула ее локтем, но она снова отвлеклась на гримуар.

— Это самая свежая Kalmia latifolia из всех, что я видела вне теплицы, — одобрительно отметила она. — Я смогу с ней приготовить тот эликсир слепоты, который мы обсуждали. Ты тренировалась с другими защитными зельями, которые я для тебя делала?

— Я еще работаю над меткостью, — призналась я, пытаясь понять, как переключить ее внимание на кассира. — Аарон пока тренирует меня теннисными мячиками.

Простые защитные зелья были в стеклянных сферах, которые можно было метать во врагов. Просто, легко, надежно — если попадешь. А я попадала не всегда.

— Нашли все, что искали? — спросил кассир приятным тенором, разглядывая лицо Син. Она все еще не заметила его интерес. — Могу помочь с чем-нибудь еще?

— Думаю, это все, — ответила она. — О, но у меня есть вопрос.

Он встрепенулся.

— В названии «Аптека Комптона» — это тот самый Кельвин Комптон, изобретатель основы эликсира трансморфа?

Улыбка Милашки была чуть напряженной.

— Да. Мистер Комптон — хозяин. Я его…

Дверь за ним открылась.

— …ученик, — закончил Милашка, а второй голос прогудел:

— Я услышал свое имя?

Крупный мужчина с каштановой бородой, заплетенной в две косы, подошел к Милашке, его толстые руки были скрещены на широкой груди. Серые глаза пристально глядели на меня и Син.

— О, — охнула Син. — Мистер Комптон, встреча с вами — честь для меня. Я изучала вашу работу по трансмутации клеток месяцами.

Кельвин хмурился уже не так сильно.

— Ученик алхимика, полагаю.

— Д-да, сэр. Син Бейкер, — она протянула руку, чуть не выронив гримуар.

Он сжал ее руку огромной ладонью.

— Мне уже отбивать ваши… — начал Милашка.

— Я заинтригован, — прогудел Кельвин. — Какой же мастер-алхимик учит вас, милая?

Син покраснела.

— Катерина Хьюитт из «Вороны и молота».

— Хм, не знаю такое имя.

— Она, кхм, не так широко известна, как вы, мистер Комптон, но она опубликовала тезис о кристаллизации и ее влиянии на силу, сохранение и применение…

— Ах, да, хорошая тема для исследований, — перебил он. — Расскажите, как далеко вы продвинулись в трансмутации клеток, мисс Бейкер. Это повышенный уровень сложности для такой юной ученицы, как вы.

Син просияла.

— Мне стало интересно, когда я стала изучать основы исцеляющих зелий, потому что, конечно, туда входит изменение живых клеток для усиления функции восстановления. Я читала вашу статью «Разнообразные метаморфозы ДНК», но, — она рассмеялась, — в то время тема была слишком сложной для меня.

Он рассмеялся с ней.

— Амбициозное начало. Трансмутация — это краеугольный камень алхимии, но трансмутация живых клеток среди самых сложных ее воплощений.

Они обсуждали тему дальше, углубляясь в термины, и я уже понимала только каждое третье слово. Кельвин прогудел еще вопрос, а Милашка собрал травы Син, подвинул их по стойке и запаковал в коричневую бумагу. Я не дала своему мозгу взорваться от сложности алхимии и последовала за ним.

— Так всегда, — буркнул он, аккуратно заворачивая покупки.

— Великан приходит впечатлить клиентов-алхимиков? — спросила я. — Или отвлекает всех красивых девушек?

— Все сразу, — проворчал он, краснея, пока запечатывал пакет степлером. Он взялся за следующий.

Я уперлась локтем в стойку.

— Я могу дать тебе ее номер телефона, если хочешь.

Надежда озарила его лицо, а потом он скривился.

— Это низко. С моей стороны. Не то, что ты это предложила.

— Эй, если ты получишь так свидание, какая разница? — я указала на стеклянную банку у его локтя. В отличие от всего в магазине, там ярлыка не было, наверное, потому что было просто понять, что это. — Миндаль, да? Умираю от голода.

— Это ядовитое.

Ох. Ладно, может, стоило все-таки вешать ярлык.

— Ладно.

Он с улыбкой завернул последний пакет и ушел в кладовую. Через минуту он вернулся и протянул руку. Он высыпал в мою ладонь шесть маленьких конфет в яркой обертке и клочок бумаги с его именем и номером телефона.