Вверх тормашками в наоборот-3 (СИ) - Ночь Ева

– Умная к тому же. И не трусливая.

Цепкие пальцы погладили щёку.

– Отпусти с миром, динн, – попросила ровно, не открывая глаз. Дышала спокойно, раскрываясь, чтобы чувствовать и слышать всё, что творится вокруг.

– А то что будет, лендра? – главарь издевался явно, зная о своём преимуществе. – Тебе не повезло: нам скучно. А тут неожиданное развлечение. Кто от такого отказывается?

– Отпусти с миром, динн, – повторила громче. В голосе бился кристаллами лёд.

Они смеялись. Откровенно, без злости. Забавляясь, словно попали на смешное представление. Расслабились, не считая их соперниками. Да какое там – хищники чуяли добычу, жертву. Хотелось лишь поиграть с едой, и это было их главной ошибкой.

– Сейчас, – прошептала Леванна Джи одними губами, но Лерран был готов.

– И-и-и-й-я-а-а! – взвизгнула она на одной ноте.

Одним прыжком очутилась на ногах.

Ударила ладонями в костёр.

Пламя взвилось до неба и швырнуло колючие искры в Тёмных.

Ругань. Хлопки по одежде и волосам.

Свист стали.

Один Тёмный рухнул, получив стило между глаз.

Главарь чудом увернулся и поймал нож в предплечье.

Слишком быстр.

Леванна засадила третьему коленом между ног и прочертила в воздухе знак Огня. Главарь зарычал и, схватившись за лицо, упал на колени.

– На коней, быстрее! – крикнула Леррану. Тот стоял, виновато улыбаясь: из плеча торчала рукоять стило. Тёмная прядь упала на бледное лицо.

– Быстро, раб! Слушай мой голос!

И он послушал.

Они неслись сквозь ночь, словно за ними гналось полчище нежили. Леванне приходилось трудно: она уводила за собой третьего коня и следила, чтобы не отставал Лерран. Но тот отлично держался в седле и оставался в сознании.

За ними никто не гнался, но Леванна Джи знала: Тёмные не из тех, кто оставит обиду без ответа. К сожалению, двое остались живы.

Остановились, когда Леванна посчитала, что они отъехали достаточно далеко.

– Будет очень больно, – предупредила, примеряясь, как лучше вытащить стило. – Я жалею, что ты в сознании.

Лерран мрачно усмехнулся, давая ей понять, что зря она так хлопочет.

– Ты не знаешь: стило у Тёмных необычные. Раскрываются по краям, когда пытаешься вытянуть. Получим месиво, если будем торопиться.

Лерран промолчал. Уставился в небо и сжал челюсти. Она не стала рвать. Вытягивала медленно: лучше получить ещё несколько порезов внутри, чем порвать мышцы. В какой-то момент Лерран провалился в обморок.

– Вот и хорошо, – прошептала, чувствуя, как брызнули слёзы из глаз. – Я не вижу твоей слабости, а ты моей.

Она щедро промыла рану, прижгла края, используя остатки силы, забинтовала, и только тогда упала рядом. Это был не сон – беспамятство от слабости и усталости. Опустошение внутреннего резерва не проходит бесследно, и Леванна прекрасно знала об этом, когда вливала последние искры в страшную рану Леррана.

Глава 8. Праздник Зимы в Бергарде

Дара

Пока они искали засаду, я не находила себе места. Что-то не сходилось, о чём-то недоговаривали ни Геллан, ни Раграсс. Вряд ли это были посланцы Раграссова батюшки – он бы не вернулся, поджав хвост, прося о помощи. Нет, он не из таковских! А это значит, в засаде ждали кого-то из нас.

– Нельзя брать всё на себя, – многозначительно брякнула Росса. – Не мешай, дай мальчикам взрослеть. Они и так долго за бабскими юбками скрывались.

Я посмотрела на неё, как на полоумную. Это Геллан за юбками прячется? Да, собственно, никто из них не тянул на роль приспособленцев и маменькиных сынков!

– Ты не понимаешь, Дара, – плела паутину лендра, – на Зеоссе, где главные – женщины, трудно оставаться мужчинами и брать ответственность на себя.

– Да я бы о них так не сказала, – попыталась я спорить, но Росса сверкала зелёными глазами, сияла загадочной улыбкой.

– Это потому, что никто из нас не вмешивается. Не бряцает силой, как оружием. Если подумать, мы гораздо сильнее мальчиков, что сейчас отправились искать засаду.

В общем, мозги у меня по-другому устроены, да. Я привыкла, что мужчины – сильный пол и всё такое. Но в бою, мне кажется, тот же Геллан или Сандр куда искушённее, чем женщины.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Росса закатывает глаза и ухмыляется.

– Не хочешь же ты сказать, что вы их одной левой уложили бы?

Два плюс два в голове моей никак не хотели складываться.

– Я хочу сказать, что справились бы не хуже. Не физической силой, конечно, а силой дара. В каждой из нас – стихия и особенные способности.

– Но у них же они тоже есть, – упрямствовала я.

– Есть, – согласилась Росса, – но спрятаны глубоко, забыты и не развиты. И если продолжать их опекать, они так и будут спать дальше.

Было в её словах что-то правильное, но стоять в стороне казалось мне неправильным, хоть тресни.

– Думаешь, мне легко?

Я уставилась на неё как баран на новые ворота.

– А тебе-то почему? – удивилась искренне. Лендра повела плечом и тряхнула кудрями. Какие красивые у неё волосы – густые, блестящие, крупными кольцами.

– Тоже хочется бежать впереди и закрывать грудью, – ответила она со смешком и спрятала глаза. Было что-то странное, в голове звоночек тилиликнул, но сразу я момент не уловила, что в ней не так, а потом не сосредоточилась больше. Почему-то воображение нарисовало Россу, бегущую впереди. Юбка развевается, грудь – колесом.

Я хихикнула. Нервненько так. Не спорю: она меня отвлекла разговорами, но я всё равно тревожилась и усилием воли заставляла себя сидеть на месте. А то бы бегала туда-сюда, как маятник, заламывая руки.

Потом мы замолчали, думая каждая о своём. Я тёрла глазами дорогу, по которой умчался небольшой отряд. Будь у меня сила зеосских баб, там бы уже дымилась воронка. А может, и не одна.

Геллана я увидела издалека. Он мчался на Савре как демон: конь белый, а Геллан во всём чёрном, как всегда. Только золотые волосы не развеваются, как обычно, а скручены сзади, стянуты туго.

Я не выдержала и побежала навстречу. Вцепилась в него как обезьянка. Я бы и ногами его обхватила, если бы посмела. Он сжал меня крепко-крепко, и на какой-то миг мне показалось… в общем, показалось.

Он привычно, по-братски, ткнулся лицом мне в волосы, а затем отступил. Сказал, что всё хорошо и нет никакой засады. И мы отправимся дальше.

Я смотрела ему в прямую спину и чувствовала, что злюсь. Расстроилась, наверное.

– Как хочешь, – крикнула ему в затылок, – но больше такой номер у тебя не пройдёт! Я больше ни за что не останусь ждать, а поеду за тобой хоть в преисподнюю!

Он обернулся резко. Вероятно, хотел что-то сказать, но посмотрел в глаза и промолчал. И взгляд у него такой… встревоженный, что ли, или взволнованный – не понять. Брови сведены, обезображенная щека дёргается. Но меня уже не напугать этим – пусть хоть треснет. Собралась ещё что-нибудь мстительно выкрикнуть, но он меня опередил.

– Я сам больше тебя не оставлю. Никогда.

И сказал он слова эти мрачно-торжественно, словно клялся в вечной любви. Я даже растерялась. А пока тупила, он развернулся и пошёл дальше. Командовал там возле возов и фургонов, а я поймала себя на том, что стою и как попугай повторяю про себя: «Ну и ладно, ну и подумаешь». Детский сад.

Вскоре подъехали остальные охотники на засаду, и мы наконец-то тронулись с места. По идее, нам бы маршрут сменить, но Геллан сказал, что лучше ехать, как решили ранее. Просто надо быть внимательнее и осторожнее.

Мы больше не ехали ни впереди, ни сзади. Очень интересно. И тогда два плюс два сложились. Судя по всему, засаду устраивали на нас с Гелланом. Иначе подобную дислокацию вообще не объяснить. Я не стала спрашивать – всё равно не расскажет. Решила держать ушки на макушке. Как любит повторять моя бабушка: «Сколько верёвочке ни виться, конец всё равно найдётся». На том и успокоилась.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Геллан ехал рядом, но молчал. Хотелось бы знать, что у него в голове. Жаль, что я не зеосская ведьма. А с другой стороны, может, и хорошо, что я не слышу его мыслей. Так у меня остаётся место для фантазий и глупых надежд.