Месть фортуны. Дочь пахана - Эльмира Нетесова

Низкорослый, кряжистый Тарантул как всегда не смог дотянуться до верхнего стеллажа и воспользовался стулом. На его пыльном сиденьи отпечатался след обуви тридцать пятого размера. Подобного размера обуви не имел никто из фартовых Брянска.

Васильев, едва вошел в ломбард, сразу почувствовал резкий запах «Шипра». И понял, в деле был Фрося — здоровенный, рыжий вор, какой любил сбегать из зон и тюрем переодевшись в бабу, умел часами говорить женским голосом. И, если бы не страсть к «Шипру», избежал бы многих неприятностей.

Увидев вскрытый без инструмента ящик и крышку от него

с торчащими гвоздями, понял, в деле был Лимон. Только он умел вырвать любые гвозди без усилий и шума.

Следователь увидел и следы Князя. Тот всегда с фонарем ходил в дело. Круглый след от него так и остался на пыльной полке.

— Хорошо, что уборщица здесь ленивая, — подумал Васильев выйдя из ломбарда и, позвав оперативников, приказал одному срочно привезти служебную собаку, остальным — никого не подпускать к ломбарду, пока не завершен осмотр места происшествия.

Овчарка тут же нашла берет. И взяв след, понеслась к вокзалу.

Фартовые не ожидали для себя беды и послали лысого Пузыря в буфет купить в дорогу жратвы и выпивки. Тот с радостью ухватился за деньги и выскочил из вагона. До отхода поезда оставалось двадцать минут.

Растолкав очередь, пролез вперед. Хватал кульки, пакеты. Совал их по карманам. А когда вышел на перрон, увидел возле вагона милицию и овчарку.

Ноги задрожали. По спине полил пот. Он еле удерживал в руках покупки. Они показались ему наручниками, когда увидел, как милиция выводит из вагона кентов.

— Живей! — подталкивали их в спину кулаками и вели к машине, стоявшей за вокзалом.

Пузырь постоял в растерянности совсем немного. Чтобы не привлечь к себе внимания пассажиров и провожающих, свернул за здание вокзала. Следил, как заталкивают в машину законников. Вон Фросе — пинка дали, торопят. Лимона кулаком вбили в «воронок». Двое Князя волокут. И только один милиционер стоял около машины, не трогая никого. Пузырь пригляделся. И… замер. Увидел в его руках свой берет.

Он понял все. Оставив на траве все покупки, незаметно свернул в обратную сторону и вышел на многолюдную улицу. Здесь он чувствовал себя вне опасности.

Пузырь шел к Дрезине. Зная, что только он может помочь. По его слову фартовые города постараются достать из милиции его кентов.

Но пахан еще спал. И стремачи не решались его будить ни по чьей просьбе. Тем более, что разговора требовал не пахан малины, а обычный законник, почти никому неизвестный Пузырь.

— Возникни к вечеру. Тогда, может, выслушает. Теперь — рано. Отваливай, не мозоль зенки. Не приведись, не в духе встанет.

Пузырь пытался убедить стремачей, но те служили пахану, и все остальные для них не существовали, если Дрезина к ним не благоволил.

Фартовый ждал. Дрезина проснулся поздно. Услышав от стремачей о Пузыре, отказался трехать с ним, передав через шестерок:

— Просравший кентов не может просить подсос. Такого на разборку выдернуть надо. Пусть сам выручает кентов, если дышать хочет. А Дрезина — не мама родная для всякого, пусть он и вор…

Лысый, вне себя от ярости, выскочил от стремачей. Злоба перехлестывала через край.

Без денег, без доли, без малины и пахана, он никому не был нужен.

— Куда деваться? Как дышать? Как распорядиться свободой, подаренной самой судьбой? — думал лысый и вспомнил о берете в руках милиционера. И не раздумывая заспешил за город, к Сивучу. Там, дождавшись темноты, думал свести счеты с Капкой. Уж он вытащит ее из дома! Поспрошает, как успела снюхаться с лягавыми и засветить малину.

Пузырь шел осторожно, часто оглядываясь, прислушиваясь к каждому звуку за спиной. Он боялся погони и засады. Потому шел медленно, иногда перебегал от дерева к дереву.

Приблизившись, он наблюдал за домом Сивуча из зарослей. Не хотел появляться покуда не стемнело.

Малина Князя, оказавшись в милиции, тоже ждала ночи. Фартовые понимали, что оставшись на воле, Пузырь постарается достать их отсюда. И, если сам не сможет, обратится к законникам города, к Дрезине.

— Одно хреново, башлей у Пузыря нет. А на халяву кентов не сфалуешь. Залог нужен. Где он его сорвет? Если только с Сивуча за шкуру Задрыги. Не захочет старый хрен, чтобы Пузырь расписал ее. За эту лярву с него Черная сова не то шкуру сдернет, а живьем на погосте зароет, — говорил Фрося.

— Нам тоже не пофартит, если суку ожмурим. Пахан совы — зловонный козел. Память у него длинная. А клешни того длинней, — поддержал Тарантул.

— Пузырь теперь, верняк, лоб расшибает, чтоб башли надыбать, — подал голос Лимон.

— Хрен там! Этот хорек, поди, теперь Сивуча трясет. Другой стежки нет. Либо башли с него сорвет, либо к Дрезине, слово замолвить, — отозвался Князь.

Никто из фартовых даже не предполагал, что весь их разговор, каждое слово, внимательно прослушаны, записаны на пленку.

Именно этот разговор подтолкнул следователя поехать к Сивучу вместе с оперативниками.

Ему хотелось узнать, за Что Пузырь должен убить Задрыгу? Почему Сивуч будет отвечать жизнью за девчонку перед самой свирепой бандой — Черная сова? Что связывает их всех между собой? — недоумевал Васильев, но знал наверняка: ни Сивуч, ни Пузырь, ни тем более Дрезина, даже Задрыга не станут говорить с ним ни о чем…

Он знал заранее, кроме презрительного молчания, или отборного мата — в лучшем случае, он ничего не услышит в ответ на свои вопросы.

Васильев понимал, что Сивуч следит за ним. А потому шел по дороге в город, никуда не сворачивая, хотя очень хотелось ему узнать, пойдет ли фартовый к Дрезине, а если нет — что предпримет, на какой шаг решится?

Виктор Федорович был убежден — Сивуч связан с городскими малинами. Но эту связь вот уже много лет никак не удавалось проследить и доказать. Свое убеждение к доказательствам не пришьешь. И Васильев выжидал, где оступится, где оплошает законник, знавший о городских ворах абсолютно все.

Васильев вернулся в горотдел милиции. Распорядился, чтобы Пузыря ни в коем случае не впустили в камеру к малине, а отвели бы в дальнюю — одиночку, предназначенную для особо буйных задержанных.

Едва присел, зазвонил телефон. Начальник милиции предупредил, что за бандой Князя пришла машина из тюрьмы. И следствие по делу передается прокуратуре.

— Так что подготовьте все протоколы, все имеющееся и завтра утром — гора с плеч… Пусть у прокуроров голова болит! — рассмеялся в трубку.

— Ничего себе! Мы их взяли! Всех до единого! А прокуратура опять готовое из рук берет! — досадовал следователь. И выглянул во двор, хотел увидеть, как забирают из милиции малину Князя.

Коли прокуратура забирает дело, решили всех пятерых законников вывезти одной машиной.

Их выводили по одному.

Вначале Пузыря вытолкали во двор, впихнули в машину грубо, под окрик. Потом Тарантула. Тот озирался вокруг, пытался оглядеться, его поторопили. Вывели Лимона. Тот шел враскачку, не спеша. Его подтолкнули, и Лимон взъярился. Сцепил кулаки, бросился на оперативника, головой ударил в лицо. Крики, мат, кровь — все сплелось в один клубок.

Васильев, да и все оперативники знали, что именно Лимон убил четверых милиционеров и чудом избежал «вышки».

Лимон рассвирепел. Он не терпел, когда его материли. Тем более не мирился с унизительными пинками. Все оперативники, пытавшиеся приблизиться к фартовому, тут же отлетали в разные стороны.

В это время из дверей милиции вывели Князя и Фросю.

Сидевшие в машине законники сбили охрану, кинулись к забору. Князь и Фрося, оттолкнув конвой, рванулись к воротам.

— Стой! Стреляю! — предупредил старик-охранник и выстрелил в Князя в упор. Тот будто споткнулся на бегу. Упал, переломившись в коленях, ткнулся лицом в асфальт двора и затих…

На миг фартовые словно оцепенели. Оперативники бросились к Князю. Но поздно…

— Ну, пидер, не дышать тебе до утpa! — процедил Фрося. И внезапно для всех бросился на охранника, вскочил ему на плечи, рукой за забор ухватился и только хотел перемахнуть, кто-то из оперативников опередил, нажал курок…

Фрося мешком свалился вниз. Тяжело ударившись о землю, поднял облако пыли. Судорожно дернулись ноги. Они еще бежали на волю. Но сердце, словно устав от жизненной суеты, остановилось.

— Ну? Кто следующий?! Давай, фартовые! Пуль на всех хватит. Заодно закопаем. Смелей! — зло выкрикнул оперативник.

Тарантул, стоявший к нему ближе всех, поддел оперативника кулаком в подбородок так, что тот улетел к стене здания.

Тарантул уже вскочил в воронок и скомандовал своим:

— Давай, кенты, отваливаем без шухеру! Без нас лягавым разборку учинят, за каждого тряхнут из шкуры. Нам не стоит об гавно клешни марать!

Законники скрипя зубами сели в машину.