Ищите интонацию. Сборник коротких рассказов - Борис Алексеев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Однажды в комнату постучали.
– Кто там? – не отрывая глаза от рукописи, спросил Семён.
– Скажите, пожалуйста, здесь проживает Семён Гольфстримович? – ответил вопросом на вопрос вежливый мужской голос.
Семён обернулся и, хотел было направиться к двери, но увидел прямо перед собой незнакомца в чёрном плаще и коричневой велюровой шляпе.
– Простите, как вы вошли?.. – осведомился наш герой, немного растерявшись.
– Это неважно. Давайте сразу о деле.
Гость оглядел комнату и, не ожидая приглашения, сел в старенькое кресло, с которого только что поднялся Семён. Хозяин, не смея возразить, присел на корточки возле стола и приготовился слушать.
– Скажите, вам не надоело быть посмешищем окрестных мальчишек и героем подъездных пересудов? Короче, я готов приобрести всю вашу писанину и заключить с вами очень выгодный договор на владение всеми будущими произведениями. Понимаете? Всё, что вы напишите – будет принадлежать мне. За это я плачу хорошие деньги!
При последних словах гость достал из нагрудного кармана плаща толстую пачку пятитысячных купюр и небрежно бросил её на стол поверх исписанных листов.
– Я не часто вхожу к людям так запросто. Последний раз, помнится, имел удовольствие заказать Реквием одному шалопаю. Я не люблю людей, в них слишком много жалости к себе.
– Тогда почему вы не явились Бродскому? – поинтересовался Семён, – то-то был чудак, похлеще Моцарта!
– Йося? Он сам ко мне пришёл! Я первый раз увидел человека, любовь которого совершенно очистилась от жалости к самой себе. Мы долго беседовали. Тогда же и сговорились.
– Кто вы?
– Э-э, об этом потом как-нибудь. Ну что, по рукам?
– По рукам!
Когда утихли восторженные вибрации восклицательного знака, Семён ощутил внутренний холодок, скользнувший вслед принятому решению. Незнакомец исчез, исчезли все пачки рукописей и черновиков с антресоли шкафа.
«Может, оно и к лучшему», – подумал Семён. На пустом столе лежала вызывающе толстая пачка ассигнаций. Он дотронулся пальцем до верхней купюры. Приятное скольжение человеческой кожи по лощёной поверхности новенького денежного знака заставило его задуматься. «И что же теперь, – спросил он сам себя, – выходит, я продан?..» Сочинитель прогнал неприятную мысль, сел за стол и попытался что – то писать. Но на первой же букве «Вечное перо» скользнула по листу и разломилось надвое.
– Р-рэ-кви-и-эм! – неприятный раскатистый крик, как крохотная шаровая молния, влетел в приоткрытую форточку и заметался по комнате. Пламя свечи вздрогнуло и погасло. Семён встал, подошёл к окну и взглянул на двор. Кроме двух играющих детей во дворе никого не было. На сухой ветке единственного нераспустившегося дерева сидел огромный чёрный ворон и коричневым клювом чистил крыло, поглядывая по сторонам.
День рождения
В жизни каждого человека один-единственный раз в году наступает довольно странный день. С раннего утра без умолку звонит телефон. Люди, многие из которых ещё вчера относились к вам, мягко говоря, холодно, ныне рассыпаются в комплиментах. Каждый из корреспондентов желает крепкого здоровья и личных успехов, даже если эти успехи конфликтуют с интересами самого комплиментатора. Этот особый день называется «День рождения». И хотя настоящий день рождения давно канул в Лету, его клоны ежегодно испытывают ваше самолюбие льстивыми речами и заверениями.
«Ну, зачем же так едко! – скажете вы. – Зачем добрых и искренне любящих людей заведомо чернить, как недостойных льстецов и подхалимов! Тень напрасного осуждения – это бумеранг. Он будет преследовать вас повсюду, стараясь разрушить хрупкий мир согласия. Как ложка дёгтя портит целую бочку мёда, так толика подозрительности готова испортить огромный окружающий мир добра. Стоит ли вредить самому себе?
Вы правы. Ежегодные дни рождений мы празднуем для того, чтобы научиться желать друг другу благо, не полагаясь на собственную выгоду. И ещё для того, чтобы, услышав речь добра, не ёжиться от горьких сомнений, а с лёгким сердцем вдыхать аромат любви, исходящий от близкого, или малознакомого человека.
У меня сегодня День рождения! В приподнятом настроении сажусь за рабочий стол, открываю почту и вижу ворох новых писем.
– Ого, – думаю я, – кому-то я стал интересен!
Читаю: меня поздравляют портал Мэйл.ру, какие-то малознакомые ресурсы и проч. Поначалу возникает чувство брезгливости: заздравную поют компьютеры, а не живые люди. Пометив поздравительные депеши, я решительно кликаю «Удалить!» и облегчённо выдыхаю, как после генеральной уборки.
Но проходит совсем немного времени, и становится обидно – в почтовом ящике не осталось ни одного хорошего обо мне слова. Одни обязательства и платежи.
«Вернуть, что ли? – закрадывается мысль, – может, этот «льстец-компьютер», этот кусок нашпигованного проводами железа передал мне поздравительное письмо, заготовленное человеком для человека? И написал его вовсе не треножка-транзистор, а живой влюбчивый программист. Именно он заложил в программу этот мажорный текст, радуясь нашей гипотетической встрече в будущем! А я?.. Бросил в корзину лучший алгоритм, когда-либо созданный вдохновенным гением человека!
И так-то тепло стало у меня на душе! Я зримо представил фотоны человеческого добра, летящие по коннекторам мобильной связи на мой личный праздник. Ощутил поздравительную интонацию виртуальных адресатов как дружеский привет из собственного будущего!
До вечера мне дарили подарки и говорили добрые слова. Заздравная почта утреннего дисплея украсила наступивший День рождения радугой благого человеколюбия.
И пусть крохотный атом моего «я» появился на свет много лет назад, сегодня произошло иное событие – рождение личности. Личности, свободной от скверны недоверия и пошлой подозрительности (ах, кабы чего не вышло!). Личности, ощутившей соприсутствие Бога, Его неизреченную милость и доброту как высшую правду о назначении человека!
Ссора
«Как нехорошо, как нехорошо!..» – повторял он, чувствуя, что теряет последние рубежи самообладания, рубежи, за которыми можно уберечься от «трассирующих очередей» словесного человеческого гнева.
Он видел, как его редуты, некогда стройные и сверкающие на солнце длинными, изящными стволами орудий, превращаются в кипящую лаву неуправляемой материи. И тогда (да, это произошло именно тогда) его подсознание протрубило последний смертельный сбор. Бессмысленный и беспощадный одновременно…
– Какое сегодня число? Как хорошо, когда никого нет рядом, не надо обмениваться словами, не надо тратить взгляды на пустую болтовню умов, а можно просто, как сейчас, лежать и смотреть в небо, пересчитывать облака и ни о чём, совершенно ни о чём не думать…
Что произошло? Почему надо мною так много неба? И ещё какой-то мёртвый запах? А где Маша? – ему вдруг припомнилось, как оба они, ненавидящие друг друга и перепачканные липкой крикливой грязью, метались по дому. Как падали и разбивались их любимые предметы и понятия. Две ветхие интеллигентные кожицы валялись в ногах, разорванные шпорами и каблуками, заваленные осколками битой словесной керамики и хлопьями сажи из выжженных сочинений о будущем.
«Боже мой, мы с Машей опять поссорились!» – где-то в самой глубине мозга вспыхнул бледный огонёк памяти о случившемся. И тотчас небо стало серым, а вместо облаков угол зрения заполнила одна густая фиолетовая туча. Вот-вот прольются слёзы; слёзы человека, растоптавшего собственное благополучие…
И причём тут Маша? Да, она была не права, по-женски эгоистична и вздорна, ну и что? Кто дал мне право мои красавцы-редуты отдавать на растерзание обиженному самолюбию? Почему ребро (всего-то одно ребро!) стало палкой, а вернее, нунчакой в умелых лапках злобного карлика-беса и снесло первым же ударом добрую половину моих полушарий?!
Действительно, вскоре хлёсткий солёный дождь промыл глазницы.
Мёртвое озеро житейской смуты осияла разноцветная радуга, а над водой показалась маленькая крылатая фигурка. Она парила очень-очень далеко и в деталях была совершенно неразличима. Но он знал, что это… конечно, это была его Маша!
Помните знаменитую фразу из кинофильма «Берегись автомобиля»: «Зритель любит ходить на детективы, приятно чувствовать себя умнее автора».
Что ж, хорошая ссора даже на плохой детектив не тянет. Всем всё ясно заранее. Как говорится: «Милые ругаются – только тешатся!»
Тешатся?
Нет, не тешатся они – злобу чужую тешат!
Мы знаем: добро должно побеждать зло, иначе мир рухнет. Вот только искусанный злобой победитель порой пугливым становится. Будем помнить об этом…
Старая фотография
Передо мной открытка со старой фотографией на обложке. Эту драгоценную открытку я привёз с Кубы четыре года назад. С тех пор все четыре года всматриваюсь и пытаюсь мысленно включиться в разговор, на ней запечатленный.
