Хозяйка приюта, или Я не твоя жена, дракон! - Анна Солейн
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Что происходит? Они точно сговорились!
— Идем-идем, ласточка, устала, небось, — потянула меня вперед Урсула.
Кому из нас шестьдесят?! Я в теле Ивари Хант, которой пока нет и двадцати пяти, уставать вообще не должна!
Воспоминания об этом, я неизменно хотела провалиться сквозь землю. Потому что разговор с генералом Реннером уже нельзя было дальше оттягивать.
И то, как он на меня смотрел… Честное слово, любая женщина была бы счастлива, если бы поймала на себе такой взгляд. Жадный, нежный, наполненный теплом и восхищением.
Сейчас я бы витала в облаках, если бы не одно “но”. Нужно обо всем рассказать. Велик был соблазн просто притворяться Ивари и дальше, но я не смогла бы поступить так с человеком… с драконом….
Погруженная в свои мысли, я слушала возбужденное щебетание детей, которые по сто пятому разу обсуждали свое выступление, следила, чтобы все умылись, почистили зубы, сходили в туалет и переоделись ко сну.
— Я хочу жить с Софи, — сонно пробормотала Мелисса. — В комнате наверху, самой крайней. Нам можно?
Софи, услышавшая эту фразу, встрепенулась.
— Конечно, — ответила я.
Я закусила губу. Дети до сих пор спали в той же комнате, где их когда-то запирала Долорес. Все вместе — несмотря на то, что их давно уже никто заставлял, а я множество раз предлагала расселяться. Просто им так было спокойнее. То, что сейчас они наконец созрели для того, чтобы выпустить друг друга из виду, было огромным шагом вперед.
Как и то, что Лили заплакала на сцене — потому что знала, что ее кто-то непременно утешит. Дети, которым рассчитывать не на кого, не плачут, это всем известно. Софи заговорила. Юджин нашел девушку. Бетти разбила возле дома сад и помогала с посадками горожанам. Берт стал общительнее. А Дерек наконец привык к тому, что нельзя бегать голышом.
Эти и еще сотня маленьких перемен наконец сложилась в мозаику того дома, который я стремилась построить на месте отвратительного места, в котором оказалась.
Конечно, работы впереди было еще много, да и проблем хватало. Но все-таки… мне казалось, что сегодня в детях что-то изменилось наконец. Как будто они… нащупали опору в самих себе, а это самое важное.
Останавливаться на полпути я не собиралась. Как минимум, нужно дать им образование! И подготовить к тому времени, когда придется покинуть стены этого приюта. И, может, стоит принять новых воспитанников? От мыслей о том, сколько детей живут сейчас в ужасных условиях, где к ним относятся, как к грязи, к горлу подкатывала тошнота. Хотя, когда генерал Реннер… уйдет, мне будет сложнее. Но придется справиться, других вариантов нет.
Приняв ванну, я наконец направилась к своей комнате, радуясь тому, что разговор с генералом Реннером откладывается. Хотя бы до утра. Еще немного я могу побыть той девушкой, чью руку он целовал и кого приглашал на танец. А с совестью я договорюсь.
Но широкоплечая фигура вдруг буквально появилась у меня на пути, сотканная из полутьмы коридора.
— Иви, — хрипло произнес генерал Реннер и наклонил голову. — Ты наконец пригласишь меня зайти?
На его губах играла наглая улыбка, так что было ясно без слов: отказа он не примет.
Глава 45
Я подняла взгляд и тут же отвернулась. В коридоре было темно, лица генерала Реннера я не видела, только очертания высокой широкоплечей фигуры.
— Сейчас неподходящий момент. Мы…
— А мне кажется, момент как раз исключительно подходящий.
Он шагнул мне навстречу, и я попятилась.
Собиралась быстро нырнуть в комнату, но генерал Реннер оказался быстрее: приблизился, положил ладонь мне на шею и притянул для поцелуя.
Пожалуй, это был лучший поцелуй в моей жизни. Внутри все вспыхнуло, я потянулась навстречу и облегченно выдохнула, когда генерал Реннер обнял меня сильнее, помогая устоять на ногах.
Он был очень нежным. Аккуратная рука запуталась в волосах, твердые губы касались так, как будто я хрупкая, как будто хрустальная. Генерал Реннер был теплым, почти горячим, я буквально плавилась, но все-таки нашла в себе силы отстраниться.
— Гене…
— Назови меня по имени, — хрипло попросил он.
Внутри что-то дернулось.
— Алан. Алан.
Обняв за талию, он втолкнул меня в мою же комнату и захлопнул дверь. Невольно вспомнился день, когда мы оказались здесь впервые. Генерал Реннер тогда был ранен, а я — мечтала о том моменте, когда он исчезнет.
С тех пор в комнате мало что изменилось: та же бедная обстановка, тот же шкаф с покосившимися дверьми, то же треснувшее зеркало на стене.
Изменилось, пожалуй, только то, что сейчас я всего этого не видела: глаза у меня были закрыты, потому что меня целовал генерал Реннер. Да и лампу никто из нас зажечь не удосужился.
На некоторое время я совсем утонула в этой темноте и тишине, нарушаемой только тихими звуками дыхания и поцелуев. У него в руках было тепло, даже жарко. Не припомню, чтобы мне хоть раз до сих пор было так хорошо.
— Иви…
Руки генерала Реннера потянулись к ряду пуговиц, который перерезал платье от выреза до самого подола, и я вздрогнула.
— Я не… Я не могу.
— Все ты можешь.
Одна за одной пуговицы расстегивались, по коже бегали мурашки, потому что ощущать легкие дразнящие прикосновения через тонкую ткань нижней сорочки было слишком… Просто — слишком.
У меня мысли путались и колени подкашивались. Пожалуй, если бы генерал Реннер не прижимал меня к двери, я бы упала.
— Нет, ты не понял. Я… я правда не могу.
— Можешь. — Он поцеловал меня за ухом и потянул вниз платье, которое, полурасстегнутое, легко соскользнуло с плеч вниз. — И хочешь. Я чувствую твой запах. Ты пахнешь… Как же ты пахнешь.
Он втянул носом воздух и привлек меня к себе. Попятился, и спустя секунду я оказалась на кровати, придавленная к ней тяжелым и твердым мужским телом.
Мое собственное тело отреагировало на это совершенно бесстыжей дрожью и выгнулось, с губ сорвался тихий стон, который генерал Реннер тут же сцеловал.
Стоп.
Стоп-стоп!
