Грозный. Особый район - Александр Владимирович Лебедев

У поднятого Кукариным российского флага весьма примечательная история, которая заслуживает того, чтобы о ней рассказать. Флаг этот в Чечню привезла сотрудник пресс-службы УВД Алтайского края Вера Кулакова. Ее муж, офицер, погиб в Грозном в августе 1996 года. Тогда его сослуживцы, прошедшие через пекло августовских боев, сохранили российский флаг, который развевался над зданием Главного управления оперативных штабов МВД РФ в Чеченской Республике (ГУОШ). А вернувшись в Барнаул, передали пропахший порохом триколор вдове погибшего. Вера бережно хранила трехцветное полотнище, а отправляясь в 1999 году в служебную командировку в Чеченскую Республику, взяла его с собой. Взяла, потому что верила, что попадет на то место, где погиб ее муж, верила, что этот флаг снова поднимется над Грозным. Многие офицеры группировки особого района хорошо запомнили в те трудные дни эту мужественную женщину и всякий раз искренне удивлялись ее непоказному бесстрашию. Вооруженная видеокамерой, она вела хронику разворачивающихся в чеченской столице и ее окрестностях событий, нередко работая прямо в боевых порядках штурмовых отрядов, буквально под пулями. Эта съемка сегодня — бесценное и честное свидетельство того, как федеральные войска освобождали Грозный от боевиков. Нам, авторам книги, о Вере Кулаковой рассказывали и Евгений Кукарин, и Игорь Груднов, и Павел Дашков. Все — с искренним уважением. Именно Кукарину Вера передала сохраненный ею российский флаг, когда узнала, что войска восточной группировки взяли Минутку. Сама приехала на еще не остывшую от яростного боя площадь. Вместе с Кукариным поднялась на высотку. Конечно, с видеокамерой. А когда Евгений Викторович полоснул длинной очередью грозненское небо, не выдержала слезы сами потекли из глаз. Свое обещание, данное друзьям погибшего мужа, она сдержала. К слову сказать, кадры этой съемки попали на центральные телеканалы. Реющий в сером промозглом февральском небе флаг стал зримым символом победы над бандитами.

Евгений Кукарин, вспоминая тот эпизод, заметил: “Не ожидал, что видеоматериал пройдет по центральному телевидению, и его увидит моя жена, которой я в начале штурма Грозного позвонил и сказал, а потом ещё пару раз подтверждал, что сижу в Моздоке и карты рисую”.[61]

Выбитые с Минутки бандиты, оставляя после себя брошенные позиции, склады вооружения и заминированные по всему периметру площади здания, бежали в юго-западном направлении — в Заводской район Грозного, где у них к тому времени был определен район сосредоточения для прорыва.

Уже 30 января в оперативном штабе особого района г. Грозный знали о том, что для сопровождения боевиков из города по найденному маршруту к одному из полевых командиров прибыл специально подготовленный человек. Справедливости ради стоит отметить, что все время, пока шел штурм, каналы, по которым в город могли проникать новые группы боевиков и отходить старые, продолжали функционировать — тотального блокирования Грозного достичь не удалось. Но вместе с тем, эти каналы не позволяли большому отрядy боевиков выйти из города. Им требовалась гораздо более широкая дорога, чем эти небольшие троиинки, опасные и ненадежные. Боевики искали такую дорогу и, казалось, нашли.

В последних числах января главари бандформирований предпринимали неоднократные попытки прорваться из города в юго-западном направлении, К 31 января боевики возобновили свои действия в направлении Заводской район — Алхан-Кала, имея дальнейшую цель вырваться из города и двигаться в направлении н.п. Гойты. Если же анализировать ситуацию, то становится понятно, почему сопротивление боевиков в Заводском районе в течение всей второй половины января было столь серьезным и ожесточенным, не позволявшим софринской бригаде развить успех на этом направлении. Именно здесь и немного южнее района боевики пытались держать окно для выхода из города в случае неудачи по обороне Грозного. Стратегически важное направление необходимо было держать во что бы то ни стало. Это вплоть до 31 января боевикам удавалось делать. Силы софринской бригады были скованы в районе н.п. Подгорный-3 и на подступах к стадиону, в северных окраинах Заводского района.

А то, что в ближайшие сутки или даже часы боевики планируют покинуть Грозный, было понятно и по ряду косвенных признаков, которые внимательно отслеживались в штабе группировки особого района г. Грозный. Помимо оперативной и разведывательной информации о готовящемся прорыве, были и другие факты, свидетельствующие, что бандиты готовятся покинуть город. Одним из них стало значительное количество сдающихся в Грозном в плен боевиков в течение нескольких дней в самом конце января. Но что это была за сдача? Используя шанс попасть под амнистию, боевики, по сути дела, освобождались от ненужного им в условиях предстоящего прорыва и намерения продолжать дальнейшее сопротивление, только уже в горах, балласта. “С поднятыми руками”, в гражданской одежде и без оружия сдавались раненые, больные бандиты. Практически ни одного вооруженного и здорового боевика в те дни в плен не сдалось. Напротив, к 31 января они все стекались из разных районов города в южную часть Грозного, где готовился прорыв. Кроме этого красноречивого факта, еще одним косвенным подтверждением того, что прорыв становится неминуемым, стала поступившая в оперативный штаб группировки особого района г. Грозный информация о том, что Руслан Гелаев отдал приказ подчиненным бандформированиям не реагировать на недовольство населения по поводу ведения боевых действий в тех населенных пунктах, через которые пройдет маршрут боевиков по пути из Грозного в горы, а также там, где боевики активизируют свои действия для сковывания части федеральных сил во время прорыва из Грозного.

Ночной прорыв

РОССИЙСКАЯ ПРЕССА О КОНТРТЕРРОРИСТИЧЕСКОЙ ОПЕРАЦИИ В ЧЕЧНЕ

«Комсомольская правда». 23 февраля 2000 года

«Генерал-полковник Виктор Казанцев, командующий Объединенной группировкой войск (сил):

— Операция заключалась в простых вещах: мы создали внешнее кольцо окружения, потом искусственно организовали коридор, о котором все трещали. И однажды по нему даже прошел Арби Бараев. По радиоперехвату мы услышали, что они клюнули. В самый последний момент мы закрыли коридор, установили несколько рядов минных полей, и они попали в западню. Боевики приехали на окраину Заводского района на 94 машинах, а потом облили их бензином и сожгли. До того они были уверены в этом проходе, что даже Шамиль Басаев шел пешком. Что из