Письма - Джон Рональд Руэл Толкиен

Так что кажется мне, что вся эта чепуха в рецензиях и переписке по их поводу, на предмет того, в самом ли деле мои «хорошие персонажи» добры и милосердны, и щадили врагов (на самом деле щадили) или нет, к вопросу отношения не имеет. Некоторые критики вознамерились выставить меня глуповатым подростком, начитавшимся «Под знаменем в Преторию» /*Аллюзия на книгу X. У. Вильсона «Под знаменем в Преторию: история англо-бурской войны 1899—1900 гг.», написанную в духе ура-патриотизма.*/, и намеренно искажают то, о чем говорится в книге. Я вовсе не одержим этим духом ура-патриотизма, и в книге его нет. Для доказательства достаточно одного лишь образа Денетора; однако я изобразил народы «правой» стороны, будь то хоббиты, рохиррим, люди Дейла или Гондора, ничуть не в лучшем свете, нежели люди были, и есть, или могут быть. У меня представлен вовсе не «воображаемый» мир, но воображаемый исторический момент «Средиземья», где живем и мы с вами.

184 К Сэму Гэмджи

[13 марта Толкину написал некий мистер Сэм Гэмджи, проживающий по адресу Брикстон-Роуд, Лондон, S.W.9: «Надеюсь, вы не возражаете, что я вам пишу касательно вашей книги, «Властелина Колец», транслируемой по радио по частям.... Мне стало интересно, откуда вы взяли имя одного из персонажей по имени Сэм Гэмджи, потому что меня тоже так зовут. Сам я постановки не слышал по причине отсутствия радио, зато слышал кое-кто из моих знакомых.... Я знаю, что это художественное произведение, однако совпадение получилось удивительное, поскольку имя само по себе довольно редкое, хотя в медицинской профессии хорошо известное».]

18 марта 1956

Ответ присылать на адрес: Сэндфилд-Роуд 76, Хедингтон, Оксфорд

Уважаемый мистер Гэмджи!

С вашей стороны очень любезно было мне написать. Можете представить себе мое изумление, когда я увидел подпись! Могу лишь сказать вам в утешение, я надеюсь, что этот самый «Сэм Гэмджи» из моей истории — персонаж весьма героический, и его от души полюбили множество читателей, даже несмотря на его деревенское происхождение. Так что, возможно, вы не рассердитесь, что имя этого вымышленного персонажа (жившего, как предполагается, много веков назад) совпадает с вашим. А воспользовался я этим именем вот по какой причине. В детстве я жил неподалеку от Бирмингема, и мы называли словом «гэмджи» вату; так что в моей истории семейства Коттон и Гэмджи связаны между собою. В детстве я этого не знал, хотя знаю сейчас, что «Гэмджи» — это сокращение от «повязки гэмджи», названной так в честь изобретателя (хирурга, если не ошибаюсь), который жил между 1828 и 1886 гг. Возможно (я думаю), тот Гэмджи, что умер в этом году, 1 марта, в возрасте 88 лет, и на протяжении многих лет занимал должность профессора хирургии в Бирмингемском университете, приходился ему сыном. По всей видимости, имя «Сэм» или что-то вроде этого /*Мой Сэм Гэмджи — Сэмуайз, а не Сэм(п)сон и не Сэмюэль. — Прим. авт.*/ часто встречается в этом семействе — хотя узнал я об этом не далее как несколько дней назад, когда мне на глаза попался некролог профессора Гэмджи, я обнаружил, что он — сын Сэмпсона Гэмджи, и, заглянув в словарь, выяснил, что изобретатель звался С. Гэмджи (1828— 1896), и, значит, возможно, это он и есть.

А нет ли у вас какого-нибудь семейного предания касательно истинного происхождения вашего прославленного и редкого имени? Поскольку у меня у самого имя редкое (порою от него масса беспокойства!), мне это тем более интересно.

«Этимология», приведенная в моей книге, конечно же, абсолютно вымышленная и придумана исключительно в целях моей истории. Я не льщу себя надеждой, что вы возьмете на себя труд прочесть произведение столь длинное и фантастическое, тем более если истории про мифические миры вам не нравятся, но ежели все-таки полюбопытствуете, я знаю, что книга (а она имеет потрясающий успех) есть в большинстве публичных библиотек. Увы! — стоит она немало: три фунта три шиллинга. Но если вы или кто-то из вашей семьи в нее заглянете и найдете достаточно занимательной, могу лишь сказать, что буду счастлив и горд послать вам все три тома с автографом, как дань автора достославному семейству Гэмджи.

Искр. Ваш,

ДЖ. Р. Р. ТОЛКИН

[30 марта мистер Гэмджи прислал ответ, сообщив новые сведения о своей семье. От предложения Толкина выслать ему тома с автографом он пришел в восторг. Толкин отправил ему книги; мистер Гэмджи сообщил, что прибыли они в целости и сохранности, добавив: «Уверяю вас, я твердо намерен их прочесть».]

185 Из письма к Кристоферу и Фейт Толкин 19 марта 1956

Я тут получил письмо от живого Сэма Гэмджи из Тутинга! Звучит на диво по-хоббичьи, верно? — хотя, боюсь, само место на Шир совсем не похоже.

Кроме того, «А. энд Анвин» прислало замечательно добрые вести или предсказания насчет возможных прибылей в будущем.

186 Из письма к Джоанне де Бортадано (черновики)

[Не датировано; апрель 1956]

Конечно же, моя история — ни в коем случае не аллегория ядерной угрозы, но угрозы Власти как таковой (направленной на Подчинение). Ядерную физику для этой цели вполне можно использовать. Но не обязательно. Не обязательно вообще ее использовать. Если моя история и содержит какую-то ссылку на современность, так на то, что представляется мне самым распространенным предрассудком нашего времени: если что-то сделать можно, значит, сделать надо. Эта мысль кажется мне насквозь фальшивой. Величайшие примеры подвигов духа и разума заключаются в отречении. Когда вы утверждаете, что А[томная] Э[нергия] «есть и будет», я вспоминаю слова Честертона: всякий раз, как он это слышит, он знает: то, о чем идет речь, вскорости заменят и сочтут убогим и старомодным. Так называемая «атомная» энергия будет посерьезнее всего, что имел в виду Честертон (я слышал, как то же самое говорилось о трамваях, газовом освещении, паровозах). Но со всей очевидностью ясно: понадобится определенное «отречение» в ее использовании, сознательный отказ делать кое-что из того, что с нею делать возможно, в противном случае не останется ничего! Однако ж здесь как раз ничего сложного нет: проблема современная, и, по всей видимости, преходящая и мимолетная. Не думаю, что даже Власть или Подчинение составляли истинный центр моей истории. Тем самым вводится тема Войны из-за чего-то темного и достаточно угрожающего, чтобы на тот момент показаться предельно важным, но все это главным образом — «декорации» для героев, на фоне которых они смогут проявить себя. На мой взгляд, истинная тема романа затрагивает проблемы куда более вечные и сложные: это Смерть и Бессмертие; загадка любви к миру, владеющей сердцами расы, «обреченной» покинуть его и, по всей видимости, утратить; тоска, владеющая сердцами расы, «обреченной» не покидать мир, пока не завершится его подстегиваемая злом история. Но если вы уже прочли т. III и историю Арагорна, вы, конечно же, это заметили. (Эта история вынесена в приложение, поскольку предание целиком и полностью я рассказывал более-менее через «хоббитов»; а это потому, что еще одна ключевая мысль книги, на мой взгляд, заключена в замечании Эльронда в т. I: «Зачастую таков ход деяний, что вращают колеса мира: малые руки совершают их, ибо в том их долг; в то время как взоры великих устремлены в иные пределы». Хотя не менее важна реплика Мерри (т. III стр. 146): «Почва Шира глубока. И однако ж есть то, что глубже и выше; и ни один старичина не смог бы возделывать свой сад «спокойно», как он это называет, если бы не все это».) Я не «демократ» только потому, что «смирение» и равенство — это духовные категории, которые неизбежно искажаются при попытке их механизировать и формализировать; а в результате мы получаем не всеобщее умаление и смирение, но всеобщее величие и гордыню, пока какой-нибудь орк не завладеет кольцом власти — и тогда мы получим и получаем рабство. Но все это — своего рода размышления «задним числом». На самом деле моя книга — это история того, что случилось в году X до Рождества Христова, просто случилось с вот таким народом!....