Лживая птица счастья - Светлана Борисова

— Не стоит разбрасываться такими словами и тем более клятвами. Вряд ли ты осознаешь, о чем идет речь.

— Уверен, что знаю, — самонадеянно воскликнул юноша, с воодушевлением глядя на своего обожаемого повелителя.

— Не думаю. А ты в курсе, что сейчас решаешь не только свою судьбу, но и судьбу всего своего рода? Готов ли ты распорядиться жизнью всех своих детей и детей их детей? Если ты сейчас принесешь мне Вечную клятву крови, то не только у тебя, но и у них не будет больше своей воли. Все они будут пожизненно моими верными псами, и мое слово будет для них единственным законом.

— Наплевать! Ведь у вампиров нет кровных детей, и вряд ли скоро появятся, а фениксы — это не совсем то, правда?

— Ты ошибаешься, через пару-тройку лет у вампиров будет кровное потомство.

— Это райделин Михаил так сказал? Ну, да он же не только Глава Совета Старейшин, но и Глава службы генетиков Объединенных кланов. Очень серьезный господин, поэтому я ему верю.

— Потому не спеши и хорошенько подумай о последствиях. Вдруг тебе настолько глянется новая подружка, с которой ты познакомился у Адель, что вы со временем решите создать семью и завести кровных детей.

— Ну, это вряд ли, мой райделин. Скорее вы с Адель поженитесь, чем я сделаю предложение Катерине.

— Причем здесь Адель? Не понимаю!

— Так бедняжка влюблена в вас как кошка, а Вы не знали?

— Даже не приходило в голову. Почему ты так решил? — удивился Ник. Юноша лукаво улыбнулся. Отбросив волосы со лба, он размахнулся и швырнул подобранный по дороге камешек в пропасть перед собой.

— Мой райделин, в своем глазу и бревна не увидать, а со стороны такое очень заметно… О, черт, как глубоко! — воскликнул Мирон, услышав глухой далекий перестук брошенного камня.

— В таком случае, вычеркни ее из списка моих женщин, она мне больше не нужна.

— Никотан, так нельзя! А вдруг девушка расстроится и того… вниз головой с сотого этажа?

— Мне всё равно. Я не хочу никаких дополнительных проблем. Мне вполне достаточно имеющихся, поэтому не спорь. А если Адель такая дура, чтобы покончить с собой из-за ерунды, то это её проблемы. Пошли ей какой-нибудь прощальный подарок от меня. Выбери у Тиффани бриллиантовый гарнитур и подороже. Но все-таки мне кажется, что ты ошибаешься, девочка слишком корыстна для любви и обожает получать от меня драгоценности.

— Может быть… — нерешительно вымолвил Мирон, не зная говорить или нет Нику о том, как он подсмотрел за Адель на балконе. Перед его глазами вспыхнула четкая картинка.

…Прекрасная как ангел в белом длинном платье, девушка беззвучно заливается слезами, облокотившись на перила. Она механически ломает подаренное ей Ником ожерелье, и периодически роняет его кусочки вниз…

У юноши защемило сердце, красавица-вампирка явно была влюблена в его хозяина и прекрасно сознавала, что у нее нет никаких шансов завоевать его сердце. Поддерживая иллюзию алчности, она пыталась подольше удержать своего ненадежного возлюбленного.

— Обязательно вычеркни Адель… хотя это лишнее: я и так о ней не забуду. Не хочу вводить её в заблуждение, как она меня. Не люблю, когда мной манипулируют даже из лучших побуждений.

— Это смотря кто… Хорошо-хорошо! Никотан, так могу я принести тебе Вечную клятву крови?

— Нет, я не могу взять на себя такую ответственность. К тому же ты подумал о Мари?

— Никотан, не надо. Ты знаешь о моей любви, но это не повод издеваться надо мной, — чуть слышно произнес юноша, горестно опустив голову. — Я прекрасно понимаю, что райдиэль Мариэль для меня также недостижима, как звёзды на небе.

— Неужели? А вдруг? Судьба ведь переменчива. Никогда не думал о том, что госпожа Удача вдруг улыбнется тебе, а не мне? Я ведь тоже не вечен.

— Я не отказываюсь от своей любви, Никотан, прости меня за это. Но ведь дело в том, что пообщавшись с тобой, я считаю себя недостойным райдиэль Мариэль. Мне с тобой никогда не сравниться… И потом, если судьба будет ко мне благосклонна, я всегда буду знать, что она испытывает ко мне только жалость. На что идет в любви райдиэль Мариэль, я уже видел. К тому же я давал тебе клятву верности, и она для меня много значит. Не веришь? Прочитай сам мои чувства…

— Не сможешь простить ей любви к другому? Как эгоистично…

Внезапное вторжение в открытую мыслесферу было, как удар кинжала в сердце, и Мирон заскрипел зубами, с трудом удерживаясь от болезненного вопля. Но неприятное ощущение тут же исчезло. Покрывшись липкой испариной, юноша согнулся в приступе неудержимой рвоты.

— Извините, мой райделин!

— Крейд, Мирон, ты совсем не умеешь управляться с менталом! Тебя вконец испортили твои дурацкие электронные игрушки. Ты хоть понял, почему я тебе запретил использование чипов? — воскликнул он, с жалостью глядя на юношу, сотрясающегося всем телом в сильнейших приступах. С жалкой улыбкой на бледном лице тот отрицательно покачал головой. — Дурак! Электронные игрушки убивают природный ментальный дар, чем чаще ими пользуешься, тем сильнее он угасает.

Ник вскочил на ноги и легко поднял на руки своего несчастного аталина. Страшно смущенный Мирон пришел в ярость и попытался вырваться.

— Никотан, сдурел? Пусти меня немедленно! Я сам в состоянии дойти.

— Не беспокойся, мой друг. Как только я почувствую, что это так, я немедленно отпущу тебя. А сейчас сиди тихо. Мне лень тащиться в обход, пойдем напрямую через пропасть Тари: так гораздо ближе. Не трепыхайся, если не хочешь оказаться на дне стометрового ущелья.

Перепрыгнув через несколько нешироких разломов, они оказались у огромной пропасти. На ее краю Мирон настолько пришел в себя, что Ник отпустил его на волю, топать своими ножками. Юноша с неприкрытым ужасом в глазах посмотрел, как его хозяин легко перемахнул через широченный провал. Ник присел на краю пропасти, и принялся с интересом наблюдать за нерешительным топтанием своего аталина на другой ее стороне.

— Я приказываю, прыгай! Долго мне тебя ждать?.. Говоришь, собрался давать мне Вечную клятву крови? Ну-ну, — с насмешкой произнес Ник. Лениво потянувшись, он поднялся на ноги. — Боишься прыгать, значит, иди в обход. Я слабаков не жду. Дома увидимся.

Такого вызова своей гордости юноша уже не смог перенести. Коротко разбежавшись, он сильно оттолкнулся от края и прыгнул через пропасть. Мирон не верил, что сумеет допрыгнуть до другого ее края и потому мысленно попрощался с белым светом. И точно, слегка не достав до противоположного края, он сорвался и стремительно ухнул в пустоту под ногами.

Падая вниз, юноша обреченно закрыл глаза: «Господи, прости мои прегрешения и прими мою неприкаянную душу! Прощай, любимая! Господи, ни о чем не прошу тебя, только отправь меня туда, где мы свидимся с моей девочкой. Никотан, прости меня за то, что я оказался для тебя никудышным аталином…»