Система научно-богословской аттестации в России в XIX – начале XX в. - Наталья Сухова

Важно и то, что присуждение ученых степеней без представления конкретного сочинения выводило Советы из-под власти Синода как научно-экспертного и цензорского центра. Поэтому в этих ситуациях с особым акцентом проявлялось желание Советов стать более самостоятельными в научно-аттестационной деятельности. Однако следует отметить и то, что ни одна из степеней, присуждаемых в этих особых ситуациях, не осталась неутвержденной, даже если Синод высказывал Советам критические замечания, предостережения и пожелания. Это свидетельствовало о том, что высшая церковная власть с уважением относится к ученым богословским коллегиям и признает за ними определенную свободу действий в научной сфере.

Заключение

В заключении приведены наиболее важные статистические результаты научно-богословской аттестации в России в 1814–1918 гг., сделаны выводы, кратко прослежена последующая судьба системы научной аттестации в России в целом и ее богословской составляющей. Наконец, сделана попытка оценить практическое значение дореволюционного опыта системы научно-богословской аттестации и его применение в наши дни.

Историко-статистические результаты научно-богословской аттестации позволяют оценить общий масштаб научно-богословской деятельности, а также провести некоторые сравнения плодотворности аттестационного процесса в разные временные эпохи и в разных академиях, выявить не только общее число защит и полученных ученых степеней, но и динамику развития этого процесса. Особое значение имеет сравнение статистических результатов системы научно-богословской аттестации с результатами системы научной аттестации, действовавшей в российских университетах.

Выводы, полученные на разных этапах исследования и в итоге, представляются немаловажными и с научно-богословской, и с церковно-исторической, и с практической стороны.

Эпилог позволяет включить систему научно-богословской аттестации в XIX – начале XX в. в общий процесс подготовки и аттестации отечественных научных кадров, перекидывает мостик к настоящему научно-богословской аттестации. Наконец, оценка применимости полученного опыта в современных условиях дает основание если не для рекомендаций, то для более четкого понимания современного состояния и перспектив развития научно-богословской аттестации в России. Возможно, это поможет строить процесс более плодотворно и избегать хотя бы тех ошибок, от которых нас предостерегают наши предшественники.

Историко-статистические результаты научно-богословской аттестации в России в 1814–1918 гг.

Вот наиболее важные статистические результаты научно-богословской аттестации, созданной Уставом духовных академий 1809–1814 гг. и действовавшей на протяжении 104 лет.

На первом этапе своей деятельности (1814–1869) система научно-богословской аттестации дала большое число магистров и кандидатов богословия – эти степени получало подавляющее большинство выпускников духовных академий. Точную статистику первых двух степеней восстановить сложно: присуждение этих степеней продолжалось долгие годы после выпусков. За точность этих сведений не ручались даже историки конкретных академий, у которых была возможность подкрепить имевшиеся официальные данные непосредственными свидетельствами и воспоминаниями современников и участников событий. Поэтому в Приложении 2 настоящего издания приводятся статистические данные, учитывающие результаты по всем категориям (магистры, кандидаты, действительные студенты) на моменты выпусков. Единственное исключение составляют выпуски СПбДА и КДА 1825 г. Несмотря на сложность, возникшую с утверждением их в магистерских степенях, и пребывание в течение двух лет в кандидатском статусе, историки духовных академий приводят их обычно в магистерском разряде. Эта традиция сохранена и в настоящем издании.

Но и данные на моменты выпусков весьма показательны и ярко иллюстрируют результативность научно-образовательной деятельности в понятиях тех лет. СПбДА, совершив в условиях Устава 1814 г. 28 выпусков (с первого выпуска 1814 до выпуска 1869 г.), увенчала магистерскими степенями 471 выпускника, 197 выпустила старшими кандидатами с разными «условиями», 633 – кандидатами, 15 – действительными студентами с правом получения ученой степени при том или ином условии и 35 – действительными студентами без особых прав. Кроме того, о 16 студентах XXVI курса (выпуск 1865 г.), не подавших курсовые сочинения, Конференция СПбДА «не имела суждения», не удостоив их даже именования «действительных студентов». МДА, совершив в условиях Устава 1814 г. 27 выпусков (с первого выпуска 1818 до выпуска 1870 г.), увенчала магистерскими степенями 484 выпускника, 71 выпустила старшими кандидатами с разными «условиями», 705 – кандидатами, 34 – действительными студентами с правом получения ученой степени при том или ином условии и 32 – действительными студентами без особых прав. КДА, совершив в условиях Устава 1814 г. 24 выпуска (с первого выпуска 1823 до выпуска 1869 г.), увенчала магистерскими степенями 384 выпускника, 192 выпустила старшими кандидатами с разными «условиями», 443 – кандидатами, 47 – действительными студентами с правом получения ученой степени при том или ином условии или без особых прав. 48 студентов последнего предреформенного XXIV курса КДА не подали вовремя сочинение и не включаются в общую статистику, хотя некоторые из них получали ученые степени магистра и кандидата в разные годы. Наконец, КазДА, совершив со времени своего открытия по правилам Устава 1814 до новой реформы всего 13 выпусков (с первого выпуска 1846 г. до выпуска 1870 г.), увенчала магистерскими степенями 104 выпускника, 56 выпустила старшими кандидатами с разными «условиями», 145 – кандидатами, 14 – действительными студентами с правом получения ученой степени при том или ином условии и 13 – действительными студентами без особых прав.

В дальнейшем эти данные несколько изменились, ибо еще некоторые выпускники прошлых лет получали магистерские и кандидатские ученые степени. Так, историк СПбДА А. С. Родосский, подводя итоги дореформенному периоду деятельности академии в 1907 г., подсчитал, что число магистров, окончивших дореформенную академию и получивших эту степень до 1907 г., достигло 600. Но и А. С. Родосский не вел счет кандидатам богословия, получавшим эту степень через несколько лет по окончании академии. Не всегда можно проследить судьбу тех магистерских степеней, которые были присуждены Конференциями академий, но по тем или иным причинам не утверждены КДУ или Синодом. Про некоторых таких выпускников, особенно приобретших известность своей церковной, государственной или общественной деятельностью, их биографы пишут как про магистров или кандидатов богословия. Но документы, подтверждающие утверждение их в этом достоинстве, не найдены, поэтому остается опасение, что тот или иной биограф основывается на известных упоминаниях о присуждении степени. Но при самом строгом подсчете, учитывая все известные случаи получения степеней через несколько лет после окончания академии, можно утверждать, что число магистров богословия всех четырех академий, удостоенных этой степени по условиям Устава 1814 г., превзошло 1600.

Обладателей высшей богословской степени – доктора богословия, – напротив, в период действия Устава духовных академий 1809–1814 гг. было весьма немного. Всего за 55 лет действия Устава 1814 г. (1814–1869) было возведено в высшую богословскую степень 30 лиц священного сана. Из них четверо стали официальными докторами богословия honoris causa (все – по представлению Конференции СПбДА), и 26 – считавшихся действительными (17 – по представлению Конференции СПбДА, 3 – МДА, 5 – КДА и 1 – КазДА). Но и среди действительных докторов 1814–1869 гг. часть получила высшую ученую степень не за конкретное научно-богословское сочинение, а по совокупности трудов, за те или иные духовно-учебные и научно-богословские деяния – составленный курс лекций, активное участие в переводе Священного Писания, за обширные познания в богословской учености. Несомненно, эти лица получали ученые докторские степени заслуженно – достаточно назвать среди них протоиерея Герасима Павского, архимандрита Моисея (Антипова-Платонова), протоиерея Александра Горского. Но следует признать и то, что степени, присуждаемые при отсутствии специального труда, констатируя ученое достоинство, тем не менее, не стимулировали непосредственно развитие науки. Каждое возведение в докторскую степень представляет собой особый случай, поэтому в Приложении 1 приводится не только список лиц, удостоенных этой степени, но и обоснование этого деяния.

Естественным следствием изменений, проведенных в системе научно-богословской аттестации в 1869 г., стало уменьшение числа магистерских степеней и увеличение числа докторских. Период действия Устава 1869 г., несмотря на его краткость – 15 лет, – следует рассмотреть отдельно, ибо он является переходным, иллюстрирующим начало целенаправленного развития богословской науки, акцента на специальных исследованиях, на введении в русское богословие научно-критических методов. Сравнительный анализ «магистерской результативности» этого периода неизбежно «смазывается», ибо выпускники, закончившие духовные академии при действии Устава 1814 г., продолжали получать магистерские степени по старым правилам, то есть без обязательной публикации и защиты, лишь на основании рецензии на представленную диссертацию. Тем не менее, данные по числу магистерских степеней, полученных по новым правилам Устава 1869 г. показательны сами по себе. За все 15 лет действия Устава 1869 г. число магистерских степеней, присужденных Советами академий, составило 73: СПбДА – 23, МДА – 21, КДА – 14, КазДА – 15. Следует обратить внимание на то, что при Уставе 1814 г. каждый год только при выпуске магистерских степеней удостаивались: в СПбДА от 10 до 26 выпускников, в МДА – от 6 до 28, в КДА – от 9 до 29, в КазДА – от 4 до 12. Таким образом, в среднем число присуждаемых ежегодно магистерских степеней уменьшилось в десять раз.