Хлопок одной ладонью - Василий Звягинцев

Обычному же человеку, обреченному подниматься ни свет ни заря, что к поезду раннему, что к самолету, лучше вообще не ложиться. Даже бодрее себя чувствовать будешь.

Вот Татьяна и не ложилась больше после звонка Сергея, подкрепленного неожиданным вмешательством Ляхова.

Не будем сейчас разбирать психологическое состояние дамы, которой едва не горячим утюгом в грудь намекнули, что все ее интимные тайны таковыми не являются и только некоторая деликатность собеседников не позволяет назвать ее тем словом, которого она заслуживает. По крайней мере она восприняла все это именно так. Если Тарханов говорил достаточно неопределенно, настаивая лишь на ее отъезде, и она имела все права и основания с ним спорить, как и подобает жене, то мягкий голос Ляхова поверг ее едва ли не в ступор.

Он, конечно, знает все. И что-либо ему возразить она не могла по определению. Знала, что любое слово поперек сделает ей только хуже. Хотя, куда уж хуже?

В подобных ситуациях слабые натуры идут на все, вплоть до суицида. Но слабой натурой она никогда не была. (За исключением одного, самой до конца непонятного эпизода. Но тогда совсем молодая была, чересчур впечатлительная.) Попадала в сложные, почти безвыходные ситуации, но как-то вполне прилично из них выходила.

Благо, почти тут же ей перезвонила и Майя. Той, похоже, в любом случае сам черт не брат. Только позавидовать остается.

– Так что, едем? Я уже почти готова. А твой тебе никак не объяснил, зачем и что?

– Да разве он объяснит? Надо, вот и все. После того ужаса в гостинице я предпочитаю верить на слово. Все равно сама я ничего лучше не придумаю. А Вадим как тебе сказал?

Майя рассмеялась в телефонную трубку с интонациями гоголевской панночки.

– Мое положение лучше твоего только одним. Я все оформила так, будто его решение – это всего лишь вовремя высказанное мое. И все довольны, все смеются. Как, спросила я, на Кавказские Воды? Да я ж от тебя сколько лет добивалась, когда, наконец, я поеду на воды? Как Печорин, как княжна Мери, наконец! Ну спасибо, сподобился сделать девушке удовольствие.

Одним словом, собирайся, я подъеду. Много барахла с собой не бери, все равно моды по дороге успеют измениться. На месте все купим…

Татьяну как-то сразу отпустило. Да и на самом деле – будь дело в личных подозрениях Сергея по поводу ее встречи с Олегом, разговор был бы совсем другой, а тут нечто из военной области. Раз Вадим и свою Майю отсылает, значит, грядут события совсем иного масштаба, чем легкий адюльтер кавалерственной дамы со своим сюзереном.

Тем более Ляхову она доверяла, раз избрала его своим психотерапевтом и едва ли не духовником, и была уверена, что никогда он не выдаст ее тайн товарищу. А инициатива убрать их с Майей из Москвы исходила явно от него. Узнал, наверное, нечто такое…

Перед дальней дорогой Татьяна приняла бодрящий контрастный душ, собрала чемодан и сумку, оделась в подходящий для суточной дороги в машине костюм.

За полчаса до назначенного срока снова позвонил Сергей и сказал ровным голосом, что приехать проводить ее он не сможет. Обстоятельства изменились. Но все остальное остается в силе. Пусть слушает Майю, Ляхов ее подробно проинструктировал. А в ближайшее время он с ней свяжется.

– Не грусти, приятного тебе отдыха. Целую.

Сказано это было прежним, хорошим тоном, и Татьяна окончательно успокоилась. Более того, испытала облегчение. Нет больше необходимости снова смотреть мужу в глаза, все время опасаясь чем-нибудь себя выдать или в самый неожиданный момент услышать роковые слова.

Зато Майя явилась минута в минуту. Веселая, по-хорошему возбужденная, как и должно быть перед началом увлекательного путешествия. По русскому обычаю они присели на дорожку, казачка Татьяна предложила выпить «стременную»[97], объяснив попутно смысл этого термина, и они спустились вниз. В подъезде их ждал один из офицеров личной оперативной службы Прокурора.

– Все чисто, Майя Васильевна, прилегающие кварталы проверены, никакой наружной слежки не обнаружено. Но мы еще и дополнительные меры примем, так что из Москвы гарантированно с чистеньким хвостиком выедете…

Майя шутливо шлепнула офицера по плечу в наказание за тонкую скабрезность, и они тронулись в путь.

По дороге к выезду на Южный тракт машины сопровождения, все с одинаковыми номерами, произвели несколько перестановок, меняя порядок кортежа, потом две из них ушли в стороны разными маршрутами, а водитель той, где ехали девушки, притормозив буквально на секунду в глухом и темном переулке, перевернул номера, явив миру настоящие, а порученец так же стремительно отодрал с бортов полосы цветной пленки. Из легкомысленно-желтой «Двина» превратилась в стандартно-вишневую, как и положено машине из гаража Генпрокуратуры.

Дальше поехали солидно, не слишком торопясь, и, когда рассвело, патрульные дорожной полиции отдавали высокому начальству положенные почести.

В просторной каретке лимузина было спокойно и уютно, за хрустальными стеклами проплывали подмосковные пейзажи, тревоги и сложности внешнего мира казались мелкими и несущественными. И все с ними происходящее девушки обсуждали спокойно и несколько даже отстраненно.

Татьяна тихо радовалась, что Москва и все, с нею связанное, осталась позади, как минимум несколько дней ей практически ничто не угрожает, а возвращение в родные края вообще казалось вершиной счастья. Хотя совсем недавно она отнюдь так не думала. Наоборот, была счастлива, что вырвалась из надоевшей провинции в блестящий свет.

Майю же переполнял оптимизм и энтузиазм. Ей на самом деле хотелось очутиться на знаменитых курортах в самый разгар бархатного сезона и повращаться в собирающемся там обществе.

Что же касается непосредственно повлиявших на внезапный поворот судьбы событий, она считала, что государственный переворот (что ни говори, а случилось в стране именно это) произошел совсем не так гладко, как об этом вещали средства массовой информации. Что-то наверняка не заладилось, и в ближайшее время грядут некие грозные события, от вооруженного мятежа сторонников Республики до полномасштабной европейской войны. Фактов у нее не было, но имелось профессиональное чутье. И Вадим в любом другом случае не конспирировался бы так, и Тарханов бы приехал проводить Татьяну. Между прочим, отец к ее отъезду отнесся с полным пониманием.

Да это, может быть, и к лучшему. Пусть их отъезд выглядит совершенно спонтанным, а сами «мужья» узнают о нем только как бы постфактум.

Что же это за тайные враги объявились у столь заслуженных и обласканных князем (теперь уже Императором) бойцов тайного фронта? А вдруг как раз в этом и дело? Обласканы они были князем, а в немилость впали уже у Императора! Вдруг он не любит видеть рядом людей, которым хоть в малой мере обязан своим возвышением? В истории таких фактов навалом. Хотя есть достаточно и обратных. Наполеон с его маршалами, Елизавета и немыслимо облагодетельствованные ею лейб-кампанцы, посадившие «дщерь Петрову» на престол. Ну, в конце концов парни знали, на что шли, ввязываясь в такие игры. И они, их боевые подруги, тоже.

Как любит повторять Ляхов, жизнь приобретает здоровую увлекательность.

– Такую ли уж здоровую? – усомнилась Татьяна, наблюдая, как Майя достает из сумочки аккуратный, не большой и не маленький, как раз по ее руке «вальтер РР», богато инкрустированный и со щечками слоновой кости. В оружии она понимала мало и стреляла более чем средне, ровно в уровень школьной НВП, зато видела на Селигере, как Майя разносила из ляховского «адлера» едва видимые невооруженным глазом бутылки. Да и во время похода из Израиля в Москву непрерывно в своем умении совершенствовалась. Благо, даровые патроны имелись в неограниченных количествах.

– А то! – задорно улыбнулась Майя. – Знаешь, какая машинка классная! Отец на совершеннолетие подарил. Причем калибр не стандартный, 7.65, а 9 «пар»… Спецзаказ. Бьет изумительно. Я и для тебя прихватила, такой же, но попроще. Держи.

– Да зачем мне? Я и с десяти шагов в мишень едва попаду.

– В мишень – может быть, а в человека попадешь, особенно если жить захочешь. Держи, держи…

Майя быстро разобрала и вновь собрала пистолет, показала, как ставить на предохранитель, как стрелять на автоматике и с полувзвода, загнала магазин в рукоятку.

– Спрячь в сумку и всегда с собой носи. В любом случае нервы успокаивает.

Потом они еще немножко выпили, в автомобиле имелся совсем неплохой бар, и, взбодрившись, начали рассуждать о том, что, как бы там ни было, а дело выглядит достаточно странно. Пусть в Москве и всей России грядут грозные события – повод ли это именно им исчезать с таким количеством чисто шпионских предосторожностей?

Майя, не удержавшись, рассказала о ночном визите к ней Вадима, хотя и без волнующих женское воображение подробностей. Сосредоточила внимание на том, что Ляхов, возможно, скрывается от каких-то загадочных преследователей, отчего и придумал весь этот маскарадно-камуфляжный побег. Татьяна на это резонно возразила, что если он говорил с ней по телефону из кабинета высокопоставленного офицера спецслужбы Тарханова, то не так уж он гоним и преследуем.