Хлопок одной ладонью - Василий Звягинцев

Не клевал ни на одну приманку, которые я ему время от времени подбрасывал. Очень деликатно и, я бы сказал, изящно ушел от всех хоть немного сомнительных в понятиях строгой офицерской чести предложений членов клуба «Пересвет». В его возрасте и положении тяга к невинной фронде вполне естественна, но он избежал и этого соблазна. До самого момента «провала» в боковое время не допустил, скажем так, ни единого выходящего за рамки поступка.

Даже когда у него возникло нечто вроде романа со старой подругой, той самой Еленой, женой дипломата, после завершения истории с саблей и синхронизаторами «Гнева Аллаха» (здесь он тоже проявил себя безупречно), он немедленно прекратил с ней всякие личные отношения. Как бы опасаясь, что связь с достаточно подозрительной, много лет проведшей за границей, так или иначе связанной с «Черным интернационалом» женщиной может бросить на него тень. Зато полностью сосредоточился на дочке прокурора Бельского и в считаные дни завоевал благосклонность, даже, можно сказать, пылкую любовь той, которая прославилась именно внешне яркими интрижками и фактической неприступностью, ни один светский Казанова никогда не мог сказать, поклявшись честью, что добился от нее чего-нибудь большего, чем вечер наедине. Про ночь – не знаю. Фактов нет. Тоже интересно, правда?

Или он владеет специальными, секретными приемами обольщения, или эта связь является очередным звеном плана, в котором замешан и сам нынешний Генеральный прокурор? Кстати, прошу обратить внимание, заключение о возможности назначения господина Бельского на этот пост дал ближайший друг и сотрудник Ляхова – Максим Бубнов…

А как же быть с «верископом», спросите вы? Разве этот ценный прибор, созданный при участии Ляхова и немедленно им переданный в наше распоряжение, не есть неубиваемое доказательство его полезности и преданности? Не есть, отвечу я. Мы, по своей недостаточной технической образованности, просто не в состоянии оценить все свойства данного прибора и последствия его применения.

С тем же успехом он может использоваться для внедрения нужных Ляхову (или кому-то еще) людей на все уровни государственной и военной службы с непредсказуемыми последствиями. Или (это только недавно пришло мне в голову) для программирования людей, подобных тем, что покушались на Князя. Чтобы не длить этот доклад, резюмируя, могу сказать, что фактически любой поступок господина Ляхова может трактоваться именно в том ключе, как я только что продемонстрировал.

Да вот только один пример. Друг Ляхова Тарханов захватывает в плен эмиссара Ибрагима Катранджи – Фарид-бека. Мы проводим с ним работу, перевербовываем, он соглашается стать двойником-резидентом в Варшаве. И в самый неподходящий момент Фарид, который только начал давать ценную информацию и выполнять поручения по разложению Всепольского комитета, погибает. И убивает его некий поручик Уваров, с помощью друзей Ляхова вызванный аж из Средней Азии и направленный именно в отряд «Печенег». И в его составе – в Варшаву! Это тоже случайность? Согласен. И могу привести еще столько «случайностей», что пальцев на двух руках не хватит.

И все же, ваше высокопревосходительство, я так и не сделал еще окончательного вывода, потому что на каждый свой внешне безупречный довод тут же находил контрдовод, тоже формально безупречный.

И что же мне прикажете делать?

Чашу моего, фигурально выражаясь, терпения переполнило покушение на Великого князя. Поскольку здесь отчетливо прослеживалась все та же инвариантная цепочка: Ляхов – верископ – живые покойники – неизвестное устройство для воздействия на мозг – полное отсутствие материальных улик – безусловная заинтересованность «Интернационала» или какого-то из его подразделений в пленении князя.

Понимаете, в течение предпоследнего года никакого Ляхова не просматривалось нигде, и вдруг его стало очень много. А этого не позволяет простая теория вероятностей. Нет, физически он существовал, я его прокрутил по всем существующим учетам, и внешне с ним везде чисто, но это совершенно ничего не доказывает. Завербовать его могли когда угодно и где угодно. Поскольку наблюдения за ним никогда не велось, нашими службами, я имею в виду, а российское МГБ никогда всерьез мышей не ловило, спецподготовку он мог проходить неограниченное количество раз, начиная с первых университетских каникул и вплоть до поступления в армию. Тут уже ничего не проверишь.

Одним словом, господин Ляхов имел полную физическуювозможность стать агентом кого угодно.

Но вот нравственной необходимости, насколько я разбираюсь в людях, у него не было.

Эта дилемма и заставила меня обострить партию.

Арестовать Ляхова, испробовать его на сгиб и кручение, убедить или заставить в письменном виде ответить на все поставленные мною вопросы. Потом, естественно, сличить все его ответы с имеющейся информацией. Прогнать на электронной машине написанный им текст на предмет поиска стилистических, фактографических, эмоциональных несообразностей. После чего принимать окончательное решение.

Если он сумел бы разубедить меня во всех, я повторяю – во всех сомнениях, ибо даже один непроясненный факт не позволяет привлечь человека к нашим делам «на равных», я бы включил его в свой личный, особо секретный «мозговой центр». Такие нам нужны, таких у нас чрезвычайно мало.

Верископ, говорите вы, ваше высокопревосходительство? А вот в эту штуку, хотя бы применительно к Ляхову, я не верю. Во-первых, он сам разработчик программы и наверняка знает, как ее можно обмануть. Во-вторых, единственный специалист, который по-настоящему умеет работать с аппаратом – доктор Бубнов, как сказано, его близкий друг, находящийся, между прочим, под полным влиянием подозреваемого. В таких условиях достоверность проверки крайне сомнительна. По старинке оно надежнее.

Да, ваше высокопревосходительство. Я ошибся. Это смешно звучит, но все время переоценивая Ляхова, я самым дурацким образом его недооценил. Это случается, редко, но случается. Он не сломал меня, конечно, но очень резко перегнул. Я просто не был к этому готов. Я рассчитывал, что игра будет на моем поле. Примерно, как с Фаридом. Но Ляхов мгновенно перехватил инициативу. И вернуть ее я так и не смог.

Потому что нажим с его стороны шел по нарастающей, причем каждый очередной удар был просчитан так, что сбивал меня с позиций, на которых я только-только пытался закрепиться. Разумеется, самый сильный его ход – это когда он сел ко мне в машину. Мысль о том, как это было сделано, мешала сосредоточиться. Если бы мы продолжали разговор в камере «семерке» или в моем кабинете – я рано или поздно нашел бы нужный ход. А тут… Какая оперативная игра с человеком, который умеет проходить сквозь стены и, возможно, читать мысли?

Но я не сдался, ваше высокопревосходительство, ни в коем случае не сдался. Завтра мы перетасуем карты и начнем еще раз.

Все, что он мне наговорил насчет грядущей гибели мира и своих могущественных покровителей, я приму как данность. В этом нет ничего страшного. Все очень просто. Если он сказал правду – сопротивляться просто нет смысла. Наверняка умение проходить сквозь стены – такая мелочь… Фокус для учеников приготовительного класса. Его хозяева должны уметь неизмеримо больше, особенно если приходят из мира, намного опередившего наш.

Если же Ляхов блефует – я рано или поздно это пойму, и реванш не заставит себя ждать. У нас хватит людей и возможностей, чтобы навязать игру по нашим правилам. Как всякий двойной агент, он волей-неволей вынужден будет прежде всего делать то, что нужно нам, а уж первым хозяевам пойдут крошки с барского стола.

Он, кстати, сказал неглупую вещь: «И мое предложение, деятельность моя и моих друзей никоим образом для вас, для Государя Императора, России опасности представлять не может и никакого злого умысла вы даже под микроскопом не разглядите. В чем, кстати, сможете убеждаться постоянно и непрерывно, поскольку все мои предложения и инициативы всегда доступны самому тщательному анализу, а главное – отнюдь не будут являться для вас категорическим императивом. Мы вам будем сообщать, что на текущий момент дела в России и вокруг нее обстоят таким вот образом и что поступить, по нашему разумению, следует так-то. А остальное – за вами».

Спорить с этим трудно – одиночка, даже супергениальный, всегда проиграет структуре. Просто потому, что циркач, умеющий ловить руками летящие в него ножи, может поймать пять или десять, но никогда – сто, летящих одновременно и с разных направлений…

– Хорошо, Игорь Викторович, – якобы ответило высокое лицо, – ваши объяснения принимаются. Работайте дальше. И не надо больше заниматься самобичеванием. Непроправимых ошибок вы пока не совершили. А что пропустили удар… Ударов бояться, на ринг не ходить. И еще у нашего народа есть мудрая поговорка: «Нас долбают, а мы крепнем». Отдыхайте, господин генерал…