Заклинание для хамелеона - Энтони Пирс

— Морок безумия развеялся, дерево сделало нас абсолютно здравомыслящими! — воскликнул он — Мы стали прямо как голем!

— Взгляни-ка лучше на тропинку, по которой мы пришли! — сказал Честер. — Мы обошли ядовитые шипы, хищную траву и деревья-танкеры; наши факелы могли поднять на воздух все джунгли.

— А то я не знал, — согласился Гранди. — С чего бы, по-вашему, я все время так на вас орал? Будь у меня нервы, они бы давно прикипели к костям. Каждый раз, когда вы отклонялись от проложенного мною маршрута…

Бинку многое стало понятно.

— Гранди, а почему ты вообще побеспокоился и помог нам, когда мог преспокойно улететь на рыбе? Ведь это была необычайно трудная задача…

— Рыба! — воскликнул Гранди. — Я должен ей отплатить за помощь!

Он отломал щепку от ствола и прикрепил ее к рыбьему спинному плавнику обрывком собственного шнурка.

— Ну, лети, лупоглазик, — сказал он, и в его голосе прозвучали нотки нежности. — До тех пор пока эта штука с тобой, ты будешь видеть все как оно есть, даже в Области Безумия. Таким образом ты сможешь найти себе пару. Но как только найдешь свою половину, выброси эту щепку; как я понимаю, видеть женщину слишком реалистично — небольшое удовольствие.

Кромби выразительно чирикнул в знак согласия, и это его высказывание не нуждалось в переводе.

Рыба взлетела и зажужжала по небу, выбрасывая обильную струю пузырьков и аккуратно облетая ветки. Освободившись от веса голема и подгоняемая надеждой на безумную любовь, она превратилась в довольно шустрое существо.

— Почему ты это сделал? — спросил Бинк голема.

— У тебя что, провалы в памяти? Ты же сам мне это посоветовал, голова садовая.

— Я хотел сказать, почему ты сделал это с такой лаской? Ты проявил к этой рыбе неподдельные чувства.

— Не может быть, — огрызнулся Гранди.

— И почему ты провел нас через все эти ловушки? Ведь если бы мы погибли, закончилась бы и твоя служба доброму волшебнику.

— А что мне с этого толку? — спросил Гранди, с ожесточением пнув кривой ножкой пучок травы.

— Ты стал бы свободен, — сказал Бинк. — А вместо этого ты преодолел массу трудностей, чтобы спустить нас с этой лестницы и вывести в безопасное место. Ты ведь вовсе не обязан был все это делать; твое дело — переводить, а не руководить.

— Слушай, недотепа… я не хочу выслушивать всякую чушь.

— Да ты сам подумай, — спокойно продолжил Бинк, — к чему вообще помогать недотепе?

Гранди задумался над услышанным.

— В конце концов, я и сам, наверное, слегка спятил, — признался он.

— С чего это тебе спятить, коли безумие тебя не трогает?

— Чего тебе от него надо? — вмешался Честер. — Что ты к нему привязался? Он потрудился на славу.

— Да, потому что он тщеславен, — сказал Бинк, — Он помог нам только по одной причине: ради своего тщеславия.

— Потому что я волновался за вас, садовая ты голова! — взвизгнул голем. — Неужели я должен был спасти вам жизнь, чтобы доказать это?

Бинк замолчал. И Кромби, и Честер, и добрый волшебник все молча повернулись и уставились на голема.

— Что я такого сказал? — сердито спросил голем, — С чего это вы, бездельники, так на меня уставились?

Кромби зачирикал.

— Птичий клюв сказал… — Голем запнулся, — Он сказал… я не могу разобрать, что он там говорит! Что со мной случилось?

— Волшебное дерево разрушило чары, — сказал Хамфри. — Оно уничтожило твой талант.

— Но я не притрагиваюсь к дереву!

— Мы тоже, — сказал Бинк, — но все равно мы все в данный момент в здравом уме, потому что силы ствола намного превосходят силы щепки. Вот поэтому-то мы и воспринимаем тебя таким, какой ты есть на самом деле. Ты сам-то понимаешь, что сказал?

— Значит, дерево стерло мой талант точно так же, как и ваши таланты. Но это мы и так знали!

— Потому что оно изменило нашу магию, не меняя нас, — продолжал Бинк, — потому что то, что мы представляем собой сейчас, — настоящее.

— Получается, что я наполовину настоящий!

— И ты наполовину волновался, — сказал Честер.

— Но все это только слова! У меня нет эмоций!

— Отойди от дерева, — сказал Бинк, — сделай так, чтобы на тебя не действовал этот пень. И скажи нам, что ты там увидишь.

Гращш сделал несколько шагов и огляделся.

— Джунгли! — воскликнул он, — Они изменились! Это безумие!

— Волнение, — сказал Бинк, — ответ доброго волшебника. Стараясь спасти нас, ты наполовину достиг собственной цели. Ты начал чувствовать сострадание и гнев, переживаешь удовольствие и отчаяние, тебя терзают сомнения. Ты сделал это потому, что совесть простирается за пределы логики. Стоит ли овчинка выделки?

Гранди взглянул на искаженную действительность, лежащую в стороне от ствола.

— Это безумие! — воскликнул он, и все рассмеялись.

Глава 9

ДОННЫЕ ПРОКЛЯТОРЫ

На рассвете путники вышли из Области Безумия, каждый имел при себе кусок наоборотного дерева. Они продвигались очень медленно, время от времени освобождая Кромби от его деревяшки, чтобы он определил наилучший на данный момент времени путь; затем они возвращали ему деревяшку, чтобы он мог безошибочно определять опасные места, и шли, пока не требовалось снова определить нужное направление.

Покинув Область Безумия, они сразу нашли довольно безопасное убежище — дерево, напоминающее журавлиную ногу, — и разложили вокруг него обломки наоборотного дерева, чтобы никакая враждебная магия не смогла подойти к ним, не поменяв свой волшебный талант. Эго была не самая лучшая защита, но они настолько вымотались, что удовольствовались этим.

Через несколько часов Бинк проснулся, потянулся и спустился вниз. Кентавр все еще лежал на широкой ветке, свесив с обеих сторон все свои четыре копыта, — похоже, карабканье по деревьям во время безумия прибавило к его немагическим талантам еще один. Волшебник свернулся калачиком в большом гнезде, которое он извлек из очередного пузырька. Кромби, как истинный солдат, был уже на ногах и вместе с големом осматривал окрестности.

— Что бы я хотел знать, так это… — начал Бинк, чавкая куском хлеба с изюмом, отломленным от буханки, которую Кромби сорвал с растущего поблизости хлебного дерева. Буханка несколько переспела, но в остальном оказалась великолепной.

Кромби зачирикал.

— …кто погубил то наоборотное дерево, — закончил за него Гранди.

— Ты опять переводишь!

— Я же сейчас не притрагиваюсь ни к какому дереву, — беспокойно завертелся голем, — но не думаю, что я такой же настоящий, как прошлой ночью, во время безумия.

— Все равно какие — то чувства у тебя должны остаться, — сказал Бинк. — Такое случается, когда стремишься к какой-то цели. Два шага вперед, один назад, просто нельзя сдаваться.

Гранди заметно оживился:

— Слушай, а это неплохая точка зрения на происходящее, мозги ты наши вспаханные!

Бинк был доволен, что сумел подбодрить голема, хотя скверные манеры того оставались слишком вызывающими.

— Как ты узнал, что я собираюсь спросить? Ну, насчет гибели…

— А ты всегда пристаешь с вопросами, Бинк, — сказал голем, — и мы решили узнать, где лежит предмет, о котором ты спросишь в очередной раз, и увидели, что он находится в том же направлении, что и останки дерева. Мы раскинули мозгами, просто из любопытства.

Еше одна интересная сторона таланта Кромби! Предсказание ответа на будущий вопрос! Магия продолжает преподносить сюрпризы.

— Только настоящие существа бывают любопытны, — сказал Бинк.

— Подозреваю, что так и есть. Для меня это своего рода развлечение — из любопытства превратиться в настоящего. Но У меня так и останется тряпичное тело, и никакие волнения не смогут это изменить. Просто теперь я начал бояться смерти, которая неизбежно наступит, — Его передернуло, и он постарался отогнать эту мысль, — Во всяком случае, дерево погубило проклятие, которое пришло с той стороны, — И он указал, откуда пришло проклятие.

Бинк взглянул в ту сторону:

— Я вижу там только озеро. — И вдруг его озарило: — А ведь огр что-то говорил о…

— О злодеях из озера, которые наслали проклятие, погубившее целый лес, — подхватил Гранди. — Мы проверили — это то самое озеро.

Хамфри спустился с дерева.

— Надо бы запаковать в пузырек кусочек этого дерева, если, конечно, моя магия это сумеет, — сказал он — Никогда не знаешь, когда что пригодится в жизни.

— Сотвори заклинание, которое изгоняло бы щепку из пузырька, — предложил волшебнику с дерева Честер.

Он тоже приземлился после неуклюжей возни, в результате которой чуть не пострадала его великолепная задняя часть. Все-таки кентавры для лазания по деревьям не приспособлены.