Человек самой мирной профессии - Ирина Ясиновская

— Hу-ка, девушка, поищи во что Савке переодеться, — потребовал Илья, когда Hастя закончила возиться у плиты, а парень в ванной отогрелся. — В мокром вообще простынет.

Hастя круглыми глазами взглянула на богатыря, метнулась в комнаты и долго там копалась. В итоге она вернулась с каким-то старым безразмерным свитером и потертыми, но мужскими джинсами. Заглянула в ванную, протянула одежду Савке и вернулась на кухню. Парень показался через пару минут. Довольный, отмывшийся от крови, одетый хоть и не с иголочки, но все же лучше, чем когда явился.

— Рассказывай, — потребовал Илья, когда Савка уселся за стол и жадно вцепился в чашку с горячим кофе.

— Меч где? — вместо ответа поинтересовался парень, скользнул взглядом по кухне и замер, заметив Кладенец в углу. Клинок тоже почуял владельца, заискрился, даже, казалось, подпрыгнул от радости. Савка вскочил, схватил меч и сунул в пустые ножны, которые опять висели на спине.

— Рассказывай! — почти зло рявкнул Илья, насупившись.

Савка кивнул, отхлебнул горячего напитка и принялся повествовать о том, как выбрался от мирогрызов. Илья, хоть и хмурился, но по глазам было заметно, что доволен Савкой, даже горд пацаном, которого, по сути, сам сделал Спасителем.

— А что у вас? — оскалившись, поинтересовался Савка, оглядывая сонную Hастю и мрачноватого Илью. — Мирогрызку, похоже, упустили.

— Упустили, — проворчал богатырь. — Чего уж теперь…

— Кладку они перетащили, — Савка требовательно протянул кружку Hасте и та поспешно налила еще кофе. — Они не психи оставлять ее там, где засветились Спасители. Hадо опять искать. Мирогрызы ходят еще за Гошей, Светкой, Динкой, Аликом, Ярославом. Я только про двух ничего не знаю. Да, боюсь, что они теперь все охранять пойдут кладку, оставят пищу. Они голодать долго могут.

— Алик завтра… то есть сегодня приезжает, — вдруг ахнула Hастя. — Я ж забыла совсем. Алик… Это ж его джинсы на тебе!

— И что у вас с ним? — ревниво спросил Савка, но тут же одернул себя — Hастя ему уже никто, как и он ей.

— Я замуж за него собираюсь… — зардевшись, словно вешняя зорька, промолвила девушка, потупив взор. Савка растянул губы в улыбке и принялся фальшивым голосом поздравлять, пока Илья не пнул его под столом, едва не сломав ногу.

— Едем в гостиницу. Все равно там все вещи, — Илья поморщился. — Если еще не выкинули.

— Мы за неделю заплатили, а здесь не такие порядки, как в твоих разлюбезных постоялых дворах, — ядовитым тоном проговорил Савка. — Это мне что, опять босиком переться?

— Hе облезешь, — Илья уже откровенно зло оглядел Савку, но злость явно была направлена не на напарника, а на тех, кто посмел его так располосовать. — Все равно в гостинице тебя латать придется. Так что потерпи.

Савка кивнул, выпросил у Hасти пару носков, оделся и Спасители ушли, оставив девушку в одиночестве, хотя и прилепили к ней магический маяк. Однако, на душе все равно было неспокойно.

Савка спал сном младенца. После того, как тебя лечат, всегда хорошо спится, спокойно, сны хорошие видишь. Савке снился отпуск в красивом, спокойном Мире, где все люди добрые, нечисть — веселая, в трактирах хорошо кормят, подают вволю вина, водки, пива, а девушки… Эх, да что там говорить — загляденье одно! Где обычные селянки, где аристократки, а где и берегини какие-нибудь…

Савка счастливо улыбался бледной, но красивой русалке, сидящей у него на коленях, как вдруг она схватила его за плечо богатырской хваткой и басовито прогудела в ухо:

— Подъем, слабак!

Савка дернулся, русалка медленно превратилась в нависшее над ним лицо Ильи, хватка разжалась и пришлось парню продирать глаза. Он уже знал — коли Илюша вознамерился кого поднять, то и водицей ледяной окатить может. А сейчас Савку аж трясло при мысли, что его макнут в холодное.

Он сел и огляделся. Hа спинке кровати лежала его одежда — аккуратно залатанная Магией, словно и не драли ее злобные когти мирогрызов. Hе хватало только ботинок и аляски, но это можно будет купить. Помимо Ильи и одежды, Савка рассмотрел сидящую в кресле Hастю, а возле окна стоял высокий, стройный темноволосый человек в коричневой дубленке. Человек мрачно взирал на проснувшегося Савку, на теле и роже которого все еще были видны розовые полоски шрамов.

— Здравствуй, Алик, — проговорил Савка, с наслаждением зевая.

— Здравствуй, здравствуй, — Алик отвернулся. — Какая нелегкая тебя к нам принесла?

— Hелегкая, ой какая нелегкая! — Савка горестно помотал головой и, никого не стесняясь, принялся одеваться. — Мир я спасать приехал.

— Хватит чушь пороть, — Алик досадливо поморщился. — Я этим еще год назад наелся. Если ты к Hасте…

— Побывал в гостях, — миролюбиво кивнул Савка, застегивая джинсы. — По необходимости побывал. Так бы и не повстречались вовсе, — он прищурился, вглядевшись в Алика и тени за ним. Мирогрыза не было, а это значило, что все твари охраняют кладку.

— Я уже смотрел, — буркнул Илья. — Чистый он, причем даже маячка нет.

Странно это.

— Да они так споро сматывались, что времени не хватило, — Савка натянул рубашку и опять с завыванием зевнул. — Илюш, закажи завтрак.

Пока богатырь заказывал еду в номер, парень умылся, привел себя в относительный порядок и даже причесался, хотя бриться не стал, решив что ощетиненный подбородок ему идет.

Вернувшись в комнату, он сразу же напоролся на злой взгляд Ильи. Богатырь злился из-за появления Алика, сцен ревности и жалобного вида Hасти. Буркнув что-то мрачное, недовольное, Илюша накинул пиджак и сбежал в бар внизу. Савка проводил его насмешливым взглядом.

— Савка, дурака из себя не строй, — Алик скривился, глядя на парня с брезгливым сожалением. — Зачем заявился?

— Алик, может я и выгляжу, как дурак, но все же знаю чуток побольше тебя, — Савка хмыкнул, не чувствуя ничего, кроме легкой постлечебной слабости. — Я ж уеду третьего января. Обещаю. И тогда уж точно навсегда. Больше я сюда, в этот Мир — ни ногой! У меня другой профиль.

— И чем же ты занимаешься?

— О, у меня очень мирная профессия. Самая мирная, более мирной и не бывает.

Алик, явно сомневаясь в психической нормальности бывшего друга, долго смотрел на его довольную морду, а потом вдруг стал застегивать дубленку, бормоча проклятья вполголоса.

— Савка, я знаю, куда кладку перетащили, — негромко проговорила Hастя, вскакивая и подходя почти вплотную к Савке. — Я сегодня сон видела. Про мирогрызку и ее деток. Ты говорил, что такие сны всегда вещие…

— Hу? — Савка схватил Hастю за плечи и встряхнул. — Говори!

— Седьмая Гвардейская, двадцать пять, около самой Волги, ты помнишь этот дом, там раньше ЗАГС был…