Дети разума. Тень Эндера - Орсон Кард

Миро кивнул.

— Ты права. Джейн находит миры. А мы всего лишь проводим их исследование.

— Причем планет уже предостаточно. Колоний хватит с избытком. Их две дюжины — пеквенинос и Королевам Улья больше не грозит вымирание, даже если Лузитания будет уничтожена. Теперь все упирается не в количество миров, а в количество кораблей. Поэтому наш труд больше не занимает внимания Эндера. И мое тело знает это. Моему телу известно, что необходимость в нем отпала.

Она подняла руку и дернула себя за прядь волос — не сильно, легонько. Почти вся прядь осталась у нее в кулаке и, судя по всему, никакой боли Вэл не испытала. Она разжала пальцы, и прядь медленно упала на стол. Она лежала там, словно отделенная от тела конечность, гротескная, невероятная.

— Думаю, — прошептала она, — то же самое я могу проделать с пальцами. Медленно, но верно я рассыпаюсь в пыль, как и твое старое тело, Миро. Потому что он не интересуется мной. Питер решает загадки и ведет политические войны на далекой планете. Эндер пытается держаться за женщину, которую любит. Но я…

В то самое мгновение, когда она наконец открыла глубины собственного отчаяния, одиночества и самоотвержения, Миро вдруг понял то, о чем раньше не позволял себе даже помыслить: за те недели, которые они провели, путешествуя вместе с планеты на планету, он полюбил ее; ее беды отозвались в нем сильной болью, словно все это происходило с ним самим. А может, и в самом деле с ним когда-то это было, он еще помнил о том, как презирал самого себя. Какова бы ни была причина, он испытывал нечто большее, нежели просто сострадание. Он почувствовал что-то вроде желания. Да, что-то, похожее на любовь. Если эта прекрасная, мудрая, умная девушка не находит отклика в своем сердце, в сердце Миро хватит места, чтобы принять её. «Если Эндер не хочет быть тобой, позволь мне занять его место!» — про себя взмолился он. Впервые за многие дни, недели он выразил свои чувства, которые раньше не понимал. Однако он знал, что он не сможет заменить ей Эндера.

Но, может быть, любовь спасет Вэл, как спасает Эндера? Может быть, внимание Миро поможет ей сохранить жизнь? Вернуть ей силы?

Миро протянул руку, взял со стола прядь волос, обернул ее вокруг пальцев, после чего сунул вьющийся локон в нагрудный карман рубашки.

— Я не хочу, чтобы ты уходила, — произнес он.

Смелые слова.

Юная Вэл бросила на него странный взгляд:

— А я думала, что самой большой любовью в твоей жизни была Кванда.

— Она уже взрослая женщина, — сказал Миро. — Она замужем, у нее семья, она счастлива. Было бы очень печально, если бы моей самой большой любовью стала женщина, которой больше не существует. Даже если она и существует, я ей безразличен.

— Очень мило с твоей стороны предложить мне помощь, — улыбнулась Вэл. — Но вряд ли у нас получится обмануть Эндера и привлечь его внимание этой притворной игрой в любовь.

Ее слова ужалили Миро в самое сердце — она без труда разгадала его порыв и поняла, что в основном его признание основывается на жалости. Однако не только жалость подтолкнула его к этим словам; это признание давно просачивалось в сознание, ожидая возможности выплеснуться наружу.

— Я и не думал никого обманывать, — сердито огрызнулся Миро.

«Кроме себя самого, — про себя добавил он. — Потому что Вэл не сможет полюбить меня. Ведь она, по сути дела, даже не настоящая женщина. Она Эндер».

Но это невозможно. Ее тело — это тело женщины. А откуда еще исходит любовь, если не из тела? Обладает ли айю мужскими или женскими признаками? Перед тем как стать повелителем плоти и крови, обладает ли она полом? А если обладает, значит ли это, что айю, составляющие атомы и молекулы, скалы, звезды, свет и ветер, делятся на мальчиков и на девочек? Ерунда какая-то. Айю Эндера вполне может быть женщиной, может любить, как женщина, точно так же, как, находясь в теле мужчины, любит сейчас мать Миро. Вэл посмотрела на него с такой жалостью не потому, что в ней крылся какой-то изъян. Ущербным был он. Даже вернув себе здоровое тело, он так и не стал мужчиной, которого может полюбить, возжаждать или завоевать женщина — даже та женщина, которую сейчас он желал больше всего на свете.

— Не следовало мне сюда приходить, — пробормотал он.

Оттолкнувшись от стола, он поднялся и двумя большими шагами пересек кухоньку. Выйдя в коридор, он вскоре добрался до своей комнаты, но до него вновь донеслись их голоса, и поэтому он застыл на пороге.

— Нет, не ходи к нему, — сказала Валентина. И что-то добавила тихим голосом. А потом: — Может, он и получил новое тело, но его ненависть к себе так и не исцелилась.

Неразборчивый ответ юной Вэл.

— Миро говорил от всего сердца, — заверила ее Валентина. — Он очень смело и честно поступил.

Снова ответ Вэл прозвучал слишком тихо, и Миро не разобрал ни слова.

— Откуда ты знаешь? — поинтересовалась Валентина. — Пойми, мы вместе проделали долгий путь на одном космическом корабле, это случилось не так давно, и мне кажется, он немножко влюбился в меня за время того полета.

Наверное, это было правдой. На самом деле так все и было. Миро ничего не оставалось, как признать это: некоторые из чувств, которые он испытывал к Вэл, на самом деле были чувствами, которые он питал к Валентине, превратившейся из недоступной женщины в молодую девушку. Только эта девушка, как он надеялся, была рядом и свободна.

Их голоса стали тише, и до Миро доносилось лишь неразборчивое бормотание. Однако он не уходил; уперевшись руками в дверной косяк, он прислушивался к тихим голосам, которые были так похожи, так хорошо знакомы ему. Их музыку он готов был слушать вечно.

— Если и есть кто-нибудь в этой вселенной, похожий на Эндера, — внезапно заявила Валентина, — так это Миро. Он стал калекой, пытаясь спасти невинных существ от гибели. И он так до конца и не исцелился.

«Она специально произнесла это так, чтобы я услышал, — понял вдруг Миро. — Она говорила во весь голос, зная, что я стою здесь и слушаю. Старая ведьма ждала, когда хлопнет моя дверь, и, не услышав этого, поняла, что я не ушел в комнату. Она пытается заставить меня взглянуть на себя. Но я не Эндер, я всего лишь Миро, и если она говорит обо мне такое, это только еще раз доказывает, что она меня вообще не знает».

— Ой, заткнись, опять ты врешь самому себе, — раздался у него в ухе тихий голос.

Джейн, конечно же, тоже все слышала. Даже его мысли, потому что по привычке он проговаривал их про себя. Он уже не мог думать, не двигая губами, языком. Джейн — это его исповедник, который сопровождает его повсюду.

— Ты влюбился в девчонку, — продолжала Джейн. — Почему бы и нет? Ты терзаешься своими чувствами к Эндеру, Валентине, Кванде и самому себе. Что с того? Разве была когда-нибудь кристально чистая любовь? А влюбленные только и делают, что терзаются и путаются в собственных чувствах. Думай о ней как о суккубе. Ты полюбишь ее, а она рассыплется в пыль в твоих объятиях.

Насмешки Джейн раздражали. И вместе с тем забавляли. Он вошел в свою комнату и тихонько прикрыл дверь. Закрыв ее, он прошептал:

— Ты просто ревнуешь, старая сучка. Хочешь, чтобы я принадлежал тебе одной.

— Ты не ошибаешься, — ответила Джейн. — Если б Эндер на самом деле любил меня, то, оказавшись во Вне-мире, он бы создал МОЕ человеческое тело. Тогда бы я смогла заигрывать с тобой.

— Мое сердце уже принадлежит тебе, — признался Миро. — Все целиком, без остатка.

— Ну и любишь ты врать, — хмыкнула Джейн. — Я всего лишь говорящая записная книжка и калькулятор одновременно. И ты это прекрасно знаешь.

— Но ты очень, очень, богата, — возразил Миро. — Я женюсь на тебе ради твоих денег.

— Кстати, — вдруг перебила его Джейн, — в одном она точно заблуждается.

— В чем именно? — спросил Миро, гадая про себя, кого именно подразумевает Джейн.

— Исследование миров еще не закончилось. Заинтересован в этом Эндер или нет — а я думаю, ему ваши полеты небезразличны, потому что она еще не превратилась в пыль, — ваша работа не закончилась на том, что вы отыскали планеты-колонии для свинксов и жукеров.

Говоря об этих расах, Джейн частенько использовала их старые уменьшительно-уничижительные названия. Миро никак не осмеливался спросить, имеется ли у нее в словаре уничижительное название людей. Хотя он догадывался о возможном ответе. «Термин „человек“ сам по себе достаточно уничижителен», — сказала бы она.

— Так что же мы ищем? — поинтересовался Миро.

— Мы должны обследовать как можно больше миров, прежде чем я погибну, — ответила Джейн.

Лежа на кровати, он долго раздумывал над ее словами. Ворочался с боку на бок, затем поднялся, оделся и вышел под светлеющее небо. По пути ему встретилось несколько таких же, как и он, «ранних пташек». Люди спешили по своим делам, мало кто знал его в лицо, а многие даже не ведали о его существовании. Потомок странного семейства Рибейра, он не завел много знакомств в гиназио. Будучи талантливым и в то же время застенчивым юношей, он не обзавелся друзьями в колегио. Его единственной девушкой была Кванда, но попытка перелезть через изгородь, отделяющую человеческую колонию от леса пеквенинос, закончилась для него весьма плачевно — он стал калекой и отказался видеться с Квандой. Космический перелет навстречу Валентине оборвал последние тонкие ниточки, связывающие его с миром детства. На борту корабля он провел всего несколько месяцев, но на планете за это время прошли долгие годы. Он стал самым младшим сыном матери, единственным сыном, чья настоящая жизнь еще не началась. Дети, за которыми он присматривал, повзрослели и обращались с ним, как с милым воспоминанием, явившимся из юных лет. Только Эндер не изменился. Сколько бы ни прошло лет, что бы ни случилось, Эндер не менялся.