Чернильные цветы - К.О.В.Ш.
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Кое-как собравшись с остатками сил, она допила чашку «Терафлю» и пошла в класс. Четверг обещал быть долгим, а первым же уроком был класс Андреева.
Рокса вошла в класс со звонком, поздоровалась с ребятами и стала объяснять суть контрольной, которую прислала администрация города. Девушка скривилась от того, как гнусаво звучит ее голос, и раздала всем листки с печатью города.
– Эти контрольные пойдут в администрацию и будут иметь большой вес в выведении оценок за четверть. Постарайтесь. И не списывать, Козлов, – Рокса строго посмотрела на одного из учеников, слыша, как кто-то в классе уже начинает шушукаться.
На Андреева смотреть не хотелось. Рокса подозревала, что он злится на нее за отмену уже трех занятий. Причиной была не только простуда: училка не особо хотела его пока видеть, а потому закидывала письменными тестами. С одной стороны, совесть ее не гложет, потому что с устной речью у него проблем не было, а вот с грамматикой была полная беда. Несколько тестов пойдут ему на пользу.
–Долго от меня шарахаться будешь?– спросил ехидно Кирилл, когда она проходила мимо его парты, раздавая чистовики.
– Говори на английском, Андреев, – равнодушно ответила Рокса.
– Пошла ты в задницу, Роксана, – Кирилл сказал на английском, и даже без акцента.
– Андреев, если хочешь остаться в классе и написать контрольную, замолчи, – так же спокойно сказала Рокса, возвращаясь за учительский стол.
Класс тихо загудел, когда все увидели задания для контрольной.
Для учеников время потекло крайне быстро, все пытались успеть сделать все до звонка. А вот Роксе было настолько плохо от затянувшейся болезни, что под конец урока уже было плевать, что Козлов списывает у Евдокимовой, а Мукин шелестит страницами учебника под партой. Рокса наслаждалась тишиной и всеобщим нервяком, потому что, если бы они галдели, ее голова взорвалась бы от боли. Даже Андреев молча что-то усердно писал, пряча на коленях телефон.
Со звонком все сдали контрольные. Рокса сжалилась над ними и собой и не стала задавать домашку. Настроение учеников немного улучшилось, и они дружной гурьбой высыпали из класса. Андреев сдал листок последним. Рокса хотела обсудить с ним график занятий по подготовке к экзамену, но он так быстро ушел, что она ничего не успела сказать.
И все же что-то дернуло ее, и учительница открыла его контрольный лист. Прошло несколько секунд в тишине. А затем Роксана почувствовала, что краснеет не от температуры, а от подкатывающей к горлу ярости.
– Имбецил! – заорала девушка в пустом классе.
На контрольном листке с печатями администрации вместо ответов было послание ей от Андреева на русском языке.
«Я приду к тебе домой и выебу тебя еще раз, если сегодня же не получу график занятий. Или нет, я выебу тебя прямо в школе, если ты не начнешь снова заниматься со мной французским на этой же неделе, куколка».
Рокса разорвала листок на клочки и достала телефон. Андреев сразу же взял трубку.
– Ты совсем больной?! Ты понимаешь, что я могла не посмотреть листок, а это отправилось бы в запечатанном конверте в администрацию города?!
– Ой, – голос Кирилла звучал крайне насмешливо, – был бы небольшой скандал. Но тебе же не привыкать.
– Я убью тебя!
– Разумеется, но после того, как я получу сертификат. Целую. – Андреев бросил трубку.
Рокса, громко матерясь, спрятала разорванный лист, а потом взяла запасной бланк и, старательно копируя почерк Андреева, написала за него контрольную на четверку. После этого она так же старательно написала объяснительную в администрацию. Все было под учет, за каждый бланк надо было отчитаться. Если кто-то из учеников портил официальную бумагу, можно было выдать запасную, но нужно было прикрепить к конверту испорченный лист и объяснительную.
Рокса не могла позволить, чтобы эти клочки попали в свет, потому в объяснительной указала, что она сама не досчиталась одного пустого листка и это ее ошибка. Запечатав конверт с контрольными, а заодно взяв свою объяснительную, девушка пошла к директору.
Витек встретил ее радушно и тут же посочувствовал ее состоянию. Рокса стала давить на жалость, объясняя, что не знает, как так вышло, и понятия не имеет, где еще один чистовик с печатями.
– Не волнуйся, – успокоил ее директор, – я знаю, как ты ответственно ко всему подходишь. Я все объясню, когда повезу конверты. Оставь все мне и иди домой. Возьми больничный на пару дней, пока в обморок не упала.
– Но как же? – растерялась Рокса, сгорая от стыда. – Кто проведет контрольные?
– Разберемся, ты не одна на всю школу. Все, иди.
Рокса покинула кабинет, когда директор договорился, что Марина Свиридовна заменит ее. Жалостливая преподавательница уже третий день причитала, что «больная девочка ходит на работу».
– Но это же биология, – сконфуженно сказала Рокса.
– Но не ей же писать городскую контрольную, – хихикнул весело директор и отправил Роксу домой.
Тем не менее, вернувшись домой, прежде чем лечь в постель и обложиться лекарствами, она пять раз позвонила в школу и убедилась, что без нее все нормально. За учениками присматривают, замена есть. Повезло.
Рокса устало легла на кровать. Температура поднялась еще выше, добавился непрекращающийся кашель, нос был заложен, а горло начало саднить. Стало совсем тошно. А злость на Андреева-младшего не проходила.
– Дебил. – Роксана накрыла больную голову подушкой. – Сказочный мудак!
Растормошила ее уже Лу, которая обеспокоенно смотрела на сестру. Мелкая тут же потрогала ее лоб, засунула ей градусник под мышку и побежала делать чай с малиной.
– Как ты написала контрольную? – прохрипела Рокса.
– Отлично, – фыркнула мелкая, – поставить надсмотрщиком биологичку было потрясающим решением. Все списывали, но есть шанс, что все хорошо напишут. И ты получишь премию к Новому году.
– Прекрасно, – пробурчала Рокса, надеясь, что доживет до своей премии.
Либо ее убьет кашель, либо доведет до припадка мерзкий Андреев.
* * *
Роксана сидела на кухне и проверяла тетради, время от времени оглушительно чихая. Голова была тяжелой, а глаза болели. Устав разбирать каракули шестиклашек, она положила голову на стол и стала тихонько стучать лбом о столешницу.
– Господи, это просто невыносимо, – заявила Лу, появляясь на кухне. – Парень, которому я била тату, вздрагивал от каждого твоего чиха.
