Шах-наме - Хаким Фирдоуси

Рассказ о Бахраме Гуре и о Кабруе и о том, как Бахрам запретил пить вино

Шах попросил вина, проснувшись рано.Пришли к нему воители Ирана.

Явился некий знатный муж: привезОн множество плодов, душистых роз,

Привез он из деревни дар богатый:То были яблоки, айва, гранаты.

Бахрам приветил нового слугу,В знатнейшем усадил его кругу.

Уселся тот, поклон отвесив низкий,Кабруем звался он по-пехлевийски.

Он счастлив был, увидев поутруЦаря и воинов на том пиру.

Вино в хрустальной чаше запылало,—Вскипело сердце, хмеля возжелало.

«О шах, — сказал он, — милость мне даруй.Люблю вино. Зовут меня Кабруй».

Вино он выпил перед господином,Он чашу духом осушил единым.

Затем он осушил семь чаш подряд.Всех пьяниц посрамил он, говорят!

С царем простившись, вышел он из зала,Но верх над ним вино — он понял — взяло.

Из города погнал он в степь коня:Вино пылало в нем сильней огня!

Он отделился от других и вскореУвидел благодатное предгорье.

Сошел с коня, прилег, едва живой,У дерева заснул он под листвой.

Тут ворон прилетел, чернее ночи,И выклевал бесчувственному очи.

Другие, прискакав на горный склон,Увидели: то был последний сон.

Заплакали в смятении, в испуге,—Вино и пьянство проклинали слуги.

Когда Бахрам проснулся, во дворецВошел доброжелатель и мудрец.

Сказал: «Кабруй заснул в тиши предгорной,Глаза Кабруя вырвал ворон черный!»

Был потрясен Бахрам, познал печаль.Увы, ему Кабруя стало жаль.

Он тут же огласил дворец приказом:«О гордые мужи, чей славен разум!

Умельцам или витязям, — равноОтныне запрещаю пить вино».

Рассказ о юном сапожнике, о льве и о том, как Бахрам разрешил пить вино

Так целый год прошел с того событья,Не ведали в Иране винопитья,

А если шах сзывал на пир гостей,То лишь для звуков древних повестей.

Но вот сапожник, юный и влюбленный,Взял девушку зажиточную в жены,

Однако не справлялся с тем трудом.Скорбела мать о сыне молодом.

Она вина припрятала немного.Сынка позвав к себе, сказала строго:

«Семь полных чаш, мой сын, ты осуши,Исполнится мечта твоей души.

Рудник хорош, но рудокоп, не скрою,Работает не войлочной киркою!»

Испил, — окрепли силы у него,Сильнее стали жилы у него!

Он осмелел, прошла его истома,Вошел, отверстье сделал в двери дома.

Был труд ему приятен, не тяжел,И радостный он к матери пошел.

Меж тем дрожали улицы от страха:Покинул грозный лев зверинец шаха.

Сапожник пьян, все тленно для него,И море по колено для него!

Вскочил на льва, в свою победу веря,Вскочил и за уши схватил он зверя.

Был сыт в то время этот лев-беглец,Он — снизу, сверху — молодой храбрец.

Меж тем служитель, взяв аркан и путы,Стремглав бежал, ища, где хищник лютый.

И что же? Видит чудо на земле:Смельчак сидит на льве, как на осле!

Слуга явился во дворец и смелоБахраму рассказал про это дело,

О чуде рассказал, что видел сам,С трудом поверив собственным глазам.

Был удивлен Бахрам таким рассказом,Призвал мобедов, чей известен разум,

Сказал: «Узнайте, от кого свой родСапожник этот молодой ведет,—

Наверно, витязями были предки,Что ж, подвиги для витязей не редки!»

Пошли, нашли и допросили мать,Надеясь храбрость в знатности признать.

И мать, конца не видя разговорам,Предстать решила перед царским взором.

Сперва хвалу Бахраму вознесла:«Живи, не зная дням своим числа!

Мой сын женился, мальчик неумелый,Он стал хозяином, еще незрелый:

Тростиночка для дела не годна.«Как слабость устранить?» — скорбит жена.

Вино ему дала я наудачу,—Никто не ведал, что вино я прячу.

Зарделся лик его, окрепла трость,Безвольный войлок превратился в кость.

Отец его — сапожник, дед — сапожник,О всех спроси — один ответ: сапожник!

Лишь тем он знатен, что испил вина.Прости, о шах, на мне лежит вина».

Властитель рассмеялся: «ПовсеместноДа станет эта повесть всем известна!»

Мобеду он сказал: «Пусть пьют вино,Оно дозволено, разрешено.

Пусть столько пьют, чтобы, на льва воссев,Скакали — и не сбрасывал их лев!»

Воскликнул шах, чьи доблестны деянья:«Вельможи в златотканом одеянье!

Вы пейте в меру. Хмелем зажжены,Вы думать о последствиях должны.

Вы после пира вовремя засните,Иначе вред себе вы причините».

Рассказ о том, как мобед Бахрама разорил селение и потом вновь его благоустроил

В сопровождении богатырейПоехал на охоту царь царей.

Хормозд, начальник, слева был, а справа —Мобед, чье сердце чисто, величаво.

Скакал Бахрам, внимал седым мужам,В их сказах жили Фаридун и Джам.

Пред ним — луга, ложбины, буераки,Пред ним — гепарды, кречеты, собаки.

Жара, — скорей уехать бы отсель,—Хоть бы один онагр, одна газель!

Царь изнемог, был душен день и зноен,С охоты возвращался он, расстроен,

Как вдруг зеленый видит он приют:Счастливо, видно, люди здесь живут!

Охотников увидев в отдаленье,Навстречу выбежало все селенье.

Бахрама утомил тяжелый путь,Хотел он в той деревне отдохнуть.

Но были глупы жители селенья,Властителю не вознесли хваленья.

Разгневался на земледельцев шах,На них не глянул с милостью в очах.

Сказал мобеду: «Их не надо трогать,Но пусть течет у них в арыках деготь,

Пусть вместо человечьего жильяЗдесь мы увидим логово зверья!»

Уразумев приказ владыки строгий,Мобед к домам направился с дороги,

Сказал крестьянам: «Дивный здесь приют,Стада пестреют, и сады цветут.

Пришлось царю по нраву место ваше,Он хочет, чтоб еще вы жили краше.

Вас всех он хочет превратить в господ,Деревню — в город. Вы, простой народ,—

Все господа — и женщины и дети,Вы не подвластны никому на свете.

Поденщик жалкий, важный старшина,—Отныне ваша доля сравнена.

Все господа — и жены и мужчины,Нет подчиненных, все теперь — старшины!»

Возликовали жители тогда:Отныне все в деревне — господа!

Все уравнялись — и мужья и жены,Стал равен старшине слуга поденный

В деревне стала молодежь дерзкаИ старшину убила — старика.

С мечами друг на друга шли мужчины,И кровь лилась повсюду без причины.

На деда внук пошел, и мать — на дочь,Кто жить хотел, бежал оттуда прочь.

Остались только старцы и калеки,Казалось, прекратился труд навеки.

Поля заглохли, высохли сады,В арыках больше не было воды.

Замолкли все жилища до едина:И люди убежали и скотина.

Вот минул год, пришла пора весны.Поехал на охоту царь страны.

Он к тем местам цветущим прибыл вскоре,—Но всюду запустенье, дикость, горе.

Поля заглохли, высохла листва,Ни одного живого существа!

Лицо Бахрама горестью затмилось,Увидел он всевышнего немилость.

Мобеду он сказал: «Гляди, Рузбех,Крестьяне разорились, жаль мне всех.

Сады, дома разорены в селенье,—Восстанови за счет казны селенье!»

К жилищам, развалившимся от бед,По слову шаха поскакал мобед.

Объездил все дома и все кварталы,Предстал пред ним старик, больной, усталый.

Сойдя с коня, произнеся привет,Седого старца обласкал мобед.

Спросил: «Скажи мне, муж, годами древний.Кто разорение принес деревне?»

Старик ему ответил: «В некий часДержавный шах проехал мимо нас.

Примчался к людям, отделясь от свиты,Мобед — неумный, злой, хоть родовитый.

Он так сказал нам: «Все вы — господа,Над вами нет ни права, ни суда.

Равны подростки, женщины, мужчины,Вы все — над господами властелины».

Безумны стали жены и мужи.Пошли убийства, драки, грабежи.

Мобеду я желаю божьей кары,Да поразят его судьбы удары!

В деревне хуже худшего дела,Не знаю, как избавимся от зла!»

Взглянув на старца ласковей, душевней,Спросил мобед: «Кто старший над деревней?»

А тот: «Лишь там бывает старшина,Где в поле плодоносят семена».

Рузбех ответил: «Кончилось унынье,Ты старшиной деревни будь отныне!

Быков, баранов из казны проси.Советы, может быть, нужны? Проси!

Бездельников казни ты, как владелец:Тебе да подчинится земледелец!

А тот мобед… Его не надо клясть,Пойми, была над ним чужая власть.

Тебе нужны помощники? Динары?Проси что хочешь, мудрый, строгий, старый».

Те речи оживили старика,Ушла, растаяла его тоска.

Направился глава деревни к дому,Всех жителей созвал он к водоему.

Велел он обрабатывать поля,—Да будет снова вспахана земля!

Он у соседей взял волов тяжелых,—Все оживилось на лугах и в долах.

Он с земледельцами делил труды,—Повсюду вскоре выросли сады.

Как только часть деревни возродилась,В людских сердцах отрада утвердилась.

Все, кто бежал, скитаясь вдалеке,Кто на чужбине слезы лил в тоске,

Услышав о жилищах возрожденных,О тех полях, заботой огражденных,—

Со всех сторон направились домой,Восстановить желая край родной.

И вот земля украшена садами,И птицами, и тучными стадами,

Стал плодородным разоренный край,—Чудесный, солнцем озаренный рай!

Прошло три года — не узнать селенья:Всех жителей исполнились стремленья…

Опять весной поля оживлены.Поехал на охоту царь страны.

С Бахрамом был Рузбех, добром влекомый.Едва к деревне прибыли знакомой,

Увидел шах, что стало веселейОт шумных стад и радостных полей.

Здесь новые дома, порядок новый,По всей деревне — тучные коровы,

В арыках не смолкает шум воды,Повсюду — нивы, гумна и сады.

Да, это рай! В степях цветут тюльпаны,В горах пасутся овцы и бараны.

«Рузбех, скажи мне, — шах проговорил,—Как ты деревню эту разорил?

Все люди устремились прочь отсюда,—Как возродил ты край? Как сделал чудо?»

А тот: «Я слово произнес одно,И разорило древний край оно.

Будь счастлив, шах! От одного лишь словаЦветущим это место стало снова.

«Ты разори, — велел мне царь царей,—Деревню, земледельцев не жалей!»

Но трепет я почувствовал пред богом,Слова я вспомнил о возмездье строгом.

Я понял: та душа обречена,В которой двойственность заключена.

Я понял: та держава разорится,Где два царя замыслят воцариться.

Тогда я подал жителям совет.Сказал: «Теперь господ над вами нет.

Детей и жен к мужчинам приравняем,К старшинам — слуг, старательных — к лентяям».

Лишь превратился весь народ в господ,Как всех господ поубивал народ.

Цветущее селенье опустело,—Да бог меня простит за это дело!

Но сжалился над ними шах благой,Пришел я к ним и путь открыл другой,

Над ними старца мудрого поставил,Который прозорливо их возглавил.

Сердца привлек он силою ума,Он превратил развалины в дома.

Один стал господином надо всеми,—Взошло добра спасительное семя.

Сначала им открыл я ложный путь,Потом — божественный, надежный путь

И жемчугов, и трона золотогоЦенней разумно сказанное слово.

Отраду мира только тот постиг,Чей разум — царь и богатырь — язык».

Бахрам воскликнул: «Ты венца достоин,Рузбех, ты званья мудреца достоин!»

Дела мобеда увенчал успех.Дары от шаха получил Рузбех.

Мобед вознесся, награжденный златомИ царственным блистающим халатом.

Рассказ о Бахраме Гуре и о землевладельце Фаршидварде