Рождение (СИ) - "Мария Птица-Кошка"

— И впрямь очень вкусно…

— Я старался! Рад, что угодил! Твой спутник ещё весьма молод, но господин Ланакэн взял уже сюда… Должно быть, крайне неординарная личность, ежели заслужил доверие! Могу ли я просить госпожу Окналзски представить мне моего собеседника ближе? — заметив волнение паренька, любезно решил приподнять ему дух ничего не значащим общением Алсанзский.

— О, да! Тални Кама уже стал воином и занимается разведением рыбы для пропитания своего народа. Он даже удостоен чести участия в военных советах Сопротивления, несмотря на малые года! — с пиететом поведала Безумная Красавица. Рыборазводчик едва не подавился, поражённо уставившись на неё. Однако не обнаружил и тени насмешки. Сам никогда под таким углом свою деятельность не рассматривал, а потому даже не знает, что и как сказать на весьма лестный отзыв. Дворянин благожелательно кивнул, удовлетворившись рекомендацией.

— Я и не предполагал, что в человеческом сообществе занимаются разведением каких-либо видов животных! Это крайне занимательная информация! И каковы же успехи?

— Я… Они достаточно быстро растут, и скоро можно будет уже начать отлавливать первых… Я не так и давно занялся этим делом… Я… Я только старался помочь, по мере сил… — нужные слова напрочь вылетели из головы.

— О, а ты отличаешься удивительной скромностью! Служение своему народу всегда считалось наивысшей честью для любого кандидата… А ты много добился, не являясь им! Следует гордиться столь высокой оценкой! Тем более, высказанной отнюдь не льстецом, а госпожой Окналзски, являвшейся до последнего времени наследницей Руали! Я думаю, под твоим усердием эта работа будет доведена до достойного уровня. И весьма надеюсь иметь впоследствии возможность обсудить более тщательно твои будущие успехи на сём поприще! — барон Шакангдана попрощался и поторопился дальше.

— Вот это ты выдала… Ты так представила меня, словно бы я…

— Я не сказала и слова лжи! Не следует преуменьшать здесь и сейчас собственное положение! — сурово заметила женщина, словно по волшебству превращаясь из девчонки в суровую и целеустремлённую кровную кандидатку.

— Я никогда не относился к этому так! — попытка сопротивляться сломалась снисходительностью Силион.

— Зато со стороны всё именно так. Вот что главное! И вообще… Вы же сами признали вкусным! Берите ещё!

Кама не удержался от тихого смеха из-за столь внезапной смены темы, но послушался. Только в тёмных глазах осталась тень недоумения.

Силион облегчённо вздохнула, любуясь загорающимися в вышине первыми огоньками. Вот встреча и осталась позади. Спутники заметно утомились от необходимости длительного общения с незнакомым сообществом. Осталось совсем недолго, и можно станет расслабиться под уютной сенью Убежища.

— Господин Ланакэн… Мариус Алсанзский просил меня почему-то узнать о способе связи с нами напрямую. Причины мне не совсем ясны, а потому я посчитала необходимым отложить это до обсуждения непосредственно с Вами… Ныне он имеет возможность передавать информацию только через Таузски, которые, собственно, его и привели в ряды возникшей оппозиции… к приверженцам наследника, — рассказала задумчиво.

— Да, следует наладить и с ним общение напрямую. Он присягнул мне, — стараясь говорить флегматично, сообщил Осилзский. Григстанка ошалело посмотрела на его ничего не выражающие черты.

— Барон Шакангдана отдал себя в Вашу власть?! Так сразу?! Его род в дворянах уже столько веков! Он сам является опытным руководителем одного из самых значимых с военной точки зрения городов! В Шакангдане практически каждый третий — кандидат! У него есть возможность присягнуть напрямую князю или его наследнику! Вовсе не обязательно отдавать верность Вам! Было не обязательно… Теперь этот высокородный принадлежит Вам… И, уж поверьте, никто из рода Алсанзских ещё никогда не предавал. До сих пор он не дублировал клятвы родителей, ссылаясь на то, будто собирается принести клятву верности следующему князю, который должен вскоре занять место стареющего Тарокко, однако… Это… Это… У меня даже слов нет достаточно веских, чтобы объяснить, — Силион действительно буквально задыхается от восторга. Покосившись на столь обрадованную спутницу, мужчина скептически пожал плечами и с некоторым недоумением проворчал:

— А я вот понять не могу вообще: зачем ему это? Неужели же и впрямь будущий князь настолько недостоин доверия? Абсолютно непредвиденно, но… Я постараюсь отнестись к нему с подобающим уважением, — предводитель Сопротивления не удержался и, усмехнувшись настолько бурной реакции, растрепал её шевелюру (причёска потеряла свою правильность, но стала куда больше напоминать привычный беспорядок).

Глава 44

ЭПИДЕМИЯ

Ситтиан с тревогой заглянул в лицо Шаитты и коснулся плеча Кири, подзывая к себе. Девочка спит, но что-то в её сне показалось странным для юноши. Немой украдкой приложил ладонь к её лбу и испуганно переглянулся с другом. Сильный жар: оттого болезненный румянец и испарина на лбу. Сын Соула торопливо вскинул страждущую на руки и бросился к Нгдаси. Он понимал, что лекаря сейчас нет на месте, но также осознавал: девочке нужна срочная помощь, а потому следует дождаться отца на том месте, куда придёт в первую очередь. К тому же помнил и некоторые его уроки: поспешил намочить несколько перевязочных лент и положил компресс. Лаури, распустивший учеников по домам, уже стоял рядом и встревоженно поглядывал на свою самую беспокойную ученицу. Утром она опоздала, юркнула на привычное место и постаралась сделаться как можно незаметнее. Наставник заволновался от столь непривычного для неё поведения. Его тревогу уловил соплеменник и решился обернуться к недолюбливающей гибридного подростка Рангме. Так и выяснилось заболевание.

Именно тогда вернулись новоиспечённый герцог и его спутники. Нгдаси поторопился проверить наличие пациентов, а Осилзский отправился на тренировку: так иной раз лучше думается, а сегодня хватает о чём поразмышлять. Один Мариус со своей внезапной присягой что стоит! Да ещё предатель где-то в стенах Убежища, готовый разрушить зачатки становления свободы для человеческого вида на самом корню… Следом увязался Раст, всегда с воодушевлением относящийся к возможности лишнего обучения у превосходящего мастера по фехтованию. Уже в зале натолкнулись на мрачного Тиннариса, собравшегося возвращаться. В свете дрожащих факелов его кожа блестит от пота, хотя совершенно не запыхался. Флет предложил было ему присоединиться, но Гаур отрицательно помотал головой и невнятно буркнул, что не в форме. Даже не обернулся в их сторону, шатко удаляясь. Когда он вышел, предводитель Сопротивления растерянно переглянулся со спутником и коротко бросил:

— Хоть раз от него похожее слышал? Пойду-ка я гляну на него поближе!

Товарищ лишь пожал плечами и согласно кивнул. Ланакэн обнаружил Тина буквально в паре шагов от выхода — тот устало стоит у стены, опираясь плечом. Осилзский заглянул ему в лицо и встревоженно поинтересовался:

— Как ты? Что с тобой? Тин? Ты слышишь меня? Тин?!

Поднявшийся мутный взгляд странно скользит по чертам бывшего пахаря, словно бы соскальзывает.

— Ланакэн? Я… Что-то мне как-то…

На мгновение зажмурился, будто бы собирая осколки мышления, провёл ладонью по влажному лбу. Наследник Аюту удивлённо спросил напрямую, крепко сжав его предплечье:

— Ты пьян, что ли?

Видеть столь опасного бойца глубоко напившимся не казалось хорошим предзнаменованием.

— Я редко пью, Ланакэн… Пьянею быстро… Я не пил… Знаю — опасно для окружающих.

— Да ты весь горишь буквально! — вдруг открыл собеседник поражённо.

— Я… Кажется, заразился… Нартис только вылечился… Я помогал с уходом. Но у него прошло куда легче… Я… Я всегда был болезненным очень… И слабым… Так отец говорил… В мать получился, — тихо усмехнулся своим словам. Наверняка, начинает бредить. — Даже тогда говорил, когда я ему голову моего первого григстанина положил на стол… В двенадцать лет, между прочим! Как же её трудно было отрезать… Я тогда не очень знал, как между позвонков попасть… Но он прав! Я тогда расплакался…