Витебский вокзал, или Вечерние прогулки через годы - Давид Симанович

вернулся, рассказал, что было в областной библиотеке. Юр. Дудин, Вл. Фомичев, ред. "Пульса Тушина" и др. говорили о том, что "на пути русского народа стоит "малый народ" и мешает жить". Когда дали слово Володе, он сказал, что сейчас время консолидации, а не разъединения, что мы приехали на 90-летие Исаковского, а не на политические разборки, которые нам чужды. "Вы как хотите, – сказал мне Володя, - а я оставаться не могу, я уезжаю…" После рассказа Володи я позвонил Мишину и сказал, что завтра утром уедем.

18 января. Как и договорились с Алексеем, выступили вдвоем с Володей в тех.училище, простились только с ним и уехали. У меня хорошее впечатление осталось лишь от встречи и разговоров с Виктором Боковым. Он всю дорогу до Ельни рассказывал мне о Пастернаке, общении с ним, его высказываниях.

20 января. "Ангел над крышами" Марка Шагала в переводе с идиша и с комментариями Льва Беринского.

27 января. Искал меня Федорчук. Рассказал (он только что с сессии), что вчера белорусский язык получил статус государственного, а русский язык - межнационального общения. В газетах ("Чырвонка"): о митинге и забастовке в Наровле, фото.

29 января. С Юдовиным над уточнением моего перевода "Письма" Шагала: он перевел каждое слово с синонимами, что для меня очень важно. У Наумчика: о Музее Шагала и открытии счета при Фонде культуры…

30 января. Звонил Юдовин: о поваленных памятниках на кладбище и о подброшенных письмах - "Жиды пархатые, убирайтесь", подпись: "Белая Русь". Сказал об этом в обкоме горкоме.

31 января. Решение горисполкома о счете на музей Шагала. Из Наровли: "Ищи нам место, переедем".

8 февраля. Вечер Бородулина. Ламан и Мархель - "Блокада". Выступление двух Толь - Конопелько и Емельянова, я читал слово, ему посвященное, на двух языках.

10 февраля. 100-летие Пастернака. У меня уже 2 тома. В юности его не знал.

11 февраля. На телеэкране Григорьев: о том, что происходит в городе, остро о волне антисемитизма и борьбе с этим злом.

21 февраля. Вечер Попковича. Мое стихотворное слово "Годы летят, но подковы редко роняют на дол…" Конопелько, Ламан, студенты.

28 февраля. Съемки на улице Евдокии Лось - завтра день ее рождения. На табличке надпись Е. А. (?) Лось. Стоял высоко на Юрьевой горке, с котопой такой хороший вид открывается…

1 марта. Вечером приехал Рем. Разговариваем. И неожиданно он протягивает мне пакетик, раскрываю - в нем "Сентябри", 14-я моя, семь лет не выходили книжки.

4 марта. Съемки фильма о земляках. Дорога. На БТ у Буравкина. Вечером - у Лены с Юрой. Билеты заказаны на 13 июля.

19 марта. Бородулин, Попкович, Законников - никого не избрали в депутаты. Из всех выдвинутых у нас литераторов прошел только в Новополоцке Борщевский. Наумчик И. прошел, собирал тех, кто содействовал, я тоже был - чай, кофе, сувениры.

24 марта. Тревожные переживания за Лену: Рожина не хочет ее выпускать. Встала на ее пути, создает какие-то комиссии. Угрожает.

30 марта. Рано позвонил мне в гостиницу Бородулин. Втроем (с Леной) обедали в ресторане "Минск". Был в Минске просто, чтобы поддержать Лену, хотя сделать ничего для нее не смог.

1 апреля. В День смеха ни разу не засмеялся. Давит, не дает покоя то, что висит над Леной, а она дорабатывает последние дни по своему заявлению.

5 апреля. На столе стояла ваза с гвоздиками, а возле нее - "Сентябри". Каждый, кто открывал дверь в наш ред. кабинетик, приглашался на чашку чаю-кофе и получал книжку с автографом

11 апреля. Лена отдали трудовую книжку, расчет. Письмо, которое подготовила Рожина против нее, никто не захотел подписать. Идут с Юрой на инструктаж в ОВИР. Под нажимом про-ректора Рожина подписала обходной лист. "Ну и езжай в свой паршивый Израиль" (с ударением на последнем слоге).

14 апреля. Звонил-прощался Зяма: завтра он уезжаей в Израиль. У меня навернулись слезы: друг детства, директор барановичской школы, с которым многое связано.

15 апреля. На базаре пусто: пасха. Но ведро картошки купил - 4 р. Ел крашеные яйца. А еврейскую пасху прозевал, да и мацы не было. Как уже привык, в свободные дни "чищу" библиотеку, сдаю книги.

18 апреля. В 15 собрались в "В. р.", Салтук не пришел. Опять пьет. Взял я власть в свои руки, поговорили, как проведем вечер. Были: Конопелько, Попкович, Бележенко, Мальчевская, Кириллов. Обсудили: каким должен быть альманах "Двина". И пошли в новый дворец. Вечер "У нас в гостях белорусские писатели".

20 апреля. Полдня в пединституте. Две встречи. На первом курсе - биологи и филологи, на третьем - физмат. Подписал 60 "Сентябрей", Володя подписывал "Закаханы вандроўнік".

21 апреля. Приехал Валентин Зорин. С ним у Дома Шагав постояли и посидели. Раиса Мейтина даже поставила бутылку коньяка - не пили, угостила мацой - ели с удовольствием. Зорин оставил запись о Шагале (я давно уже подсунул большую общую тетрадь Мейтиным, чтобы предлагали писать отзывы – и пишут.

22 апреля. Сообщение о заседании Пушкинского комитета в Москве: 6 июня всюду будет праздник. А в Витебске уже есть памятный Пушкинский знак и надо тоже подумать: что сделать, как провести.

25 апреля. На съезде. Встречи, объятия, но не такие жаркие, как в былые годы. Буравкин: предложил резолюцию о "Политсобеседнике", в той части, которая касается белорусского языка. Тарас: добавил по межнациональным отношениям (антисемитизм) и привел в пример № 4 (статья Скобелева). Во всех выступлениях - о Чернобыле. Наверное, так и надо в эти дни. С Быковым: едет в Зап. Берлин, спрашивал о делах витебских. С Буравкиным: уже попрощались, едет представителем Беларуси в ООН. От выдвижения на должность пред. Союза все отказывались, в результате в бюллетене остались Зуенок и Соколов-Воюш. За Зуенка - 270, за Соколова - 47.

29 апреля. С Леной смотрели книги, которые она могла бы забрать-увезти: двухтомник Пастернака, Тютчев, Фет, тома Библиотеки фантастики, которые она когда-то выиграла в розыгрыше. Готов ей отдать хоть полбиблиотеки.

22 мая. Звонил Рыгор: вопрос решен - планируется "Избранное", завтра надо продиктовать аннотацию. Моим редактором будет Наталья Семашкевич, дочка Брыля.

23 мая.