С небес об землю - Ли Дэн

И сравните с тем монстром, который вы получаете, когда создаете программу в ООП. Именно создаете, собирая как детский конструктор, а не пишете.

Как этот монстр съедает все ресурсы машины — быстродействие, память.

Как он неповоротлив.

И как много у него отказов, которые невозможно устранить. Отказов не из-за ваших ошибок при написании кода, а из-за ошибок тех, кто писал и капсулировал объекты, или из-за несовместимости объектов, или из-за возникновения конфликтов между объектами.

Да, вы быстро слепите этого монстра, но большая часть его вам не известна, недоступна и неподвластна. Вы не можете знать, что там внутри безобидных кнопочек и окошечек, которые вы одним движением мышки выкладываете на форму.

Вы гарантируете, что когда вы создали, например, простейшую программу для просмотра файлов вашей домашней библиотеки использовав несколько стандартных объектов — кнопок, линеек прокрутки, окон для просмотра текста и изображения, что при этом комбинация кодов, заложенных в эти объекты умельцами распределенного программирования не создала подпрограмму, которая, скажем, перешлет автору этих объектов реквизиты и пароли вашего банковского счета, или, например, даст команду на запуск баллистических ракет?

Телефонный звонок прервал страстный монолог поклонника классического программирования.

— Слушаю, — сказал я, сняв трубку.

— Кто у телефона?

— А кто вам нужен, — по привычке спросил я.

— Вы мне это прекратите, Привалов. Здесь вам не балаган. Вы где находитесь? Вы уже десять минут назад должны были быть у меня, согласно направленному вам распоряжению.

Я вспомнил, что домовой Кузьма действительно приносил мне какую-то писулю от Модеста, но занятый с Хунтой я даже не глянул в нее.

Модест Матвеевич Камноедов, заместитель директора по административно-хозяйственной части, был человеком могучим и фантастически невежественным, грудью встававший против всякого разбазаривания и нарушения руководящих указаний и инструкций. Только один раз на моей памяти группа академиков из Президиума Академии наук восстала против хранения в запаснике уникального дивана транслятора, согласилась пенять на себя и добилась передачи дивана Витьке Корнееву. И это им до сих пор Модест припоминал при каждом удобном случае, требуя их личного участия в работе комиссии по учету материальных ценностей и списанию таковых. Поэтому с Модестом никто не хотел связываться.

— Виноват, — сказал я, торопливо пробегая листок глазами. — Но на вверенном мне объекте произошла нештатная ситуация, связанная со спонтанным закольцеванием информационных потоков при переходе Сатурна в созвездие Весов. Потребовалось мое личное участие, как лица, материально отвечающего за объект.

— Мое содействие не требуется? — встревожено спросил Модест.

— Никак нет, — бодро рявкнул я в трубку. — Ситуация урегулирована силами штатного персонала в соответствии с правилами внутреннего распорядка и внутренней служебной инструкцией. В настоящее время выдвигаюсь к вам на основании полученного от вас предписания.

— Жду, — коротко ответил Модест и положил трубку.

Я облегченно вздохнул и вытер со лба честный трудовой пот.

— Лихо вы, Саша, — сказал Кристобаль Хозевич, окидывая меня уважительным взглядом. — Я до сих пор вязну в этой канцелярской казуистике. По мне, так проще беседовать со схоластами, чем с администраторами и канцеляристами. Вы надолго?

— Надеюсь, что нет. Хотя причину Модест не написал, — я протянул Хунте записку Модеста, снял халат, надел пиджак и вышел из вычислительного зала.

Когда я появился в приемной, дежурный домовой, увидев меня, просунул голову через дверь в кабинет, очевидно докладывая о моем приходе. Выдернув голову, он распахнул передо мной дверь и сделал приглашающий жест коротенькой ручкой.

— Вы прямо как хаммункулюс, Привалов, — сказал он вместо приветствия и вперил в меня задумчивый взгляд. Я заерзал на месте, торопливо перебирая в уме грешки, связанные с нарушением недопущения. Но Модест, выдержав приличествующую паузу, вместо ожидаемой мной головомойки сказал:

— Нами получен циркуляр, согласно которому вам надлежит сегодня к десяти ноль-ноль прибыть на заседание ТПРУНЯ, в каковом вы имеете место быть врио научного консультанта, согласно согласованному с месткомом совместному распоряжению администрации института и руководства ТПРУНЯ.

Я обреченно кивнул и продолжал есть Модеста глазами. «Ну Выбегалло, ну сволочь, удружил», — подумал я.

— Кроме того, в соответствии с запросом ТПРУНЯ вам надлежит передать им материальные ценности, содержащиеся в данном контейнере.

Он достал из под стола большую бутыль темно-зеленого стекла, внутри которой смутно угадывались очертания трех человеческих фигур. На горлышке бутыли болталась бирка описи, заполненная, судя по подписям, лично Модестом Матвеевичем, а залитая сургучом крышка была опечатана его личной подписью. «Да», — сочувственно подумал я, — «это похлеще печати царя Соломона».

— Распишитесь в получении, — сказал Модест, пододвигая мне раскрытую на нужной странице амбарную книгу учета материальных ценностей и протягивая перьевую ручку.

— Спасибо, у меня своя, — сказал я, вытаскивая зеленую шариковую ручку.

— Вы мне это прекратите, — остановил меня Модест. — Согласно инструкции все записи производятся только чернилами утвержденного синего цвета. Это вам не формулы писать. Это материальный учет, понимать надо. Распишитесь, — он протянул мне ручку, — и здесь тоже, — сказал он, придвигая другую амбарную книгу учета исходящих и указывая пальцем на нужную строчку, — в получении сопроводительной.

Сличив подписи в обеих книгах и расписавшись в графе «Выдал», он пододвинул мне бутыль и лист бумаги, украшенной угловым штампом с названием института и четко вписанными исходящим номером и датой. Внизу листа виднелись подписи Модеста и начальника канцелярии, накрытые фиолетовой печатью канцелярии.

— Прошу выдать мне циркуляр, содержащий мой вызов на заседание ТПРУНЯ, — глядя прямо в глаза Модесту, произнес я, — каковой необходим, дабы иметь возможность подготовиться надлежащим образом к предстоящему заседанию и не уронить честь института.

— Это правильно, Привалов, — сказал Модест, назидательно поднимая указательный палец. — Все мы должны высоко нести честь института. Профессор Выбегалло является совместителем, так сказать, сотрудником ТПРУНЯ. А вы — наш полноправный представитель, делегированный, так сказать, на общественных началах. И должны показывать высокий профессионализм и принципиальность. Вот в таком аксепте.