Нарисуй мою душу. Несказка о душе и человеке - Иван Владимирович Ельчанинов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он правил теми людьми, чья преданность тайной организации по силе была такой же, как верность Леро художнику, но была искусственной. Любую верность можно создать, усовершенствовать или приструнить методом химического воздействия. Прогресс велик, прогресс универсален…
Первые дни плена она провела в клетке, как животное, без взглядов людей, без прикосновений чужих рук.
Затем её клетка легла лицом к людям. Взгляды сотен любопытных глаз не беспокоили, ведь ничего не объясняли. Единственное, что её интересовало: чего они желают её художнику…
Спустя неделю ей задали две тысячи вопросов – про искусство и про причины, по которым перед ним не устоять; про смысл её собственной души; про мотив, побудивший художника нарисовать её душу и про что только не спрашивали.
Пытались разобраться, почему он покинул город и решил задать новое русло истории мира, но не в тех местах копали. Леро здесь не при чём, ведь у художника своя голова на плечах.
Не один вопрос их интересу не помог.
Верные псы полководца думали над тем, как воспользоваться её душой, как извлечь из неё выгоду, но ответы Леро были также пусты, и никакие пытки не помогали заполнить их пустоту. Сколько боли не причини, правда не выползет наружу, если она неизвестна или подстрелена временем.
–Что он вам сделал? – кричала она отчаянно в их безразличные уши! – Кто вы такие, чтобы запрещать творить?
–Кто он такой, чтобы исцелять всех людей?! – отвечали бездушные губы на это, а затем неустанно лгали, какой художник ужасный человек, что он поджёг мировой океан и этим начал мировую войну, но она не верила в это и не поверила бы, даже, если сам художник рассказал об этом.
Не поверила, потому что знала всю его жизнь – от начала и до конца, и всей своей, большой душой осознавала, что художник ни в чём ещё не был повинен, что всё впереди, и он будет вынужден перегнуть палку в своём даре.
Учёные были уверены, что единственный способ связаться с художником, да и не только связаться, но и увидеть, где он находится, это её душа, но ею править способна лишь Леро и силой не заставить. Никому со всей планеты её душу не подчинить…
Но дни тянулись, и день, в котором был конец художника приближался, а затем и вовсе он настал.
Не хочется быть там, где быть не хочется, но в последнюю минуту своей жизни она желала побыть лишь с художником. Лишь он один ей что-то открыл в этой жизни, никто этого, даже не пытался.
Подходящих людей не нашлось в светлой памяти – каждый думал лишь о себе. Никто не думал о своём городе или о стране, а о всём мире, тем более!
–Полководец, – крикнула ему из клетки.
Потёртый старик ответил высокомерным взглядом, а, значит, ей позволено говорить.
–Я согласна показать вам, где художник. Согласна, пригласить в это место, но только вас одного. Больше никто не попадёт на остров.
–Условие? – перешёл сразу к делу, чтоб не терять драгоценных секунд.
–Сначала я скажу художнику всё, что желаю сказать.
–Хорошо. – немедля, согласился он.
–Слово?
–Я даю тебе слово.
–Спасибо.
–Твою душу убьют, как только я окажусь на острове. Ты знаешь это и готова пожертвовать душой ради него? – не понимал её выбора полководец, хоть так долго его ждал.
–Не только! – засияла Леро, как от Солнца. – Я хочу, чтоб другие художники не встречали меня в своей жизни! Быть может, их судьбы станут не такими похожими…
***
Своя женщина принесла любовь, чужая – удовлетворение…
Судьба – соблазнительница, но она невинна и не искушена. Да, невинный соблазнитель, так бывает. С этим смиряются.
То, что предначертано, не может быть судьбой, ведь судьба переменна, от того и велика, а предначертанное это лишь предсказуемая низость.
Когда веришь предсказаниям, веришь, что в определённый момент времени ты обязательно совершишь то, что предначертано, и, не важно великое это или простое, ты начинаешь вкушать вседозволенность. Ты лезешь и в огонь, и в воду, творишь всё, что пожелаешь, зная, что ничего с тобой не случится, пока предначертанное не коснётся твоей жизни. Обычно, у человека одна в семь лет по-настоящему опасная для жизни ситуация, но, когда в жизнь вмешиваются пророчества, опасностей становится больше.
–И что? Нет выбора?
–Нет, выбор есть – либо верить, либо нет. Не все исполняют пророчества, не всем дано остаться именно тем человек, которому дано свершить задуманное или выдуманное судьбой.
Кто-то ведь считает, что судьба это, когда все тысячи лет человечества заранее были предрешены. Нет, это не так! Судьба это выбор, и она бы застрелилась, если бы каждый шаг в мире был предначертан…
Художник рассказал Анастасии всё, не скрывая деталей. Поделился и значимым и сокровенным. Каждое слово и поступок объяснил…
Она видела его горе, оно было искренним, болезненным, тягостным, поглощающим свет. Впервые убили его душу, его творение. Убили на глазах! Она желала разделить с ним все мучения, но как? Испытать не могла того же. Винить себя тоже не получится.
Тем более, душа Леро – его любимая душа, и это задевает…
Обнять ещё способна и обняла. Что-то надо сказать и сказала:
–Нас никто не найдёт, если я сама не приглашу! Не переживай за наш Рай художник, мы будем вместе всегда…
Всё сказала честно, ни в чём не ошиблась, как пророк, но слова лишь немного согрели.
Художник думал о другом: «Возможен ли конец в двенадцатой главе?! А он то знал, что ещё как возможен! Возможно ли, что у Данучи шесть фрагментов жизни, и кровь на полотне это его конец? Возможно! Конечно, возможно, ведь он и до этих фрагментов увидел не мало! Или это всё невозможно?».
Каждый может что-то ожидать, но жизнь состоит не только из ожиданий.
–Нет, – ответил сам себе художник. – Хочу жить! Не хочу сегодня умирать!
–Не верь в это, Арлстау! – воскликнула Анастасия. – У нас ребёнок, и он будет жить!
–Моё имя Данучи! – нежданно для неё воскликнул он!
–Кто тебе это сказал? – спросила она, не скрывая страха в глазах.
–Леро!
–Арлстау, – воскликнула она, подарив звучание предпоследнему слогу. – Слышишь, как звучит? «А» летит, «У» улетает, как бесконечность. Значение имени – вечность и звучит имя, как вечность!
–Я ни разу не задумывался, что это имя не моё, а откажусь я от него или приму, никто не догадается…
–Глупо отказываться от имени, которое носишь всю жизнь!
–Разве? – засомневался
