Голливудский мустанг - Генри Денкер

Все остальные — Дейзи, Аксель, врач, члены съемочной группы — поняли только одно: этот дубль отличается от всех прежних. Он сулил более сильное волнение, более яростное единоборство.

Но Карр должен был принять решение. Обман Джока и собственная гордость подталкивали его к действию. Продолжай! Сыграй сцену! Одержи победу над великолепным животным! Подчини его своей воле! Покажи ему, кто здесь Король! Ты можешь сделать это! У тебя есть твои руки, ноги, сердце! Сделай это! Сделай это! Покажи этому Финли!

Сжав веревку, широко расставив ноги для устойчивости, Карр не уступил мустангу. Сорвал с головы широкополую, влажную от пота шляпу и отшвырнул ее в сторону. Позже критики скажут, что в этот миг Линк и решил сразиться с мустангом.

— Сукин сын, — тихо прошептал Джок.

Рассерженный Джо Голденберг отвернулся. Мэннинг сделал шаг вперед.

— Проклятая шляпа! Теперь этот дубль не состыкуется с ранее отснятым материалом, — возмущенно произнес Джок.

Но он не решился остановить съемку.

— Да, теперь мы не сможем использовать кадры с Рианом, — тихо подтвердил Джо.

Оператор снова повернулся лицом к камере и съемочной площадке. Джок, ощущая на себе взгляд Мэннинга, заставил себя смотреть на Карра и мустанга. Теперь было необходимо, чтобы сцена получилась. На условиях Престона Карра. Вся целиком. От начала до конца.

Охваченный желанием отомстить за себя Джоку Финли, Престон Карр сосредоточил свое внимание на животном, попытавшемся встать на дыбы. Он резко дернул веревку. Мустанг склонил шею к земле. Натяжение веревки усилилось. Внезапно конь бросился вперед, встал на дыбы, чтобы растоптать Карра передними копытами. Актер упал на землю и перекатился по ней.

В этот миг Джок почувствовал, как чья-то холодная рука сжала его мошонку. Черт возьми, только не это! Только не мышечный спазм! Но Карр встал на ноги, как опытный борец, не выпустив веревки из рук. Он снова оказался перед животным. Быстро шагнул в сторону, чтобы не закрывать своим телом коня. Финли заметил, что спина актера поцарапана каменистой почвой. Когда Карр снова повернулся лицом к камере, Джок увидел злость, решимость, страх человека, вплотную приблизившегося к смерти и знавшего это.

Манипулируя веревкой, Карр заставил животное повернуться сначала в одну сторону, потом в другую. Он давал коню ровно столько свободы, сколько хотел. Каждый раз, когда мустанг пытался встать на дыбы, Карр сдерживал его. Постоянно двигаясь, он следил за тем, чтобы конь снова не поймал его врасплох, бросившись вперед.

Мустанг, не получивший дозы успокоительного, был гордым, сильным. Его ноги казались высеченными из мрамора. В памяти коня остался момент, когда он почти победил своего мучителя. Мустанг не собирался сдаваться. Во всяком случае — легко, быстро, без борьбы. За мгновением кажущейся покорности следовала новая отчаянная попытка освободиться, броситься вперед, затоптать Карра копытами.

Прес точно оценивал силу коня. Так опытный боксер по ударам противника чувствует его состояние. Это животное не становилось более слабым. Карр понимал, что не сможет вымотать его. Коня необходимо победить. И сделать это поскорей.

Не затянулась ли сцена? — спросил себя Карр. Или она просто была более яростной, изматывающей? Его спина и плечи болели от усталости или от неожиданного удара о землю? Карр знал — нельзя терять времени. Он слабел, в то время как конь, похоже, становился сильнее.

Пора кончать. Одним мощным рывком притянуть к себе коня, укоротить веревку, шагнуть в сторону и бегом, именно бегом, затащить коня по пандусу в грузовик!

Иначе вся сцена развалится. Потеряет динамику. Престон Карр всем своим нутром ощущал, что в этом дубле есть все необходимое. И даже больше того. Он должен закончить, вытянуть его, несмотря на обман Джока Финли, едва не приведший к трагедии.

Карр не знал, что им руководило — злость, гордость или желание одержать победу над Джоком Финли. Но он решил поскорее закончить битву.

Расчетливыми, ловкими движениями рук и корпуса он укоротил веревку, приблизившись к животному с левого бока. Когда конь рванулся в сторону, Карр удержал его на месте. Казалось, спинные мышцы актера вот-вот разорвутся. Он использовал плечи в качестве рычагов. Оказавшись всего в трех футах от гордой, злой морды коня, Карр отчаянным рывком притянул его к себе еще ближе. Ни в одном другом дубле он не находился на столь малом расстоянии от коня. Натянув веревку, Карр развернул животное; усилие отозвалось во всем теле актера. Потом Карр втащил коня на пандус и ударил животное по крупу с такой силой, что звук разнесся по всей пустыне. Когда конь оказался в кузове, Карр закрыл задний борт.

Джок еще никогда не слышал такого отчаянного ржания, какое испустил мустанг. В нем звучала боль живого существа, потерявшего свободу. Этот стон мог стать идеальным завершением сцены. Карр, которому следовало в данный момент отвернуться от грузовика, замер, глядя на животное. Его лицо выражало торжество, гордость, восхищение конем.

— Стоп! — крикнул Джок.

Карр ссутулился, его дыхание стало тяжелым. Он уже был не Линком, а Престоном Карром — шестидесятидвухлетним мужчиной, который ловил ртом воздух, бессильно опустив вниз измученные руки. Его лицо пожелтело. Прислонившись к грузовику, он медленно опустился на землю.

Дейзи, Аксель, доктор, Мэннинг Джок и Джо окружили актера. Он посмотрел на них. Он читал их лица, точно кардиограмму. Задыхаясь, он попытался улыбнуться:

— Нет… у меня нет сердечного приступа. Все в порядке. Все нормально!

Доктор определил его пульс. Приложил к груди Карра стетоскоп. Кивнул. Аксель встал над Карром и принялся сводить и разводить руки актера, помогая ему дышать. Постепенно дыхание актера становилось более глубоким. Болезненный желтоватый оттенок кожи сменился более здоровым, коричневым. Дейзи, опустившись на колени, стерла полотенцем пот с его лица. Высокий Мэннинг снял сверху лицо Карра, руки Акселя, Дейзи с полотенцем в руке.

Джок тоже опустился на колени возле Карра и произнес:

— Великолепно! Великолепно! Это — самый совершенный дубль из всех, какие я когда-либо видел!

Сначала Карр словно не заметил его. Потом он посмотрел на улыбающегося Джока. Обвинение, застывшее в глазах Карра, уничтожило улыбку Джока. Глаза режиссера, еще недавно торжествующе сверкавшие, внезапно потухли.

— Это был потрясающий дубль! Величайший! — оправдываясь, произнес Джок.

Карр протянул руку Акселю, и тренер помог ему подняться с земли. Дейзи накинула на плечи актера шелковую рубашку. Карр зашагал вперед, потом остановился, повернулся к Джоку: