Кривич - Александр Забусов

— Ха-ха! А, я-то думала за мной витязь идет, который никого не побоится в этой жизни?

— Может и так, но мера-то во всем быть должна.

— Пошли.

Вблизи бревенчатая, почерневшая и щелястая от времени изба не выглядела такой уж и игрушкой. Небольшое оконце, закрытое бычьим пузырем подслеповато смотрело на пришельца со старухой. Трава у приступки в жилище, выкошена. Дверь, на ременных петлях. Ну, по большому сету все как у людей, правда, местных.

Старуха первой подошла к двери, потянула ее за деревянную резную скобу. Оглянувшись, напутствовала Андрея:

— Ты голову-то пригни, ишь вымахал, этак лбом потолок в избе прошибеш, и во влазне осторожней, рухлядишка у меня в ней кой-какая сложена.

— Ага.

— Тогда заходь, гостенек дорогой!

Пройдя точно за бабкиной спиной через совсем мелкий коридор, через вторую дверь попал в горницу, она же и единственная комната в избе. Естественно, в центре ее печь, как у всех в этом времени, без привычного гостю дымохода. Стол, лавка для сна, покрытая шкурами животных, а рядном, два табурета. На настенных полках полно горшков, у дальней стены, той которая «слепая», на протянутых бечевах развешаны пучки разных трав, запах которых дурманил обоняние. Горище в избе отсутствовало. На центральной, лежащей поперек избы балке сидела и подслеповато пялилась на людей настоящая сова.

— Оба-на! — заметив птицу, проявил восторг парень.

Старуха хмыкнула.

— Птица Сва — Божественная Птица — Птица Сварога, от которой невозможно что-то скрыть даже в тёмное время суток. Она же, символ таинственного ночного собрания. Помощница моя, сопровождает меня по Миру Нави, помогает общаться с теми, кто за кромку ушел, узнавать у них прошлое и будущее нашего Мира. Совы вместе со змеями охраняют от злых и жадных тварей все великие тайны Природы. — Менторским тоном оповестила гостя.

— Так-так, бабушка, а скажи-ка мне, такому глупому и недальновидному, уж не в дом ли ведьмы я в гости наведался?

— Дурак ты, право слово! Оно конечно и без всякого знания видно, что ты в погосте чужак. Но ведь вступился за старушку, а долг, как известно, платежом красен. Но с той дрянной породой, кою ты назвал, ничего общего не имею. Ведунья я. А ты небось крещеный? Хотя чего это я спрашиваю? У нас родового имени Андрей, отродясь небывало. За стол садись, кормить буду.

Ищенко почувствовал как от упоминания о еде, засосало под ложечкой. Проголодался!

Ведунья споро выставляла на стол холодные закуски, немудреную деревенскую снедь. Пироги, зелень, крашенки, сало, сметану. В общем все, что было. Уселась и сама напротив гостя, произносила, заглядывая в глаза:

— Людины с проблемами идут, ну и подношения приносят. Сама я…

Старая женщина, вдруг, ни с того, ни с сего, напряглась, оборвав свою речь. Показалось или есть что-то? Пришлый воин, сидевший перед ней с такими светлыми голубыми глазами, отвел взгляд на съестное, но что это промелькнуло в этих чистых, казалось бы, незамутненных глазах. На Властимиру взглянул отнюдь не человек, рожденный под этими звездами, так мог глянуть только умудренный жизнью, нею же битый не раз мужчина, познавший бремя власти и утрат. Пришелец из другого мира? Нет? Не может быть! А, может все же может?

— Стой!

Ищенко придержал у самого рта руку с пирогом, зажатым в пальцах.

— Чего?

— С дороги умыться треба, а потом и за еду браться. Пойдем солью воды на руки, умоешься.

— А, ну да.

— Рубаху-то сыми, замочишь.

— Да….

— Сымай, кому говорю.

Пока бабка вышла на крыльцо за водой, нехотя стянул с себя рубаху, бросил на лавку, а тут и бабкин голос призывно подоспел, оповестил, что его ждут на крыльце. Приложившись лбом низкого потолка коридора, вышел. Старуха в ожидании стояла с глиняным горшком в руках, а перед ней на траве у входа стояла большая миска, выдолбленная из цельного куска дерева.

— Подходи, наклоняйся, солью.

— Ага.

Ну, наклонился, помыл лицо и руки. Вытерся рушником.

— А, се, чего у тебя на предплечье шуйцы.

Вот же дотошная карга. Углядела татуировку. Над земным шариком раскинула крыла летучая мышь, и надпись: «Военная разведка». Ну и чего отвечать старой? Сказать, мол, грехи молодости. Типа, сделал по глупости, теперь жалею! Не прокатит. Гм!

— А это, бабушка, знак принадлежности к роду. Как говорится, «Мы родом из спецназа».

— Тотем родовой.

— Во-во!

— Ну, иди, снедай. Меня не жди. Дело у меня появилось малое.

— Добро.

Ищенко не видел как бабка склонившись над водой, слитой ему на лицо и руки, читала заговор, как потом пристально вглядывалась в воду. Удовлетворившись увиденным, старая духовица вошла в избу, уселась напротив него.

— Значит в Белого Бога ты не слишком-то и веришь, и в родных богов тоже.

— Ну, и?

— Не прост ты, касатик, ох не прост. Только ведь и я не проста. Личина твоя юнакская меня сперва подвела, теперь знаю кто передо мною. Знать боги решили дать тебе возможность прожить жизнь здесь?

— А, хоть бы и так!

— Ладно, дай я теперича поближе на тебя взгляну.

Властимира вгляделась в узлы энергии в теле сидевшего перед ней мужчины, так называемые вихри — мощные полевые образования, невидимые глазу простого смертного. Местоположение второстепенных вихрей разбросано по всему телу, часть из них соответствует положению суставов конечностей: шесть верхних, являют здоровье плечевым суставам, локтевым суставам, лучезапястным и кистям рук; шесть нижних соответствуют тазобедренным суставам, коленям и голеностопам со ступнями. Когда ноги человека разведены не слишком широко в стороны, коленные вихри соединяются, образуя один большой вихрь. Добре, здесь он здоров. Дальше. Девять главных центров-вихрей. Род, вот он, в районе темени, его энергия имеет белый цвет, хороший, насыщенный. Дальше, вихрь между бровей, он фиолетового цвета. Ничего не скажешь. Хорош! Тар, горло, рот, цвет его — синий. Следующий, кален, левая сторона груди, сердце, цвет — голубой. Ах, как играет цвет, вот что значит, молодость человеку дадена! Хор, правая сторона груди, зеленый. Вол — солнечное сплетение, желтый. Сак — живот, в районе пупка оранжевый вьюнок вихрит. Добре, здоровый бычок. Малка — елда, цвет красный, все как должно быть. Ну, а даж можно и не смотреть, вон он черный как смоль, это копчик. Все вихри вращаются с большой скоростью, обеспечивая силой его всего, сливаются в одно плотное вращающееся веретено, по фоpмe напоминающее большое яйцо. Ты смотри, мало того, что здоров, так из него сильный ведун мог бы получиться. Но видать не судьба. На роду ему воином быть. И кто я такая, чтоб волю богов изменять.