Кривич - Александр Забусов

Александр Владимирович Забусов

Кривич

Ч А С Т Ь 1. СТРАЖ ЮЖНОГО РУБЕЖА

И Громовержцу — богу Перуну,

Богу битв и борьбы

говорили:

«Ты, оживляющий явленное,

не прекращай колеса вращать!

Ты, кто вел нас стезею правой

к битве и тризне великой!»

О те, что пали в бою,

те, которые шли, вечно живите вы

в войске Перуновом!

Пролог

Велика территория Древней Руси, земли подвластные Великому князю Киевскому протянулись с севера на юг, от Студеного моря до Дикого поля, где еще недавно полноправным хозяином и господином властвовал на золотом троне каган, правитель Хазарии. Суровая в северных районах с быстрыми холодными реками, хмурыми сумрачно-зелеными хвойными лесами, застывшими в извечном покое с бездонными топями болот скрываемых обманчиво-веселыми травяными окнами трясин, она мягкая и привлекательная для жизни на юге, где леса хоть и густы, но зелень светлая, ласкающая глаз, а чаши озер имеют цвет летнего неба. Да, болота на ней тоже имеют место быть и даже в большом количестве, но нет в них безысходности болотной ржавчины севера. Реки, текущие по южным землям, неторопливы, их сабельные изгибы, плавны, а песчаные берега, выбелены горячим южным солнцем.

Жизнь державы протекает как бы сама по себе в веками сложившемся русле родовых обычаев, взаимодействуя с князьями и наместниками их, по законам Киевской Правды, да по величине уплаты дани или налогов в полюдье. Воля Богов в судном поединке, отмечает победой невинного. Рабство у русичей в эту пору, как такового нет, кажется, живи и радуйся раскладу привычной жизни. Но пограничье, нато и пограничье. Неспокойные соседи вначале каждого лета приходят из степи в набег, грабят селища, угоняя скот и людей, а собираясь в большие ватаги — подстерегают судовые караваны на порогах приграничных рек. Давая отпор печенегам, дружины русов отгоняют их в степь, поблуждав по степным балкам и солончакам, возвращаются обратно. Так происходит из года в год.

В этом году лед на реке сошел рано. Солнце подсушило землю, обогрев ее, почки на лиственных деревьях поднабухли, а у корней проклюнулись иглы зеленой травы. Кое-где в густых лесах еще сохранились остатки посеревшего снега.

Ясным весенним утром, на пятачок затерянной в густом лесу маленькой поляны, выехал всадник. По натоптанной людскими ногоми тропинке, он неспешно порысил на немолодой низкорослой коняшке, к бревенчатой избенке, большая часть крыши которой, была укрыта лапами растущей по соседству огромной сосны, отчего издали, сам домишко смотрелся игрушечным. Услыхав звук копыт, на порожек избушки вышла старая седая, но ухоженная женщина, одетая в длинную рубаху с вышитой поневой на поясе и телогрейку без рукавов. Она приложила ладонь к бровям, вглядываясь против солнца, кто пожаловал к ее порогу.

— Здрава будь, Павлина!

— И, тебе здоровья желаю, Вестимирушка, — напевно и вместе с тем со старческой хрипотцой в голосе, откликнулась старуха.

Соскочив с лошади, крепкий дед, по осанке которого можно было и теперь угадать, что в молодости он стоял на стезе профессионального воина, без старческого напряга подвигал затекшими от езды на лошади конечностями. Оружия при нем не было никакого, зато крепкой рукой он упер в землю резной посох.

— С чем пожаловал в гости?

— В избу-то пустишь или здесь говорить будем?

— Заходи.

Пройдя через крохотную влазню, старик оказался в единственной комнате лесного жилища. Вдохнув терпкий запах сухих летних, прошлогодних трав, подвешенных во многих местах жилого помещения, прошел к чисто выскобленному столу, присел. Тут же из-за печки, выглянула усатая морда кота. Глазами бусами, глянув на пришлого, кот потянулся до трепета в позвоночнике, расслабившись, смело подошел и запрыгнул на лавку, уселся рядом со стариком.

— Так каким ветром, значимого на юге Руси волхва, занесло к деревенской ведунье?

— Не прибедняйся, Павла, — волхв вздохнул, будто только сейчас решившись на разговор. — Ты, наверное знаешь, что наши рода кривичей на пограничье пришлые. Прошло уж много лет, как мы ушли с исконных земель от родных печищ, отделившись от других родов. Дед нынешнего князя Черниговского, позволил поселиться на землях северянских, да, и то лишь потому, чтобы прикрыться со стороны Дикого поля от набегов кочевников.

— Знаю. Продолжай.

Кивок. Цепкий, заинтересованный взгляд хозяйки из-под седых бровей, мазнул лик собеседника, соскользнул в сторону.

— Мы, добросовестно выполняли взятые на себя обязательства, хранить от печенегов переданную нам землю, но ежегодные набеги истощили наш корень. Я советовался с Богами. Еще год, ну два и нас совсем не останется на этой земле, а те кто выживет, просто растворятся среди северян.

Словно приняв на плечи водночасье неподъёмную ношу, дед скукожился, но тут-же встряхнулся, расправив грудь, продолжил речь.

— А еще сей год людокрады придут в набег большой силой. Боярину нашему я поведал об этом. Он постарел и обленился, да, по чести сказать, ленивым он был всегда. Я уверен, никаких действий на сей счет с его стороны не последует. Назрел вопрос, что предпринять, дабы род сохранить? Может, ты, что посоветуешь?

Старуха подняла глаза на волхва, во взгляде читалась работа мыслей. Что можно ответить языческому священнику, умудренному опытом прожитых лет?

— Тебе квасу холодного налить?

— Нет. Так, что ты скажешь, старая?

— Ты, сам-то богу Роду задавал сей вопрос?

— Ни знака, ни ответа я от него так и не дождался.

— Ну, что ж, я, дам совет тебе. Вот только воспользуешься ли ним?

— Говори, сейчас я готов на многое.

— Что ж, слушай. Насколько я помню, ты, еще в молодости, отрешившись от стези воинской, попал в учение к Вышезару?

— Было сие.

— А ведь он мог ходить в грядущее и возвращаться из него по своей потребности. Ты тоже осваивал эту науку?

— Да, но только в грядущем я не был ни разу. Страшно! Велика вероятность, погибнуть, или не вернуться вовсе.

— Так вот, совет такой. Иди к Богам, плесни в чару своей же руды, сотвори ритуал у чура Сварога и ежели твоя удача с тобой, а мать судьбы, Макошь, спрядет покутное волокно как нужно, если младшие сестры её, Среча и Несреча, одна глянет на тебя благосклонно, другая же отворотит свой взор в сторону, ступай к месту силы, ты, знаешь, где это. А уж пройдя по переходу, ищи руду родную в грядущем. Нам нужен тот, которого нурманы зовут высокопарно — Ясенем Битвы. Надобен воин, способный вытащить род за уши из капкана небытия и возглавить его. Вот тебе мой совет и другого не будет.