Леди-Солнце - Виктория Холт

Король Эдуард потребовал, чтобы дочь и внучка были поближе к нему, и супруги возвратились в Англию. Ингельрам де Куси получил титул графа Бедфорда и стал кавалером ордена Подвязки, а также владельцем обширных поместий. Но большую часть времени они проводили при королевском дворе, ибо король не чувствовал себя спокойно, если каждый день не видел внучку Марию.

Он заметно сдал после потери дочерей, но особенно это сказалось на Филиппе — та без посторонней помощи почти уже не передвигалась.

И все-таки мы счастливы, утешал ее король. У нас осталась дочь и появилась внучка… прелестный ребенок… А еще принц Эдуард, надеюсь, подарит нам…

Глава 23

УХОД ФИЛИППЫ

Филиппа страдала от мучительных болей. Не желая никого беспокоить, она тщетно пыталась скрыть это от посторонних глаз. Из-за водянки она была вынуждена все дни проводить в кресле или кровати.

Эдуард тоже постарел, но все еще был довольно деятелен. Она ощущала по-прежнему его любовь и заботу, однако время, когда она была для него желанной женщиной, безвозвратно ушло.

А вокруг… Вокруг были женщины, и среди них Элис Перерс, одна из камеристок, рядом с которой Филиппу охватывало чувство опасности.

Элис не была красива, и, вглядываясь в нее, Филиппа не могла понять, чем она привлекает короля, а что это так, у нее не было сомнений. Возможно, думала Филиппа, в этой особе мужчины ощущают порочность и летят на скрытый от женщин зов, как мухи на мед. Да, наверное, так… И еще она видела, что остальные женщины, прислуживающие ей, не жалуют Элис. Возле нее чувствовалось некое напряжение, словно она изготовилась к прыжку и ждет удобного момента… Впрочем, утешала себя Филиппа, это мне просто кажется…

Однако король ощущал токи соблазна, исходившие от Элис, и в конце концов поддался им. Она же, заметив внимание короля, осторожно делала все, чтобы произошло то, что все же произошло.

Элис Перерс была отнюдь не благородного происхождения. Каким образом она очутилась при дворе, Эдуард не знал, да и не интересовался этим.

Он замечал, что, поймав его взгляд, она отвечает легкой призывной улыбкой, но ведь не от нее одной он получал подобные призывы. Правда, раньше Филиппа не была такой больной и могла выполнять супружеские обязанности. А сейчас… Как ему поступить сейчас?..

Некоторое время он успешно боролся с искушением, после стольких лет супружеской верности это было не так уж трудно. Но Элис не отступала, она была настроена на победу. Однажды ночью она проникла к нему в спальню и без лишних слов легла в его постель. Что он мог поделать? Прогнать ее? Этого он хотел меньше всего.

Эта ночь оказалась первой в череде многих других. Элис стала любовницей короля — первой женщиной, не считая жены, за тридцать с лишним лет. Для него это явилось потрясением, он был захвачен и покорен. Околдован, считали некоторые придворные, потому что сохранить такую тайну во дворце было невозможно.

Итак, свершилось. У беспорочного короля появилась любовница, да еще низкого происхождения. Долго это не протянется, предсказывали многие. Но они плохо знали Элис.

Король тоже не думал об отступлении, он не любил отступать. Пойдя по этому пути, он вознамерился наверстать упущенное, воздать самому себе за все прошедшие годы. Порою его охватывали угрызения совести, но приходила Элис, и он забывал обо всем. Она часто, смеясь, повторяла, чувствуя его душевное состояние, что совесть вообще не самое необходимое свойство для человека, а уж король и вовсе может себе позволить обходиться без нее.

Он пытался объяснить ей, что многие годы его и Филиппу связывало глубокое чувство — настоящая любовь. Она с улыбкой отвечала, что все это прекрасно, но королева больна и слишком стара для него.

— Она моложе меня, — великодушно говорил он. — Я тоже стар.

— Вы бессмертны, мой король, — парировала эта шельма.

Он не мог понять, что его так притягивало к этой женщине. По красоте она намного уступала графине Солсбери или Джоан Кентской, женщинам, которые оставили заметный след в его сердце. Она не была умна, нельзя сказать, чтобы очень вульгарна, но в ней совершенно отсутствовала душевная утонченность. И все же… все же… Сколько страстности, сколько чувственности было в этом заурядном существе! Она разбудила в нем свойства, дремавшие в его душе и теле много лет, и они вырвались на свободу с буйной силой и неменьшей яростью.

К чувству вины у него прибавилось теперь ощущение одиночества. Дети были в самых разных местах — если и не очень далеко, то все же не с ним, а у них своя жизнь. Супруга, которая всегда была советницей и возлюбленной, поддержкой и опорой, сейчас сама нуждается в помощи. Он старался, хотя и осуждал себя за это, реже бывать у нее — чтобы лишний раз не видеть, как изменила болезнь ее облик, не будить в себе угрызений совести: от них так тяжко и так презираешь себя.

Изредка он вспоминал беспутного шотландского короля и околдовавшую его любовницу, убитую недалеко от Эдинбурга. Невольное сопоставление приходило ему в голову, и он старался поскорее его отбросить.

Успокоение от тяжких дум он находил только в близости с Элис.

Вела она себя прилично, не выставляя напоказ отношения с королем, не бахвалясь подарками, которые тот ей делал. Она побаивалась королеву, зная о ее влиянии на супруга и о его чувствах к ней, и порою ощущала ее незримое присутствие в спальне короля в самые неподходящие моменты, когда он внезапно сникал, уставившись полубезумными глазами в пространство. Она прекрасно понимала, что так будет до самой смерти Филиппы, и терпеливо ждала…

А что ждать недолго, было очевидно.

Знала об этом и сама Филиппа. Она уже не вставала с постели в своих покоях в замке Виндзор, водянка медленно душила ее.

Она лежала и вспоминала прожитую жизнь. Что ж, ей выпала, в общем, счастливая доля. И сейчас, как если бы это было вчера, помнит она первую встречу с Эдуардом в замке, где жила с родителями. Никто не посмеет оспорить, что их брак был одним из самых благодатных среди тех, что заключались в королевских семьях. И до сих пор он таков… Что бы ни думала об этом бесстыжая женщина, носящая в наглых глазах тайну, о которой, как она воображает, Филиппа не догадывается… Конечно, лучше бы ей не знать, но что поделаешь… Она не осуждает Эдуарда. В нем всегда бушевали страсти, его терзали соблазны. И это у него еще не прошло. Он настоящий мужчина, и ей ли, в ее нынешнем состоянии, судить его за это? Он принес ей достаточно счастья, и она гордится семьей, которую они вместе создали.

Их первенец Эдуард, так задержавшийся с женитьбой, сейчас уже отец двоих детей. Недавно Джоан родила ему второго сына, Ричарда. Они все благополучно живут в Бордо.