Круча - Валентин Николаевич Астров

выпустят или суд оправдает. Чего же вы хотите: главарей мюнхенского фашистского путча 1923 года, Гитлера и Людендорфа, немецкий «демократический» суд уже в январе 1924-го оправдал! Зато коммунистов держат за решеткой годами или месяцами за любой пустяк и многих из них вынуждают переходить на нелегальное положение.

На Федора в европейском костюме я все еще никак не привыкну смотреть без улыбки. Он и сам разводит руками: «Ничего не попишешь, говорит, буржуазная культура! Я раньше как рассуждал: что от брюк требуется? Чтобы у них были две штанины, остальное не обязательно. А тут нищий ходит в модных брючках, хотя под ними, может, и кальсон нет. Иначе ему не подадут, да еще со двора выгонят».

С модным галстуком Федя остался прежним искателем приключений по натуре. Дружит тайком с немецкими комсомольцами, в курсе их проделок. Там-то ночью взобрались на железнодорожный мост и сняли подвешенный накануне фашистами флаг со свастикой, там-то с чердака ухитрились опрокинуть на проходившую по улице демонстрацию нацистов ночной горшок («унд нихьт леере!» — и не пустой!). Вывесили в сквере надпись: «Собакам и фашистам вход воспрещается». На многолюдном митинге забросали социал-демократического оратора тухлыми яйцами и геройски выдержали потасовку… О подобных фактах наш Федя осведомлен из первых уст.

Надо сказать, не все такие проделки одобряются партией, так как они часто отталкивают от коммунистов взрослых социал-демократических рабочих, вместо того чтобы привлекать. Но даже в этом ухарстве симптом, пусть уродливый, знаменательного сдвига. Теперь уже не бытует больше анекдот, что-де революция в Германии не удалась потому, что у немецких революционеров не было перронных билетов, чтобы захватить вокзал. Уроки поражения 1923 года учтены, с правыми реформистскими традициями руководство Германской компартии покончило. В этом заслуга Тельмана и других.

Тот же Федя недавно провел нас на собрание коммунистической ячейки, а на другой день — ячейки социал-демократов. Какая огромная разница!..

Коммунисты собрались в задней комнатке одной из пивнушек, в рабочем районе Берлина. Хозяин пивной впускал туда, через дверь за стойкой, лишь знакомых ему лиц (или по паролю — не знаем). Федор, как было условлено, попросил его вызвать такого-то товарища, тот вышел и пригласил нас.

Компартия на полулегальном положении. Ее не запрещают, но коммунистов увольняют с предприятий, при малейшей придирке арестовывают, а под собрания попросту не дают им помещений.

В задней комнате мы увидели очень тесно сидящих вокруг стола, за кружками пива (к которым никто не прикасался), человек 20—25 рабочих и работниц. В большинстве молодых, одетых скромно, даже бедно. В их числе несколько юношей и девушек. На некоторых полувоенные-полуспортивные костюмы цвета сероватого хаки, форма массовой организации красных фронтовиков — «Рот-фронт».

Мы вошли в разгар прений о борьбе с ультралевыми, срывающими тактику единого фронта рабочих. В ячейке не нашлось ни одного их сторонника.

Понятно, мы ловили каждое слово ораторов, особенно о Советском Союзе. Приятно было слушать, с каким негодованием обрушились они на попытки лжелевых оклеветать СССР как якобы «кулацкое» государство, где рабочие идут «на поводу у крестьян», приписать нам «красный империализм», намерения «предать» интересы мировой революции. Один из ораторов, пожилой рабочий с резкими морщинами на щеках, сказал:

— Эти раскольники подхватывают всякую ересь, какую ни услышат от Троцкого или других вождей оппозиции в ВКП(б). Например, что государственные предприятия в СССР будто бы «госкапиталистические». Зиновьева и Каменева наши «левые» подзуживают поднять восстание в СССР, а в случае провала — бежать в Швейцарию. Так прямо и пишут Корш и другие в своих гнусных листовках. Доннер веттер!.. — Он стукнул кулаком по столу. — Поневоле приходит мысль, что это не левые ошибки, а сознательная провокаторская работа тех, кто к нам подослан фашистами и буржуазией. Понятно, что партия не могла их больше терпеть в своих рядах!..

Затем обсуждалось поведение двух комсомольцев, исключенных заводской организацией комсомола из ее рядов, — один из случаев, о которых мы уже слышали от Феди. Придя на социал-демократическое собрание, эти двое пареньков подняли свист и начали швырять в президиум гнилой картошкой и тухлыми яйцами, за что были выдворены из зала с разбитыми носами, — не прежде, однако, чем сами раскровенили несколько социал-предательских носов.

Взрослые коммунисты ругали этих ребятишек. Они вину свою признали, и собрание постановило их исключение из комсомола не утверждать, ограничиться объявлением выговоров. За это подняли руки все, включая самих подсудимых.

У социал-демократов картина совсем иного сорта. У них был очередной партийный день, с объявлением в газете «Форвертс» адресов собраний и тем докладов. Мы выбрали один из берлинских заводов, где был назначен доклад «Советская Россия и мы», с докладчиком — заместителем редактора «Форвертса». Нам захотелось послушать, так сказать, коллегу по профессии.

Федора на этот завод уже кто-то водил, он знал, что при входе в помещение профсоюзного клуба документов не спрашивают. Мы лишь взяли под мышки по экземпляру «Форвертса» и без хлопот сошли за сочувствующих.

Вечер выдался теплый, стол президиума вынесли в садик — точнее, в асфальтированный палисадник. Под тщедушными городскими деревцами расселось на стульях человек двадцать мужчин, пожилых и стариков, одетых очень прилично: шляпы, жилеты, галстуки. Отдельно, вдоль стены, сидело пять-шесть женщин, тоже не первой молодости, домашние хозяйки с виду. Все как на подбор упитанные, женщины сидели чинно, сложив руки на груди и выставив локти. Молодых людей не было совсем, если не считать юнца, который при входе продавал газеты и какие-то значки.

От докладчика мы услышали о Советской России ряд вещей просто изумительных. Увы, для возражений у нас был замазан рот… Самую ядовитую клевету, какую здесь ежедневно распространяет социал-демократическая печать, докладчик не преминул размазать: это басня о «советских гранатах», будто бы присланных из СССР на каком-то пароходе германским фашистам. Вот уж подлинно — с больной головы на здоровую! Как будто не ясно всему миру, кто с фашистами борется и кто им потворствует.

Говорил он вещи, забавные своей неожиданностью, например, что Февральскую революцию в России сделали будто бы эсеры во главе с Керенским (!). А в Октябре эсеры «проиграли коммунистам» потому, что… не догадались вовремя заключить мир с Германией. Вот, дескать, мы, немецкие социал-демократы, такой ошибки не повторили, мы подписали Версальский договор с Антантой и восторжествовали над своим коммунизмом!

Словом, беззастенчивая игра на обывательских, пацифистских и националистических струнках. Мимоходом этот «социалист» даже заключение мира с Россией выдал за доказательство «миролюбия» императорского правительства Гогенцоллернов, начисто умолчав о грабительской сути Брестского договора.

Безмятежное сборище сытых обывателей без малейшего раздумья проглотило