Огонь и лёд - Элена Мин

Ему хотелось верить, что она ещё жива! Отчаянно хотелось. А ещё хотелось, чтобы полиция приехала как можно скорее.

Он растянулся прямо на полу в своём дорогущем костюме и замер, вслушиваясь в тишину.

Где ты Вероника?!

-Где же ты?! – заорал он вслух, и сам удивился тому, как надрывисто и хрипло прозвучал его голос.

Внезапно показалось, что музыка в холле перестала звучать. Её звуки были слабыми, тихими, но все же улавливаемыми, а сейчас он их просто не слышал.

Странно! Может полиция уже приехала?!

Он заставил себя встать и снова начать двигаться.

–ВЕРОНИКА!!!

Тишина

Он прошел мимо столовой, заглянул туда, а затем и в спортивный зал. Никого. Уже собирался идти обратно, как вдруг неожиданно взгляд привлекла дверь. Он помнил эту дверь. Раньше там проводились тренировки по борьбе и боксу. Там была отличная звукоизоляция. Потом звукоизоляцию сделали во всем спортивном зале, и необходимость проводить тренировки в этом комнате отпала сама собой. Теперь этим помещением уже давно никто не пользовался.

Он замер над самой дверью. Именно сейчас сердце забилось ещё быстрей от осознания чего-то невероятно страшного. Возможно, она здесь.

Когда рука коснулась дверной ручки, дыхание сперло, а удары сердца громыхали в ушах.

***

Она едва дышала, словно её окатили с ведра лядиной водой. Кровь в её висках била настолько сильно, что заглушала все посторонние звуки, даже голос её собственного разума.

Ладонь мужчины, сжимающая ей рот, казалась такой холодной и крепкой словно камень. На долю секунды мужчина тоже замер, прижимая девушку к себе, а затем медленно убрал руку с её лица, продолжая удерживать пальцами второй руки её за шею чуть ниже затылка.

В помещении было темно, но это не мешало рассмотреть ему в её взгляде испуг, ошеломление, растерянность, граничащее с ярым ужасом принятия неизбежного.

Он медленно поднял указательный палец и прижал его к её губам, жестом приказывая молчать, в то время как по щеке девушки уже медленно катилась слезинка.

Её тело начало трясти, глаза в растерянности бегали, изучая лицо мужчины, которое было сейчас слишком близко к ней, губы словно чужие послушно сомкнулись, а от хорошего настроения не осталось и следа.

Сейчас её могло спасти только чудо. Но ведь чудес не бывает, верно?! В данный момент для неё вообще больше ничего не было. Только холод, страх и тишина.

Он склонил голову набок, изучая её лицо вблизи. Даже несколько раз успокаивающими движениями провел пальцами по голове. Только от этого тело девушки напряглось ещё больше. Создавалось впечатление, что он подобно кошке играл со своей мышкой, перед тем как съесть её.

–Тссс, Вероника! – нарочно играючи прошептал он, – Посмею напомнить вам, моя дорогая, что в этом помещении идеальная звукоизоляция. Если вам будет угодно, то можете кричать, только никто Вас не услышит…

С этими словами он оттолкнул её от себя вглубь комнаты, словно тряпичную куклу. Ника попятилась назад и едва не потеряла равновесие на своих каблуках, но сумела-таки устоять на ногах. Он щелкнул выключателем и в ту же секунду в комнате загорелся свет, ослепивший девушку.

Она ненадолго зажмурилась, прикрывая лицо руками, пока глаза привыкали к свету, а затем открыла их и поняла, что находится в помещении для особых спортивных тренировок. Кругом были только голые стены, в углу спортивные маты, аккуратно сложенные друг на друга, а прямо перед ней одинокий стул, напоминающий тот, что она видела там в подвале. Перед стулом, расправив плечи, стоял директор её школы, тот мужчина, которому она доверяла, которому доверяли её родители. Теперь не осталось сомнений. Акт завершился, занавес опущен, а перед ней сейчас предстал не просто злодей – играющий отрицательную роль в спектакле, а самый настоящий убийца, и теперь её личный «палач».

Он молчал и лишь жестом, как бы добродушно, указал на стул, предлагая присесть. И только теперь, словно по щелчку пальцев, Ника пришла в себя, вспоминая тот ужасный день, когда она нашла в подвале тела трех девушек и стул.

–Вы… это были вы?! – прошептала она дрожащим от ужаса голосом и попятилась назад. Она никак не могла предположить, что её очередная шальная идея действительно может стать последней в её жизни.

«Твоё любопытство, Лаврова, когда-нибудь тебя погубит!»

В голове эхом прогремели слова Семёна. По щеке снова скатилась ещё одна слеза. Она вдруг осознала, что если ей суждено умереть прямо сейчас, она бы все отдала, лишь бы в последний раз услышать его голос и желательно не только в своей голове.

Мозг велел её ногам бежать. Но куда и как?! Он все равно поймает её. И даже если бы она что-то прокричала, не оставалось шансов на то, что её мог хоть кто-то услышать. Поэтому она отгоняла от себя мысли об отчаянной попытке сбежать. Хотя что-то упрямо подсказывало, что дверь не заперта! Он просто не успел её закрыть или намеренно не стал этого делать?!

Уголки губ директора чуть дрогнули в улыбке. Ему вроде даже понравилось, что она, наконец, снова заговорила. Но рассматривая его лицо, Ника замолчала, понимая, что ничего страшней этой его улыбки она точно не видела. Даже лицо самого Меньшикова не казалось ей сейчас таким страшным, как лицо того, перед кем сейчас стояла она. Все потому, что он казался безумным.

–Это вы! Вы убили тех девушек! – нервно сглотнув, выпалила она,– Но зачем?! Почему?! Вы же директор! Вы же обязаны защищать и оберегать всех детей в школе…

Её слова рассмешили его, и даже смех показался ей каким-то зловещим.

Она сделала шаг в сторону и снова застыла, чувствуя, как холодная лента страха опоясывала её позвоночник, а ноги приковались к полу.

–Знаешь, Лаврова, ты всегда была в моих глазах умной и понимающей девушкой,– заявил он холодным, но ровным голосом, – даже жаль, что все вот так получилось! Кто бы мог подуматься, что ты доставишь мне столько проблем!

Последняя фраза прозвучала достаточно резко, и она снова съёжилась, но глаз не отвела. В голове снова зазвучал её собственный голос.

Ты реально думала, что сумеешь поймать убийцу? Проследить…выведать…подкараулить?! Реальность оказалась такова: ты теперь сама станешь жертвой убийцы. Потому, что реальность слишком жестока, но честна и правдива.

Она буквально слышала как часы тикали у неё в голове. Это были последние минуты её жизни. У неё оставалось мало времени. Во всех смыслах. Так хоть может удастся его растянуть?!

–Зачем вы убивали их? – уже тише спросила она.

–Но, но, зачем так грубо,– он скривился так, словно своими словами она его обидела,– Я бы назвал это по-другому. Они не умерли, они заснули вечным сном…

От услышанного она буквально открыла рот в растерянности. Он действительно говорил как сумасшедший, а в придачу ещё