Огонь и лёд - Элена Мин

Ненавижу её! Ненавижу за её соблазнительную внешность, за голос, за глаза…

В последний учебный год он начал все отчетливее ощущать её взгляд на себе.

Это вообще нормально, что я чувствую её взгляд на себе?! Каждый её взгляд! Наверное, нет…

Их отношения действительно были пылкими, жаркими и со стороны казалось бы совершенно нерациональными. Они стали врагами друг для друга, и он искренне думал, что уже ничего не поменяется в этой жизни. Так будет всегда! Они слишком разные. Он грубый, заносчивый, наглый, надменный, а она нежная, хрупкая, добрая и беззащитная. Она может только пререкаться и делать вид, что способна на большее, но дать отпор по-настоящему не способна. Он верил в это, и как не трудно было признавать, считал, что такой парень как Саша ей действительно подходит. Пока она не осмелилась на ещё одну большую глупость. Она его ударила.

Эта с виду хрупкая и нежная девушка ударила так, что из глаз посыпалась искры, а в носу определенно что-то щелкнуло. Он не ожидал. До этого не одна девушка не могла себе позволить подобного рядом с ним. Да, что там! Не одной девушке он бы не позволил такого! Но, она решилась, а он позволил…

Сумасшедшая!

Он рассмеялся ей в лицо, но именно тогда в голове промелькнула мысль:

«Может мы не такие уж и разные, а Лаврова?!». Именно об этом он думал, когда прижимал её лопатками к стене и смотрел прямо в глаза. Этот её поступок заставил его посмотреть на неё почти с восхищением. Ведь она была такая горячая, страстная, желанная и…

Не моя…

Снова этот внутренний голос. И всё, неожиданная ярость накрыло его с головой. Он не понимал что говорил, что делал, когда в коридоре внезапно раздался голос завхоза. Тогда этот старый маразматик велел на следующий день мыть с ней окна.

Мне мыть окна с ней!? Совсем больной…

Однако это поистине скучное занятие подарило ему в благодарность за сдержанность и терпение прекрасное зрелище. А именно, возможность наблюдать за тем, как Лаврова, забравшись на подоконник, натирала стекла. Для полного кайфа не хватало только короткого топа и облегающих шорт на ней, а ещё попкорна.

А ещё невозможно было не отметить, что после её «пожалуйста» он сам стал превращаться в болвана, который был не в силах противиться её воли.

После вообще началась какая-то странная череда событий, которая наглым образом все больше сближала его с ней. И в свете всего этого он отметил, что та пустота, что терзала его душу все это время, наконец, начала заполняться. И заполняться начала рядом с ней.

Он так и не понял, из-за чего конкретно она полезла в машину его отца, на что глупая надеялась?! На тот момент он ещё не осознавал, насколько сильно его чувства к ней изменились. Но когда он увидел её у себя дома в компании своего отца первое, о чём подумал – возможно, у него начались галлюцинации, второе – что она тут делает?! И наконец, третье – что он должен любым способом её отсюда вывести. Потому как отец был настроен совсем не оптимистично. Потому как она была запугана до смерти. И поэтому он не мог поступить иначе. Он даже не рассматривал варианты того, что должен поступить по-другому. Он думал, что выведет её, а потом быть может, прибьёт сам за такие выходки!

В школе после этого она пыталась выведать у него ответы на свои вопросы, на которые он отвечать не хотел, не мог. Потому что сам не знал этих долбанных ответов. Она попыталась соблазнить его, ослабить бдительность, а он как баран повёлся, и даже чуть было не поцеловал, но успел вовремя взять себя в руки и остановить всё это. Остановить её.

Потом у него были целых две недели для переосмысления сложившейся ситуации. Его тянуло к ней, сильно тянуло. И это невозможно было отрицать. После урока литературы, во время которого они сидели рядом он даже успел нафантазировать себе, что мог бы соблазнить её и затащить к себе в постель, как при первой же возможности она заявила ему, что встречается теперь с Островым! Вот радость та! В тот же момент стало вдруг невыносимо мерзко, тошно и одиноко. Он даже почувствовал себя так, словно его предали, бросили. Будто сотню иголок вонзили прямо в сердце. Он попытался абстрагироваться и не думать о ней, но как оказалось потом, не вышло.

Когда он впервые её поцеловал, то с удивлением для себя отметил, что она почти ответила на его поцелуй. Во всяком случае, она позволила себя целовать, почти покусывать её губы. Он бы точно рехнулся, если бы не позволила.

За считаные месяцы она умудрилась стать для него чем-то очень важным, нужным. Поэтому сейчас, когда он бегал по, казалось бы, бесконечным коридорам, то понимал, что сейчас её жизнь для него важнее его собственной.

После вечеринки на дне рождения Андрея он решил, наконец, прекратить все это. Постараться максимально отвлечься от неё и переключиться на других девушек в этой школе. Поэтому он менял одну юбку на другую, но по-настоящему удовольствия не получал ни с одной из них. На самом деле все они были ему просто не нужны.

Той ночью, когда Вероника застала его на террасе с очередной блондинкой, он был крайне удивлен её фееричному появлению. Но как только он увидел, не о чем креме неё думать больше не мог. Он пошел за ней потому, что не мог поступить иначе. Потому что он хотел пойти за ней. Хотел идти тогда и готов был к этому сейчас.

Нет! Она не исчезнет, я не позволю! Она моё всё! Та единственная, чей огонёк способен растопить лёд в моем холодном сердце, превратить его в бушующий пожар или в бескрайний тихий океан.

Захлебнувшись в эмоциях, он замер. А затем медленно скатился по стене, садясь на пол. Он не знал, куда ему сейчас идти, где искать её, на что надеяться.

В этот момент позвонил Остров и сказал, что в комнате её нет, а телефон спокойно лежит на прикроватной тумбочке. Он был удивлен, узнав, что у Острова есть его номер. А потом ему перезвонил Дима, и он понял ответ на свой вопрос. Судя по тому, что сказал друг, искать Веронику помогали учителя, а сам Дима теперь действовал в одной команде с Островым и его друзьями. Впрочем, как и он сам. Все они искали сейчас Веронику, но всё о чём мог думать в этот момент Семён это то, что он должен