Ленин — Сталин. Технология невозможного - Елена Прудникова

А вместо этого в Москве, где имело смысл брать власть, они устроили кабак, а в Ярославле действовали грамотно, но совершенно непонятно, с какой целью. Почему они не объединили все наличные силы, чтобы скинуть правительство Ленина?

Посмотрим ещё раз: а какие конкретные действия были произведены по ходу этого карнавала? В Москве имела место быть провокация с целью снова развязать войну между Россией и Германией, и только она. Это несомненно. Никакой хотя бы относительно организованной попытки переворота там не производилось, иначе датой смерти Дзержинского был бы не 1926, а 1918 год. Воевать с Германией должен был Совнарком.

А что конкретно произошло в Ярославле? Если бы к нему подходили белые войска — понятно: поднять восстание и сдать город. Но никакие войска к Ярославлю не подходили. Зачем, в таком случае, устраивать переворот в губернском центре? Нонсенс…

Впрочем, один ответ всё же имеется. Чтобы объявить губернию государством.

Смотрите, какое заявление сделали мятежники:

«То, что произошло в Ярославле, произошло в тот же день и час по всему Поволжью. Мы действуем вместе с Сибирским[234] и Самарским[235] правительствами и подчиняемся общему главнокомандующему, старому генералу Алексееву».

Раз они объявляют не о подчинении, а о совместных действиях с сибирским и самарским правительствами, стало быть, выступают с ними на равных. И при этом «ярославцы» не забывают, конечно же, объявить войну Германии. Муравьев тоже намеревался создать собственное правительство и тоже объявил о разрыве Брестского договора. Да и чехословаки, едва подняв мятеж, собирались повернуть основные силы корпуса на запад с целью создания «единого антигерманского фронта». Левые эсеры, кроме московской провокации, планомерно и целенаправленно разжигали партизанскую войну на Украине. А основные действия их мятежа произошли за неделю до начала немецкого наступления.

Тут и не пахнет никакой реальной попыткой захватить власть в России, что бы кто ни говорил и ни обещал. Цель авантюры написана огненными буквами: вновь как можно больше связать Германию на востоке, чтобы она не могла наступать на западе. И эта цель изначально обрекла всю операцию на поражение: что-что, а идея вновь начать германскую войну не могла пользоваться в России мало-мальской популярностью. Выступая против людей с такими целями, даже красный отряд обретал дисциплину и начинал весьма пристойно драться.

За что громят посольства

— Да не в бабках дело, — прохрипел Серов. — Ты же всё равно не поверишь, падла…

— Дело, — пояснил Горбатый, — всегда в бабках. Даже если кажется по-другому.

Трудно сказать, до какой степени локальные войны с несколькими разболтанными ордами повлияли бы на состояние дел в Германии. Скорее всего, они привели бы к тем же результатам, что и поход немцев на Петроград, то есть к быстрому поражению «армий» новоявленных государств. И вот тут-то открываются чрезвычайно интересные возможности!

Потерпев поражение в войне, что сделает любое из «правительств»? Скорее всего, обратится к иностранному государству с просьбой о помощи — как экономической, так и военной. Деньги, оружие, экспедиционные корпуса — а потом за все это придется платить. После окончания заварушки «правительства» и их государства окажутся в таких долгах, что не будет и речи о том, чтобы «благодетели» ушли с их территории.

Это все, конечно, чистая аналитика, имеющая лишь одно слабенькое подтверждение: именно данный сценарий и был реализован в ходе Гражданской войны. Вспомним хотя бы, с чего началась интервенция англичан в Архангельске? С создания «Верховного правительства севера России», опираясь на которое, действовали интервенты. А потом их войска продвинулись на несколько сот километров к Петрограду и остановились. И так было везде: создание многочисленных «правительств», которые воевали с помощью союзников — а последние, похоже, беспокоились не о победе своих протеже, а о том, чтобы они поглубже увязли в войне. Так выгоднее: власть большевиков все равно, рано или поздно, падет под собственной тяжестью, и надо постараться, чтобы к тому времени долги «русских партнеров» оказались как можно более весомыми.

Наверняка в этом разгадка того, что правительства стран, которые ввели войска на территорию Советской России, так и не объявили ей войну. А зачем и кому ее объявлять? Они ведь прибыли сюда по приглашению законного правительства, на суверенитет которого покушаются большевистские орды! В стране полно правительств, все они объявляют себя законными, надо лишь выбрать среди этой компании тех, кто больше понравится, и по их просьбе оказывать экономическую помощь и вводить «ограниченные контингенты».

На карте Россию разделили еще в декабре 1917 года, и теперь дело было лишь за тем, чтобы вкопать пограничные столбы. Так, по крайней мере, могло казаться в восемнадцатом году.

Я подозреваю, что больше всего европейские правительства ненавидели большевиков даже не по причине отмены частной собственности, а за то, что эти мерзавцы сумели снова собрать Россию. Какой гешефт поломали, красные собаки!

…Сие не значит, что параллельно этим интересным делам не происходило попыток скинуть большевиков. Были, были… и причём весьма серьезные. Так что вернемся к нашим друзьям «карбонариям». Совершенно особую игру они вели в Петрограде.

…Несмотря на переезд большевистского правительства в Москву, ее не воспринимали как столицу России. Тем более, в марте, сообщив об эвакуации, большевики утверждали, что она временная. Правда, негласно Ленин говорил совсем другое. Он полагал, что подписание мира даст лишь несколько дней отсрочки, а потом немцы все равно займут Питер. (А еще более негласно в большевистской верхушке считали свой опыт успешным уже потому, что продержались дольше, чем Парижская коммуна. Интересно все же: когда они осознали, что победили?)

Вне всякого сомнения, если бы немцы захотели, они через несколько дней уже маршировали бы по улицам Питера. Но зачем разрывать выгодный Брестский мир ради столь сомнительного приза, каким являлся Петроград того времени? Город без продовольствия, с разоренной промышленностью, жуткой криминальной обстановкой и неуправляемым населением, которому уже почти нечего терять. Спекулянты, проститутки, левые агитаторы — такое сочетание обеспечит быстрое разложение любой армии. Это не говоря уже о том, что начавшиеся в городе эпидемии могли легко перекинуться на немецких солдат и вместе с ними попасть в Германию.

Правда, существовал довольно простой способ и невинность соблюсти, и капитал приобрести. Да, с большевиками был подписан Брестский мир. Но ведь в России может появиться и другая власть, с которой можно вести отдельный разговор. Допустим, какое-нибудь русское «правительство в изгнании» поставит своей целью восстановление монархии и попросит у германского правительства денег на формирование армии… Является ли это нарушением Брестского мира, подписанного с московскими властями? А разве в нем есть статьи, воспрещающие германской стороне продавать оружие законному правительству, объявившему своей столицей Петроград? Нельзя, говорите? А как же «декрет о мире»? Господа русские, вы уж как-нибудь там договоритесь между собой, кто из вас чем правит — а то нам тут, в Европе, не понять…

Немцы все же нация приличная. У англичан негласными делами руководил, нисколько не смущаясь, сам посол, а германцы создали для такого рода работы специальную структуру — так называемую прибалтийскую миссию при генеральном консульстве в Петрограде. В августе туда прибыл специальный уполномоченный германского командования для переговоров с неким ротмистром фон Розенбергом, который представлял монархическое подполье в Петрограде. Договаривались они о формировании Северной добровольческой армии. Из затеи этой ничего не вышло, но в ходе ее подготовки родилась одна любопытная бумажка — план формирования армии и её взаимодействия с немцами.

«1) Русская добровольческая армия должна формироваться по соглашению с Императорским германским правительством.

2) Местом формирования должны послужить оккупированные германскими войсками русские области, причем желательными являются районы городов Двинск — Вильна или Валк — Вольмар — Венден.

3) Формирование армии должно производиться в одном из указанных районов, под прикрытием германских оккупационных войск.

4) Армия будет комплектоваться:

а) местными русскими офицера ми и добровольцами,

б) переправленными из Петербурга офицерами и добровольцами,