Царство страха - Илья Деревянко

– Но это же совсем не бабушкин дом! Даже не город! Куда ты меня завез?! – возмутилась девочка.

– Раздевайся, маленькая б...ь! – Мужской голос, прежде ласковый и вкрадчивый, стал вдруг грубым, злым, повелительным. – Раздевайся! Паскуда! Не то зарежу!.. Все, все снимай и складывай в пакет...

– Приготовились, – скомандовал я в рацию остальным участникам операции.

– Трусы тоже и вылазь! Вылазь, на хрен, сука!!!

– Не надо! Не хочу! Зачем тебе веревка?! – жалостно заплакала Лора.

– Ща-а-ас поймешь! – дьявольски заржал маньяк. – Ща-а-ас ты мно-о-о-огое поймешь, маленькая дрянь. И не пытайся удрать! На куски покромсаю!!! Видишь те кусты?! Шагай к ним, сучка, но не вздумай...

– Начали!!!

Ослепительно вспыхнули прожектора, ярко осветив припаркованный у обочины «мерс», голую всхлипывающую девочку лет восьми, а также персонального водителя – любовника мадам Борисовой, с перочинным ножом в одной руке и бельевой веревкой в другой.

– Стоять, Алискин! Не двигаться! Стреляем без предупреждения! – дружно заорали появившиеся словно из-под земли оперативники.

– А-ва-ва...ва-ва...ва-ва, – потрясенно залопотал Серж, задрал руки над головой и визгливо, по-бабьи заголосил: – Не стреляйте!!! Умоляю!!! Я больше так не бу-у-уду!!!

– С ним все ясно, – презрительно фыркнул Кирилл Альбертович и обернулся к нам с Сибирцевым: – Идемте, господа офицеры. Полюбуемся на заказчика. Вернее – на заказчицу!

У «Мерседеса» толпились сарафановские оперативники со странным выражением на лицах. На переднем сиденье стоял пластиковый пакет с одеждой маленькой Лоры. А на заднем – безобразно растопырив ноги, утробно храпело, пускало слюни, воняло перегаром и (извините за подробности) пердело мертвецки пьяное женоподобное существо со светлыми растрепанными волосами, с фигурой старухи Шапокляк и с пропитой, прыщавой физиономией. Татьяна Федоровна Борисова собственной персоной!

– Все без исключения убийства девочек происходили в пьяном, бесчувственном присутствии главной городской феминистки, – тихо сказал Ильин. – Когда она напивалась до трупного состояния. Ведь только тогда машина оказывалась в полном распоряжении маньяка-Сержа. Таким образом он своеобразно отыгрывался за постоянные издевательства и унижения со стороны хозяйки-любовницы. А под занавес – решил разделаться с младшей дочерью госпожи Борисовой. (Старшая далеко. Учится в европейском колледже.) Это и был «звездный час» нелюдя. Пик его изуверской мести женскому полу вообще и Татьяне Федоровне в частности. Прочие нюансы мы, несомненно, выясним при допросе Алискина. Он по характеру типичный слизняк. Запираться не посмеет!..

В трех метрах от нас, взвизгнув тормозами, остановилась красивая иномарка, в которой я без труда опознал служебную машину сарафановского мэра. Из нее выскочил Александр Евгеньевич Борисов – белый, как мел, с дико горящими глазами, – подбежал к «Мерседесу», выволок оттуда за волосы бессмысленно мычащую супругу, швырнул ее на землю и принялся яростно избивать ногами. Близстоящие оперативники, разумеется, вмешались, прекратили самоуправство, но не сразу... Далеко не сразу!..

Как и предсказывал Кирилл Альбертович, Серж даже не пробовал запираться. С его слов, а также со слов Ильина, сложилась достаточно ясная картина того, как тихий, провинциальный город нежданно-негаданно превратился в Царство Страха. Правда, некоторые ее фрагменты безвозвратно утеряны, поскольку большинство преступников уже горят в аду. А домысливать я ничего не стану. Изложу одни лишь факты. Итак...

Жила-была на свете супруга богатого коммерсанта (впоследствии ставшего мэром) Татьяна Федоровна Борисова. Неизвестно, досталось ли ей психическое расстройство по наследству или стало оно побочным эффектом перенесенного в девичестве сифилиса, но была Татьяна Федоровна малость сдвинута по фазе. Она отличалась буйностью нрава, полным отсутствием самокритики, непомерной гордыней, патологической (зачастую бессмысленной) лживостью, а также склонностью к половым извращениям. Если точнее – к сексуальному садизму. Кроме того, Татьяна Федоровна смолоду бредила идеями женского превосходства, а годам примерно к тридцати шести крепко подружилась с бутылкой. В результате регулярного пьянства она за пару лет совершенно обезумела[19], превратила жизнь мужа и детей в сущий кошмар, а вдобавок основала в городе феминистский клуб имени древнегреческой поэтессы-лесбиянки Сафо. Членами коего стали представительницы среднего класса и жены «сливок» сарафановского общества. Одновременно с основанием клуба она взяла в персональные водители-любовники недавнего выпускника средней школы восемнадцатилетнего Сержа Алискина – смазливого бездельника, не призванного в армию по весьма уважительной причине. Врачи обнаружили у Сержа вялотекущую шизофрению. Помимо скромной водительской зарплаты, Борисова втайне от мужа выплачивала Алискину солидные ежемесячные суммы, но не по доброте душевной. Взамен она требовала очень многого и фактически превратила юного шизофреника в бесправного сексуального раба. Ввиду упоминавшихся ранее особых наклонностей мадам феминистки «должность» сия была крайне тяжелой, а когда Татьяна Федоровна напивалась – становилась ну просто невыносимой! Не буду вдаваться в гнусные подробности. Приведу всего один пример. (Кстати, не самый отвратительный.) Налакавшись в очередной раз, она ставила любовника на четвереньки и в присутствии пьяных подруг с хохотом мочилась ему на голову. Так постепенно из обычного шизика формировался маньяк-убийца, люто ненавидящий всю женскую половину рода человеческого...

Вернемся, однако, к клубу «Сафо». Первое время его члены вели себя относительно тихо. Подчеркиваю – относительно!На своих собраниях феминистки беспробудно пьянствовали, матерно хаяли мужской пол и хором распевали дебильную песенку «Женщина всегда права». Дома же они превращались в натуральных ведьм и всячески измывались над мужьями, норовя уподобить их Сержу. В итоге те или уходили к нормальным женщинам, или делались «половыми тряпками», об которые ведьмы со смаком вытирали ноги, а потом злобно облаивали «за слабость и бесхребетность». Стараниями клуба феминизм стал весьма популярен в Сарафанове. Количество членов стремительно росло, и пропорционально ему увеличивалось число безвольных «тряпок» мужского пола: опустившихся, обабившихся и впадающих в панику при малейшем намеке на опасность. А паства православных храмов соответственно сокращалась, поскольку Православие, как известно, подразумевает качественно иные отношения между мужем и женой...

Весной нынешнего года Татьяне Федоровне (уже окончательно озверевшей от водки) пришла в голову «блистательная идея» жестоко покарать одну из «тряпок», осмелившуюся в порыве отчаяния обозвать жену-феминистку «сумасшедшей стервой».

– Изуродовать козла, дабы другим неповадно было! – пискляво заявила мадам Борисова и вынесла вопрос на обсуждение в узком доверенном кругу. Ведьмы дружно поддержали свою лидершу, скинулись по сотне баксов и через посредство Сержа наняли трех его знакомых байкеров с пустыми карманами и отмороженными башками. Те рьяно взялись за дело, отловили «непокорного» в темном закоулке и зверски избили арматурами, оставив калекой на всю жизнь. Ведьмы пришли в бешеный восторг, несколько дней пропьянствовали на радостях и решили продолжить мщение «проклятым тиранам, веками угнетавшими прекрасную половину». Но... на коммерческой основе! Опуская ряд подробностей, скажу – таким образом началась весенняя волна убийств, затронувшая покамест представителей среднего городского сословия. По наводке жены-феминистки байкеры, заходясь в бесовском кураже, лихо давили колесами «заказанного» и с торжествующим гиканьем уносились обратно к себе на базу. Наутро тело соскребали с асфальта. Потом хоронили в закрытом гробу, а квартира и прочее имущество покойного доставались «безутешной вдове». При помощи мужа (тоже превращенного в «тряпку») Татьяна Федоровна молниеносно улаживала формальности, связанные с наследованием, и, подключив знакомых маклерш-феминисток, за полцены реализовывала добычу. Часть вырученной от продажи суммы доставалась ведьме-заказчице, остальное поступало в фонд клуба «Сафо». (Читай – в карман госпожи Борисовой.) А та уже, через посредство Сержа, расплачивалась с исполнителями. Так продолжалось некоторое время. Но однажды один из байкеров (известный читателю Хорек) шепнул на ухо Алискину, что есть-де на примете жутко крутые мужики. Поэтому можно покончить с квартирно-машинной мелочовкой и заняться настоящим бизнесом. Серж передал хозяйке предложение Хорька, та с ходу согласилась, и как раз в этот момент полковник Пузырев изготовился накрыть байкерскую банду, о чем не преминул сообщить по телефону господину мэру. Подслушав разговор мужа, Татьяна Федоровна (устами Сержа) предупредила Хорька об опасности, и... упомянутые профи с легкостью убрали «отработанный материал», продемонстрировав заодно собственную крутизну. В дальнейшем Борисова сотрудничала уже с Ромейко-Хоботко (через цепочку Серж – Хорек) и избрала мишенью «сливки» сарафановского общества... (О том, какбывший майор спецназа сколотил свою команду и об их взаимоотношениях друг с другом история умалчивает. – Д.К.)... Но теперь ведьмы стали действовать гораздо изощреннее. Намеченную жертву (опять-таки с подачи жены-феминистки) похищали. В точном соответствии с пожеланиями «дражайшей супруги» уродовали и насильственно сводили с ума... То есть делали недееспособным. Деньгами и имуществом бедняги отныне могла распоряжаться жена-заказчица. Правда, причитался ей весьма скромный «кусок пирога». Можно сказать, крошки. Львиную долю безоговорочно забирал хищник-Ромейко, а остатки жадно хватала Татьяна Федоровна...