Пария - Дэн Абнетт

— Бета, — произнес секретарь. — Мы подозреваем, что здесь, в Королеве Мэб, действует крупное еретическое сообщество. Похоже, они достают через торговый дом «Блэкуордс» нужные им реликвии, или используют торговый дом, чтобы выполнять эту работу. И похоже, они обманом и прельщением получили возможность влиять на все слои городского общества. Вполне возможно также, что они знают о существовании Зоны Дня.

— О… — только и произнесла я.

— Для школы и учеников, выполняющих задания, это должно оставаться в строжайшей тайне, — сказал Юдика. — Если Зону Дня обнаружат, мы должны принять все меры, чтобы обнаружить и уничтожить предателей, проникших сюда, или нам придется прекратить нашу работу и перенести школу в другое место.

— В другую часть города? — не поняла я.

Секретарь и Юдика переглянулись.

— На другую планету, — ответил секретарь.

— Если Зону Дня раскроют, — произнес Юдика, — это будет необходимо. Подготовка агентов, подобных тебе, слишком ценно для священного ордоса, чтобы идти на какой бы то ни было риск.

— И что теперь будет? — спросила я.

— Пока продолжаем все как было, — ответил секретарь. — Юдику направил сюда ордос — да благословит его Трон — чтобы контролировать ситуацию. Он будет наблюдать за школой и оценит степень возникшего риска.

— Если повезет, я смогу найти и обезвредить врага, — пообещал Юдика.

— На некоторое время Юдика будет нашим ангелом-хранителем, — заключил секретарь. Он снова кашлянул. Снова раздалось статическое потрескивание.

— Значит, завтра… — начала я.

— Возвращайся к работе, — подхватил секретарь, — и продолжай задание. Необходимо продолжать все задания, словно ничего не произошло. Ты — не единственная из учеников, которые участвуют в чем-то большем, чем обычное практическое занятие.

— А вечером, когда вернешься, — произнес Юдика, — может быть, подготовишь краткий доклад для меня и секретаря? Будем делать это ежедневно, начиная с сегодняшнего дня. Эбон будет ждать тебя.

— Конечно, — согласилась я. Честно говоря, я была просто ошарашена, когда услышала, что он назвал секретаря по имени — словно они были старыми друзьями, или, по крайней мере, равными по положению.

— А сейчас тебе нужно хорошо отдохнуть, — заключил секретарь. — Хочешь спросить еще что-нибудь прежде, чем поужинаешь и ляжешь спать?

— Да, секретарь, — произнесла я. — Это когнитэ?

ГЛАВА 9

Они безмолвно уставились на меня.

— Ты только что произнесла слово, — начал секретарь. — Бета, что это было за слово, которое ты использовала?

— Это слово «когнитэ», сэр, — ответила я.

— И почему же… почему ты использовала именно это слово, Бета? — поинтересовался он.

— Это всего лишь мое умозаключение, сэр, — открыто призналась я. — Вы говорили о влиятельном и могущественном еретическом сообществе. Насколько я поняла, когнитэ именно таковы. Поэтому я и спросила.

— Когда ты слышала это слово? — сухо спросил Юдика.

— В этом году, — ответила я.

Мне совсем не понравился его тон. Казалось, сейчас он начнет ругать меня на чем свет стоит. Секретарь мог сделать это. Как и любой из менторов — кроме, разве что, Мерлиса, который, сказать по правде, вообще не был способен на какие бы то ни было проявления грубости. Но у Юдики Совла не было такого права. Даже несмотря на то, что теперь он был важной персоной и дознавателем.

Я взглянула на секретаря.

— Когда в этом году сюда проник какой-то человек и напал на ментора Заура. Перед смертью он произнес это слово. Ментор Заур сказал, что это название проклятого и нечестивого общества. Я рассказала обо всем этом мэм Мордаунт.

— Все правильно, — произнес секретарь, обращаясь к Юдике. — Вне всякого сомнения, так она и поступила. Это был крайне неприятный инцидент, но, мы надеемся, он не будет иметь никаких последствий.

Он снова перевел взгляд на меня. Он кашлянул, но так и не смог избавиться от странного статического потрескивания.

— Бета, — произнес он, осторожно подбирая каждое слово. — Я не думаю, чтобы Таддеус или мэм Мордаунт много рассказывали тебе о когнитэ. Но ты утверждаешь…

— Это было лишь умозаключение, сэр, — повторила я. — Я связала воедино те факты, которые мне известны, и на их основе сделала вывод. Мне не нужно было этого делать? И не нужно было спрашивать?

— Ничуть, — уверил меня секретарь. — Напротив, мне кажется, ты поступила совершенно правильно. Это доказывает, что ты — одна из лучших, а твое умение держать себя в руках достойно всяческих похвал.

Я заметила, что Юдика смотрит на меня с большим недоверием. Думаю, ему не слишком нравилось слушать, как меня осыпают комплиментами. В свое время я находила его глаза восхитительно-красивыми, но теперь они стали темными и холодными, и выглядели не живее медных монет, которые кладут на глаза покойникам в морге у Волшебных Врат.

— Больше не упоминай это слово, когда будешь разговаривать с кем-нибудь, — произнес секретарь, обращаясь ко мне. — Я подготовлю для тебя информацию — заметки, которые ты сможешь изучить завтра. Небольшие подсказки, которые, возможно, пригодятся.

— Благодарю вас, сэр, — ответила я.

— Ты ведь успела заметить, что когнитэ выдают себя за других? — спросил Юдика.

— Да.

— Они стараются сделать все, чтобы эффективно проникать туда, куда им нужно, — и они отлично подготовлены, они знают то же, что мы изучаем здесь, в Зоне Дня.

— Мне тоже так показалось, — согласилась я. — Более того, они способны выдавать себя даже за служителей священных ордосов.

— Так и есть, — ответил Юдика. — Поэтому будь начеку. Если столкнешься с кем-то, кто покажет тебе знак, подтверждающий его или ее полномочия — не верь им.

— Не буду, — заверила я.

— Но как мне поступить в этом случае? — после краткого раздумья осведомилась я у секретаря.

Секретарь медлил с ответом, и Юдика ответил за него.

— Убей их, — произнес он.

Я ковырялась в тарелке, но почти ничего не ела — у меня пропал аппетит. Впрочем, похоже, никто не заметил этого, потому что секретарь вошел в помещение вместе с Юдикой, чтобы все могли его увидеть. Фария, Корлам, Византи (которая к этому времени уже вернулась) и Мафродит застали время, когда он учился здесь — так что, они вскочили с мест, чтобы поздороваться и засыпать его вопросами. Он вежливо улыбался и отвечал уклончиво.

Во время разговора он, тем не менее, почти не отрываясь, следил за мной. Его глаза оставались холодными, словно монеты на веках покойников.

Я поднялась в мою комнату, чтобы лечь спать. Из столовой до меня доносились смех, голоса, потом — звуки виолы и барабана-тамбора.

Спустя некоторое время Зона Дня погрузилась в тишину.

Я проснулась глубокой ночью, в кромешной тьме. Весь дом спал, огни были погашены. Вечером я рухнула в койку и заснула поверх книги, которую читала, а в моей лампе выгорело топливо, и она погасла. И мне снился сон. Во сне я видела бесконечные пыльные полки, заставленные всякой рухлядью — уверена, что эта часть сна выросла из моего визита в торговый дом «Блэкуордс». Еще там были куклы, которых я видела в витрине — теперь они были включены и говорили со мной, вернее — беззвучно открывали свои механические рты. Я чувствовала взгляд, наблюдавший за мной в течение всего сна. Я не видела лица наблюдателя — но глаза казались холодными, как медные монеты, поэтому я решила, что это был взгляд Юдики Совла.

Тут следует заметить, что я никогда не придавала снам особого значения. Я не слишком доверяла тому, что делают толкователи снов или онейрокритики, и не верила в пророческую природу сновидений — хотя отлично знала, что многие сильные мира сего на протяжении долгой истории Империума Человечества в своих деяниях руководствовались ясными и отчетливыми видениями, которые посещали их во сне.

Но для меня, по моему личному опыту, сновидения не имели никакой особой ценности — и я не доверяла тем, кто полагал иначе. Сны всегда были для меня чем-то эфемерным, неясным, преходящим. В сущности, это были лишь дневные впечатления, разобранные на части и снова соединенные дремлющим разумом в странном, неправильном порядке — а потом предстающие в беспорядочном кружении, словно палые листья на осеннем ветру, и именно это кружение создавало иллюзию того, что они живут собственной жизнью, и заставляло искать в них некий скрытый смысл.

Сны — это всего лишь отдых разума и воспоминания о неких событиях, которые произвели на человека особенное впечатление. Это что-то вроде перезагрузки той вычислительной системы, которой я считаю человеческий ум. В них нет никакого тайного смысла и их не следует принимать во внимание.