Когда утонет черепаха - Слава Сэ

Немного о детстве. Мама капитана пошла однажды в кино и там влюбилась в Жана Маре. За собственные двадцать копеек разбила себе сердце. Рана плохо затягивалась. Когда папа капитана вбивал гвоздь или подметал пол, мама говорила:

– Ты сейчас вылитый Жан Маре.

Если же папа возвращался во хмелю и без зарплаты, мама говорила:

– Да. Ты не Жан Маре.

Маленького Тома Ларсена записали во французский лицей. Там, послушный родительскому ремню, он выучил половину французского языка. Этой половины хватило, чтобы среди друзей-подростков прослыть идиотом.

Том закончил филологический факультет, отделение французской литературы. Пробовал работать учителем. Когда желание убивать школьников стало неодолимым, перешёл преподавать в школу полиции. Там учились те же негодяи, только вместе с аттестатом им выдавали пистолеты. Том на себе прочувствовал, насколько издеваться веселей, чем преподавать. Тогда он тоже сдал экзамены, получил погоны лейтенанта, пистолет и наконец-то ощутил себя человеком. От детства в памяти остались лишь пара фраз и одна французская песенка. В переводе похабная, но мотив приятный. Этих знаний хватало для соблазнения даже очень замужней женщины.

Сначала Том не понимал истинного смысла работы полицейского. Он стеснялся девушек и мало пил. Из-за таких извращённых взглядов у него было свободное время. Том изучал музыку, историю других стран и на дежурства ходил без ненависти к службе. После трёх лет в патруле Тома приписали к отделу криминальных преступлений. Собеседование проводил начальник отдела. Он спросил о главном.

– Пьёшь?

– Если нальёте, выпью! – лихо ответил Том.

– Женщин любишь?

– При всякой возможности!

На этом собеседование закончилось. Ларсен не представлял ещё, какой самоотдачи потребует выполнение этих двух основных задач.

Настоящая цель полицейского не предотвратить преступление, а избежать его регистрации. Тут филологическое образование очень пригодилось. Протоколы опроса верно описывали события. Но за счёт правильного подбора синонимов так выходило, что потерпевший не испытывает грусти, всех прощает и обещает впредь не искушать хулиганов своей беззащитностью. Если потерпевший упрямился, ему читали вслух уголовный кодекс. Это волшебная книга. Во-первых, удар ею не оставляет следов. Во-вторых, в ней есть статья для всех, кто не убежал, пока была возможность. Вершиной полицейской удачи считалось подбрасывание случайного трупа на территорию соседнего участка.

Начальство радовалось успехам Тома Ларсена. В его смену наступали тишина и всеобщая любовь. Хулиганы, воры и алкоголики мистически теряли дееспособность. Работа спорилась, пока не встретилась одна бабка. Прибежала, говорит, кошелёк украли. В трамвае второго маршрута. Том Ларсен взялся опросить несчастную. После трёхчасовой беседы старушка согласилась, что сама виновата. Ларсен объяснил:

– Я могу, конечно, дело завести. Но скажу честно, ничего мы не найдём. А вам придётся ходить сюда, как на работу. Протоколы, опросы, опознания, следственные эксперименты, валидол пачками. Засады в трамваях, даже погони. А ловля на живца? (Ларсен показал, кто будет живцом, бабка перекрестилась). А ведь может быть такое, что вы просто выронили кошелёк? Ведь может?

– Может, – вздохнула бабка.

– Ну вот. Кто-то подобрал, а мы его поймаем и посадим. Это хорошо?

– Не очень, – согласилась бабка.

Том записал: «Пострадавшая допускает, что сама потеряла кошелёк. В возбуждении уголовного дела отказано».

И всё бы хорошо, но старуха оказалась мамой министра культуры. Кто не знает, в демократических странах культура – лишь частный случай пропаганды. И соответствующее ведомство может быть страшней министерства обороны. Потому что военные всего лишь убьют, а министерство культуры испоганит настроение и так жить заставит.

Все полицейские начальники вызывали к себе Ларсена и насиловали, насиловали. Две недели, без перерывов на сон и туалет. Говорили одно: крутись как хочешь, но преступника поймай и посади. Не сможешь поймать – роди, вырасти и посади.

Том решил не сдаваться. Отбросив остатки совести, задумал многоходовочку. Сначала притащил в отделение стукача, наркомана по кличке Гной. По совету старших товарищей Том залил свинцом грецкий орех. Такой орех, спрятанный в кулаке, обладал большим убеждающим эффектом. Гражданин Гной некоторое время кокетничал, потом дал наводку. Его лучший друг Арвид по кличке Фистула собирается бомбануть киоск. Сложными путями, чтобы, не дай бог, тень предательства не легла на Гноя, Фистуле была донесена история о нерадивом киоскёре, который оставляет на ночь деньги в кассе.

Следующую неделю Том Ларсен ночевал в указанном киоске под столом. Фистула оказался здоровей, чем ожидалось. Но Ларсен так болел душой о кошельках, что шансов не было бы даже у медведя.

Ларсен предложил наркоману целый ряд альтернативных сюжетов. Говорит, могу тебя отметелить, потому что настроение плохое. Потом спишу все ограбленные киоски, добавлю нападение на полицейского, избиение киоскёра и, бонусом, скопившиеся в отделении висяки. Итого лет на десять строгого режима.

Либо второй вариант. Участие в небольшом спектакле. В награду год условно, с престижной статьёй «карманная кража».

Фистула задавил свою честность в пользу искусства. С детства мечтал стать актёром, признался он. Наркоман заучил описание кошелька. Запомнил где и когда пришло в голову встать на путь порока. Второй трамвай, какая из себя бабушка, где держала сумку, на какой остановке сошёл. Но чистосердечного признания мало. Старуха должна была узнать Фистулу среди таких же криминальных рож. Для этого наркомана в сопровождении оперативников катали во втором трамвае. Ряженый должен был подойти к бабке, несильно толкнуть, покашлять в ухо или любым другим способом обратить на себя внимание. Упражнение повторили несколько раз. Предупредили, переигрывать нельзя. Недопустимо, например, сбивать старуху с ног или внезапно целовать.

Ларсен заготовил фотографии мрачных типов. Несколько раз спрашивал потерпевшую, не узнаёт ли она своего упыря среди этих мерзких преступников. Все фото менялись, кроме той, на которой был Фистула. Задание повторялось, пока бабка не научилась узнавать нужного кандидата стойко и без дополнительных намёков.

И вот тогда произвели опознание. Ввели пятерых. Старуха внимательно осмотрела каждого. И выбрала майора Айгара Доббса почему-то. Майора пришлось заменить, опознание повторили. Теперь бабка не узнавала никого. Ходила мимо строя, принюхивалась. Нет, говорит, не эти. «Так мы никогда преступность не победим» – подумал Том. И тут Фистула догадался покашлять.

– Он! – вскричала старуха. – Точно он, сволочь!

Фистула сел на год. Якобы украденные деньги Том Ларсен вернул торжественно, прилюдно. Снял необходимую сумму со своего счёта. За блестящее расследование ему дали капитана. Впредь он брался за дело только после составления полного генеалогического древа потерпевшей стороны.

Всё изменилось после Ульрики. Блондинка. Пальцы длинные, глаза печальные. В её квартиру вломились воры. Не пожалели красивую женщину. Вынесли деньги, шубу и все электрические приборы, даже сломанные. Криминалисты осмотрели место преступления. Оперативники опросили свидетелей. Ни отпечатков, ни окурков, ни лишних следов. Соседи ничего не видели. Воры сработали чисто. Это значит, кражу раскрыть невозможно. Так было и теперь. Криминалисты уехали. Капитан Ларсен остался ждать начальника отдела. Подполковник Паэгле должен был подъехать, но задерживался. Его работа самая важная. Покачать головой, поскулить о слабом финансировании.

Ульрика успокоилась и даже умыла чёрные потёки на щеках. Полицейский капитан и морячка сидели, говорили об опасностях современного мира. Ларсен говорил, поймаем, накажем. Не сразу, но однажды. Потерпевшая нашла в кухонном шкафу недопитый коньяк. Домашний розлив, бутылка без этикетки. Будь этикетка, и этот коньяк бы унесли воры.

Выпили, ещё поговорили. Ульрика пожаловалась на мужа, редко бывает дома. По шесть месяцев ждать – нет-нет да и задумаешься об уходящей молодости. Ларсен выразил сдержанное сочувствие. Зато, сказал, в семье хороший доход и настоящая страсть каждые полгода. Выпили ещё. Ульрика показала свои пляжные снимки. У неё отличные ноги, видно и без фото. Комплименты приняла без смущения. Спросила, каково семейное положение капитана. Он ответил – холост, но здоров. Просто времени нет на эту отрасль. Ульрика погасила верхний свет, зажгла уютный торшер. И тут приехал подполковник Паэгле. Как и положено, он скулил и качал головой. Обещал найти и наказать.

– Ну, что, идёшь? Или ещё надо поработать? – спросил начальник и надел фуражку.

– Да-да, конечно иду, господин подполковник. – Ларсен поднялся. Поправил кобуру, надел пиджак.