Грозный. Особый район - Александр Владимирович Лебедев

На восточном направлении 27 января произошла частичная перегруппировка сил и средств. Батальоны 33-й бригады, до этого двигавшиеся во втором эшелоне штурмовых отрядов, по решению командующего были перенацелены на ведение штурмовых действий, передав при этом часть ключевых опорных пунктов на перекрестках улиц подразделениям 506-го мотострелкового полка Миноброны, которому требовалась поддержка. Полк в течение 10 дней непрерывно шел вперед, штурмуя кварталы чеченской столицы, естественно, нес потери. Также часть опорных пунктов 33-й бригады (в том числе и на северо-востоке вблизи Минутки) была передана разведбатальону Миноброны и одной из рот 245-го мотострелкового полка. До площади на этом направлении оставалось один-два квартала…

Бросок через Сунжу

После взятия молочного и консервного заводов и выхода к Сунже для северной группировки открывалась прямая дорога к центру города — к резиденции Масхадова. Но для этого нужно было перейти на правый берег.

Сменив подразделения 22-й бригады, личный состав 8-й бригады внутренних войск с 22 января, заняв передний край обороны, вел непрерывные боевые действия с бандитами, пытавшимися отбить потерянные позиции на молочном и консервном заводах.

На северной окраине города, в промышленной зоне (так называемой “сувенирке”), все еще оставались достаточно крупные группы боевиков, покинувшие позиции на консервном заводе. Оставлять их в тылу продвигающихся к центру Грозного войск было нельзя.

Вот почему 8-я бригада силами одной из рот совместно с подразделениями 255-го мотострелкового полка предприняла активные действия против боевиков в районе этого промышленного комплекса. Там в течение нескольких суток были проведены интенсивные разведывательно-поисковые мероприятия, в результате которых к исходу 24 января войска закрепились на рубеже по ул. Тверская.

Именно 24 января нальчикцы понесли первые потери. При штурме здания в промышленной зоне пулей снайпера был смертельно ранен рядовой Евгений Григорьев. В этом же бою интенсивным огнем боевикам удалось вывести из строя одну из БМП. От детонировавшего боезапаса она полностью сгорела.

Роте 8-й бригады командующий северной группировкой полковник Груднов поставил задачу занять рубеж по улице Тверская общей протяженностью около километра. Здесь накануне велись интенсивные боевые действия, в которых принимали участие подразделения 255-го мотострелкового полка, понесшего потери. Нальчикцы тремя взводами приступили к выполнению поставленной задачи. Растянувшись по фронту, на который выходили пять параллельных улиц, штурмовые группы медленно продвигались вперед, стараясь держать условную линию, не позволявшую боевикам совершить обходной маневр и выйти группам во фланг.

Командованию северной группировки всегда приходилось тщательно обдумывать каждый шаг, прогнозировать вероятный характер действий противника, буквально что-то в прямом смысле изобретать. Так, сводная рота 8-й бригады, начав захват объектов в промышленной зоне, которыми не удалось овладеть еще 26 декабря, в необычное время, в 16.00 часов, уже к 17.00 часам выполнила поставленную задачу, а когда боевики опомнились и попытались отбить захваченные объекты, было уже поздно…

Вот что вспоминает об этом бое Роман И., в 2000 г. командир роты 8-й бригады оперативного назначения внутренних войск, капитан:

“Я со взводом был на правом фланге, со мной был замполит роты. А на левом фланге были командиры взводов и пара прапорщиков, направленных к нам из других рот, чтобы возглавить каждое отделение на штурм. Начался штурм, первым ранение получил прапорщик, затем вышел из строя командир штурмовой группы. В этом бою выяснилось, что боевики легко общаются на наших частотах, нормальным голосом, по-русски и вносят дезорганизацию в ведение боевых действий.

Потом тяжело ранило одного бойца по фамилии Григорьев (рядовой Евгений Григорьев. — Лет.), царство ему небесное. В спину. Сначала не поняли вообще, что произошло, потому что были в бронежилетах. Лично я считаю, что они не нужны вообще в ближнем бою, в городе, когда идет в упор перестрелка, они просто мешают двигаться. Да, они защищают от осколков. Но осколков там немного со стороны боевиков. В основном это стрелковое оружие. Тем более в ближнем бою, если пуля проходит через стенку бронежилета, она во второй стенке разворачивается через тело и начинает там гулять, что и получилось с этим бойцом. Там каша просто. Вот он упал, этот Григорьев, начал кричать: “Помогите, мама, папа”. Местность задымили. Ну там были такие снайперы, что кидаешь дымовую шашку, а она на лету пулей разбивалась. И снайперы все этого бойца отслеживали, кто подойдет — начинают обстреливать. Подойти не получилось, туда выдвинулась резервная БМП во главе с офицером. Залетела в этот дворик, развернулась. Григорьева затащили в БМП, начали уже уезжать. Видимо, у боевиков не было гранатометов, они стали просто обычным стрелковым оружием стрелять в БМП. Ничего не происходит за исключением того, что они пробили сзади баки, потекла солярка. Солярка течет, но не вспыхивает. Попали в боеприпасы, которые лежали сверху, на броне. В БМП этих боеприпасов на роту было. Вот, они как-то сдетонировали, вспыхнуло все. Единственное, что, слава богу, они все успели эвакуироваться. БМП сгорела. Бойца затащили, но он уже все, застыл.

На правом фланге, где я непосредственно командовал взводом, там тоже много интересных историй. Ну, перемешанных с подвигом личного состава. Конкретно. Заняли мы рубеж. Каждая улица — это позывной, например Волна-1, Волна-2, Волна-3, Волна-4. Я же не вижу, что происходит слева на фланге, потому что там расстояния, заводы и заборы. Я только по радиостанции ориентируюсь. Цепь разорвать по идее нельзя. Потому что нас могут обойти с фланга, справа, слева. Слева двумя взводами командует командир бригады, исполняющий обязанности, а справа я, ротный, и со мной замполит. И я на них ориентируюсь. Они там застряли, начался этот бой, где БМП сгорела, и мне пришлось остановиться, чтобы не разрывать фланги. Зима, темнеет быстро, и часов в 17 я решил проверить свой правый фланг, где у меня с одним отделением остался замполит роты. Ну замполит роты не кадровый офицер, но я его уважаю очень за смелость и мужество. Но некоторых знаний, конечно, ему не хватало, тактических. Пошел я проверить правый фланг, потому что я дал команду остановиться, а никто мне в ответ ничего не ответил. Радиостанции были не совсем современные. А резерва у меня нету. Я взял одного бойца, по-моему Мустафина. Потому что он с тех пор, как мы уехали в Чечню, был рядом со мной, с пулеметом. И