С небес об землю - Ли Дэн

Где-то на самом краю Упорядоченного, вдали от всех миров, вне времени и материи, раздвигая набегающие волны, плыла небольшая одинокая скала, перевернутая вверх своим плоским основанием, а острой вершиной глубоко погрузившаяся с океан Первичного Хаоса. На краю, свесив ноги, сидел мужчина средних лет в коричневой куртке из мягкой кожи и коричневых брюках. На ногах его были надеты кожаные мягкие сапоги с изрядно стоптанными каблуками. Было заметно, что их обладателю пришлось пройти немало дорог.

Его лицо покрывал ровный густой загар, а темные волосы плавными волнами спадали на плечи. При взгляде на него сразу бросался в глаза слегка выступающий нос с горбинкой, делающей его похожим на соколиный клюв, а потом притягивали взгляд большие темные и немного печальные глаза, окруженные множеством мелких красивых морщинок, выдающих привычку вдумчиво и пристально вглядываться в окружающее.

Он молча сидел, болтая ногами и изредка бросал в океан камешки, которые без всплеска растворялись в Первичном Хаосе. Волны лизали скалу, бились о нее, не в силах поглотить, растворить в себе, разрушить ее упорядоченность и вернуть в исходное хаотичное состояние. Иногда особо сильная волна, ударяясь о скалу, взмывала вверх, дотягиваясь до ног сидящего. Тогда он брезгливо отталкивал ее сапогом, и волна бессильно опадала. Сколько он так сидел, кто знает. Время привычно избегало этих мест, свиваясь кольцами и образуя свои петли, реки и протоки, в которых резвились Драконы Времени, вдали от океана Первичного Хаоса.

Скала еле ощутимо дрогнула, и на ней появился высокий, плотный мужчина с темным как будто вырубленным из камня лицом, с густой гривой темных, длинных волос, спадающих на спину до лопаток, и глубокими черными глазами. Это было лицо человека, привыкшего повелевать и вести за собой в бой легионы.

На нем был длинный черный плащ без рукавов из плотной ткани, скрепленный у горла алмазной застежкой, выполненной в виде дракона. С первого взгляда в этом украшении чувствовалась работа мастеров Подгорного племени Северного Хьерварда. Глаза дракона — искусно вставленные небольшие рубины — горели темно-алым огнем, разбрасывая колющие глаз лучики. Из-под плаща, спадающего почти до земли, виднелись только носки сапог со слегка загнутыми вверх носками, что говорило о привычке прибывшего передвигаться верхом.

Несмотря на то, что свободный плащ скрадывал очертания тела, было видно, что у прибывшего тело бойца, привыкшего не только к многочасовым схваткам с превосходящим противником, но и к тому, что их этих схваток он всегда выходит победителем.

Гордая посадка головы, прямой разворот плеч и прямая спина, наряду со спокойным лицом, чуть приподнятым подбородком и властным взглядом черных глаз говорили о привычке повелевать и привычке к беспрекословному подчинению окружающих.

Если бы здесь случайно оказался бы житель Средних Миров, то он с первого же взгляда без труда бы узнал в прибывшем Ракота — Истинного Мага Нового поколения, бывшего Черного властелина, некогда штурмовавшего Обетованное во главе бесчисленных ратей, низвергнутого, развоплощенного и заточенного в Нижних Мирах, потом Восставшего благодаря своему другу Хедину, низвергнувшего Молодых Богов, и наконец ставшего одним из Новых Богов Упорядоченного — Богом Равновесия — Ракотом Милостивцем. Такой трудовой путь прошел скромный труженик магических наук.

Постояв немного как бы в сомнении, стоит ли нарушать уединение сидящего на краю скалы и выдергивать его из пучины размышлений, Ракот подошел сидящему и слегка пнул небольшой валун, лежащий на краю. Валун, словно пущенный из катапульты, рванулся вперед. Если бы здесь был воздух, то зрители бы наверняка услышали бы рев рвущегося воздуха, расталкиваемого валуном, стремящимся избежать повторного пинка. Пролетев почти до горизонта, валун без всплеска исчез в волнах Хаоса.

— Брат, — Ракот говорил негромко, но даже сейчас в его низком рокочущем голосе слышалась сила, позволяющая ему без труда перекрывать шум битвы. — Я подумал…

— Неужели это было настолько больно, что ты никак не можешь успокоиться? — насмешливо спросил Хедин — второй Бог Упорядоченного — Бог Равновесия. — Но даже в этом случае валун был ни причем. Не стоит поддаваться эмоциям и увеличивать мировую энтропию, скармливая Хаосу все, что под ногу подвернется.

Ракот оглушительно расхохотался, отчего волны Хаоса испуганно отпрянули, обнажив скалу практически полностью. Впрочем, на скалу это не произвело ни малейшего впечатления.

— Брат, — отсмеявшись, сказал Ракот. — У меня появилась идея.

— Умолкаю, — ответил Хедин. — Это такое редкое событие. Держи крепче. Как бы она не ушла по-английски, как говорят в одном из Миров.

— Мы и наши ученики и помощники можем ходить между мирами и посещать Миры, — уже другим тоном сказал Ракот.

— Не только. Вспомни о магах Долины, Демогорне и Орлангуре и многих других. И о наших друзьях — козлоногих строителях Пути.

— Погоди, а то собьешь с мысли.

— Умолкаю, она же такая тонкая.

— Когда мы проходим в Мир, то всегда попадаем в один и тот же мир — центральный мир этого Мира.

— Естественно. Поэтому и каждый Мир называется по имени его центрального мира.

— Так вот, каждый Мир имеет множество миров внутри себя.

— Ты веришь в теорию множественности миров? Мало тебя порол Мерлин, отступник.

— Престань. То, что миров внутри Мира множество, это факт. И ты сам это доказал.

— Да, — задумчиво протянул Хедин, — для меня это конечно авторитет. Ну и что с того, раз они нам недоступны. Мы не можем перемещаться внутри Миров. Сам знаешь, что это приведет к необратимому нарушению внутреннего равновесия, как следствие к его коллапсу и прорыву Хаоса.

— А между тем, если бы нам переместиться в несколько миров внутри Мира, то можно использовать их в качестве опорных точек и сделать Мир недоступным для козлоногих. Они с их магией просто не смогут пройти в него.

— А значит, — заинтересованно продолжил за него Хедин, — не смогут и включить в свой Путь. Это идея! Но надо проверить эту посылку, сделать расчеты.

— Проверяй, — Ракот вынул из воздуха и развернул свиток, испещренный строчками символов. — Вот смотри, если мы берем самые общие начальные условия, — на свитке вспыхнула и засияла изумрудным цветом группа символов, — то…

— Погоди, я сам посмотрю, — Хедин склонился над записями.

Ракот выпрямился, распахнул плащ, засунул большие пальцы обеих рук за тяжелый пояс, стягивающий камзол, и приготовился к долгому ожиданию. Он знал дотошность своего друга, и не сомневался, что все его выкладки будут тщательно проверены. Время медленно стояло в окружавшем скалу безвременье.