Леди полночь - Кассандра Клэр

- Положи руки на ствол рябины, - сказал он. Эмма поняла, что он имел в виду темное, извивающееся дерево с острыми ветвями и листьями цвета крови.

- Нет! - Киран, издав отчаянный звук, бросился в сторону Иарлата. Он упал на землю и встал на колени, вытянув руки.

- Я прошу тебя. - Сказал он. - Как принц Неблагого двора, я тебя умоляю. Не причиняйте Марку боль. Вместо этого делай, что хочешь, со мной.

Иарлат фыркнул.

- Если я выпорю тебя - это вызовет гнев твоего отца. Этот номер не пройдет. Встань на ноги, ребенок-принц. Не позорь себя дальше.

Киран выпрямился, пошатываясь.

- Пожалуйста, - сказал он, глядя не на Иарлата, а на Марка.

Марк окинул его таким взглядом, полным жгучей ненависти, что Эмма чуть не отпрянула. Казалось, будто взгляд Кирана излучал еще большую ненависть.

- Ты должен был предвидеть это, сопляк, - сказал Иарлат, но смотрел он не на Кирана, а на Марка, взглядом голодным, пожирающим, словно мысли о порке привлекали его так же, как и мысли о еде. Марк протянул руку к дереву...

Джулиан шагнул вперед.

- Накажите меня вместо него, - сказал он.

На мгновение все замерли. Эмма чувствовала, как будто ей в грудь ударили бейсбольной битой.

- Нет, - пыталась сказать она, но слова не приходили.

Марк повернулся лицом к своему брату.

- Ты не можешь, - сказал он. – Это мое преступление. Мое должно быть и наказание.

Джулиан шагнул мимо Марка, почти оттолкнув его в сторону, и решительно встал перед Гвином. Он стоял, выпрямив спину и вскинув подбородок.

- В поединке фейри могут выбрать воина, чтобы он выступал за их народ, - сказал он. - Если я могу постоять за брата в драке, то почему не сейчас?

- Потому что я - тот, кто нарушил закон! - Марк посмотрел в отчаянии.

- Моего брата забрали в начале Темной войны, - сказал Джулиан. - Он никогда не сражался в битве. Его руки чисты от крови фейри. Я был в Аликанте в то время. Я убивал Дивный народец.

- Он провоцирует тебя, - сказал Марк. - Это не означает, что...

- Я имею в виду именно это, - сказал Джулиан. - Это правда.

- Если кто-то хочет добровольно занять место осужденного, мы не можем отрицать это. - Взгляд Гвина был обеспокоенным. - Ты уверен, Джулиан Блэкторн? Это не твое наказание, чтобы принять его.

Джулиан наклонил голову.

- Я уверен.

- Позволь ему, - сказал Киран. - Он вызывается добровольцем. Дай ему это.

После этого все произошло очень быстро. Марк бросился на Кирана с убийственным выражением лица. Он кричал, когда вцепился пальцами в переднюю часть рубашки Кирана. Эмма двинулась вперед, но ее сбил с ног Гвин, который подошел, чтобы оттащить Кирана и Марка друг от друга, грубо толкнув Марка в сторону.

- Ублюдок, - сказал Марк, плюнув под ноги Кирану. Из его рта шла кровь. - Ты наглый...

- Хватит, Марк, - отрезал Гвин. - Киран – принц Неблагого двора.

- Он мой враг, - сказал Марк. - Отныне и во веки веков, он - мой враг. Он поднял руку, будто хотел ударить Кирана; Киран не двигался, просто смотрел на него разбитыми глазами. Марк опустил руку и отвернулся, как будто он больше не мог смотреть на Кирана.

- Джулс. - сказал он вместо этого. - Джулиан, пожалуйста, не делай этого. Позвольте мне.

На лице Джулиана появилась медленная, милая улыбка. В этой улыбке была любовь и мечта маленького мальчика, который потерял своего брата и, вопреки всему, вернул его. - Это не можешь быть ты, Марк.

- Взять его! - сказал Иарлат Гвину, и Гвин, у которого нежелание было написано на лице, шагнул вперед и схватил Марка, потянув его прочь от Джулиана. Марк боролся, но Гвин был крупным мужчиной с огромными руками. Он крепко ухватился за Марка, его лицо было бесстрастным, когда Джулиан наклонился и стащил с себя пиджак, а потом рубашку.

В ярком дневном свете его кожа, слегка загорелая, но более бледная на спине и груди, выглядела уязвимой и беззащитной. Его волосы были взъерошены от воротника рубашки, и когда он опустил ее на землю, то посмотрел на Эмму.

Его взгляд словно был зажат в ледяные тиски, которые охватили ее.

- Джулиан. - Ее голос дрожал. - Ты не можешь этого сделать.

Она двинулась вперед, Иарлат снова преградил ей путь.

- Остановись, - зашипел Иарлат. Он отошел от Эммы, которая хотела идти за ним, но почувствовала, что ее ноги прикованы к месту. Она не могла пошевелиться. Чары, покалывающие ее вдоль ног и позвоночника, твердо держал ее на месте, как медвежий капкан. Она пыталась вырваться, но каждое движение заставляло ее вскрикивать от боли, оттого, что магия фейри сжимает и царапает ее кожу.

Джулиан сделал шаг вперед и положил руки на дерево, склонив голову. Длинные линии его мышц казалась Эмме неестественно красивыми. Они выглядели как изгибающиеся дугой волны, прежде чем разбиться об берег. Белые шрамы и черные знаки покрывали его спину, как рисунок ребенка, сделанный на коже кровью.

- Отпусти меня! – кричал Марк, извиваясь в руках Гвина.

«Это похоже на кошмар», - подумала Эмма, один из тех снов, где ты бежишь, бежишь, но никогда не окажешься в каком-либо месте, только теперь это было реальностью. Она пыталась двигать руками и ногами вопреки невидимой силе, которая держала ее приколотой, как бабочку к доске.

Иарлат шагнул в сторону Джулиана. Что-то блеснуло в его руке, что-то длинное, тонкое и серебристое. Поскольку сначала он взмахнул рукояткой, тренируясь, Эмма увидела, как он сжимает черную ручку серебряного кнута. Он замахнулся.

- Глупые Сумеречные охотники, - сказал он. - Слишком наивные, чтобы знать, кому можно доверять.

Кнут опустился. Эмма увидела, как он впился в кожу Джулиана, видела кровь, видела, как выгнулось его тело, наклонившись.

Боль пронзила ее, словно раскаленный прут, прошедший по спине. Она вздрогнула, почувствовав привкус крови во рту.

- Прекрати! - кричал Марк. - Разве ты не видишь, что причиняешь боль им обоим? Это не наказание! Отпусти меня, у меня нет парабатая. Отпусти меня, выпори меня вместо...

Его слова проникли в голову Эммы. Боль все еще пульсировала в ее теле.

Гвин, Иарлат и Киран перевели взгляд от нее на Джулиана. На его спине была длинная, кровавая рана, он вцепился в ствол дерева. Волосы стали еще темнее от пота.

Сердце Эммы раскололось. Если то, что она чувствовала, было муками, то что чувствовал он? В два, в четыре раза больше?

- Отошли ее подальше, - услышала она раздраженные слова Иарлата. - Ее плач - это смешно.

- Это не истерика, Иарлат, - сказал Киран. - Это потому, что она его парабатай. Его напарник воин – они связаны…

- С Леди столько возни, - зашипел Иарлат и снова опустил кнут.

В этот момент Джулиан издал звук. Сдавленный звук, еле слышимый. Он сполз на колени, все еще вцепившись в дерево. Боль снова пронзила Эмму, но сейчас она была готова к удару. Она закричала – не просто закричала, в этом крике было эхо ужаса и предательства, вопль гнева, боли и ярости.

Гвин выбросил руку в сторону Иарлата, но смотрел на Эмму.

- Стоп, - сказал он.

Эмма ощутила тяжесть его взора, а потом легкость, когда чары, которые приковывали ее к месту, с треском рассеялись.

Она метнулась к Джулиану и упала рядом с ним, доставая стило из-за пояса. Она могла услышать, что Иарлат протестует, а Гвин грубо говорит ему оставить их. Она не обратила внимания. Все, что она могла видеть, - был Джулиан: Джулиан на коленях, его руки вокруг ствола дерева, лоб тоже прижат к стволу. Кровь бежит по его обнаженной спине. Мышцы его плеч напряглись, когда она дотронулась до него, словно он готовился к третьему удару.

«Джулс», - подумала она, и как будто он услышал ее, наполовину повернув лицо к ней. Он прокусил нижнюю губу. Кровь капала с его подбородка. Он посмотрел на нее слепо, как человек смотрит на мираж.

- Эм? - выдохнул он.

- Тише, - сказала она, положив руку на его щеку и коснувшись пальцами его волос. Он был мокрым от крови и пота, его опухшие глаза широко открылись. Она видела себя в них, видела свое бледное, напряженное лицо.

Она приложила стило к его коже.

- Я должна исцелить его, - сказала она. - Позволь мне исцелить его.

- Это смешно, - Иарлат протестовал. - Мальчик должен принять порку…

- Оставь его, Иарлат, - сказал Гвин. Его руки крепко держали Марка.

Иарлат затих, бормоча; Марк боролся и задыхался; стило было холодным в руке Эммы, и стало еще холоднее, когда она поднесла его к коже Джулиана.

Она нарисовала руну.

- Спи, любовь моя, - прошептала она, так тихо, что только Джулиан мог ее услышать. На мгновение его глаза затрепетали, широко раскрытые, ясные и удивленные. Затем они закрылись, и он упал на землю.

- Эмма! - Голос Марка был криком. - Что ты наделала?

Эмма поднялась на ноги, поворачиваясь, чтобы видеть лицо Иарлата, пылающее яростью. Гвин… ей показалось, что она поймала вспышку веселья в его глазах.

- Я вырубила его, - сказала она. - Он без сознания. Вы не сможете разбудить его.