Заклинание для хамелеона - Энтони Пирс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Честер прижался спиной к стволу и орудовал своим луком. Он выпускал стрелу за стрелой в верхушки щупалец, парализуя их. Но…
— Нет! Честер! — закричал Бинк, — Отходи от…
Слишком поздно. В стволе дерева разверзлась огромнейшая пасть, губы из древесной коры устремились вперед, намереваясь поглотить великолепную заднюю часть тела кентавра.
Бинк бросился на помощь другу. Но щупальце схватило его за колено и задержало. Он сумел лишь закричать:
— Лягни его, Честер! Лягни!
Затем щупальца охватили его конечности со всех сторон так же крепко, как девушки в деревне, но на этот раз ощущения оказались совсем не такими приятными. Его рука с мечом не могла двигаться, и ему оставалось только кусаться. Зеленая жижа была омерзительной на вкус!
Честер лягнул дерево. Копыто кентавра — очень мощное оружие. Голова и плечи наклонились, уравновешивая заднюю часть, и вся сила великолепного тела передалась задним копытам. Копыта ударили в глубину пасти, прямо в деревянную глотку, и земля содрогнулась от двойного толчка. Сверху, из кроны дерева, вылетели две старые кости и полетели вниз. Из пасти начала сочиться слюна, которая тут же принялась переваривать плоть великолепной задницы кентавра. Инстинкт подсказал Честеру прижать его ценный и весьма уязвимый зад к неподвижному стволу, как он всегда поступал с обычными деревьями, но в данном случае это оказалось губительным.
Честер яростно лягал и лягал, снова и снова. Даже это коварное дерево не могло долго выдержать такой натиск. Обыкновенно его жертва, когда дело доходит до поглощения, находится в бессознательном состоянии или совершенно беспомощна, а не лягается, пребывая в здравом уме и твердой памяти. Кора дерева медленно и неохотно подалась, и кентавр высвободился. Его некогда прекрасный бок обесцветила едкая слюна, а одно из копыт треснуло от сильных ударов по дереву, но, по крайней мере, он был жив. Теперь он вытащил из ножен свой меч и двинулся на помощь Бинку, который задыхался в объятиях щупальца — и довольно быстро.
А тем временем у волшебника Хамфри возникли собственные проблемы. Он пытался открыть один из своих пузырьков, но щупальце опутало его быстрее, чем он сумел вытащить пробку. Дерево начинало одолевать их всех!
Кромби клювом и когтями пробивал себе путь в бахроме щупалец. Внезапно он вырвался на юлю.
— Я свободен, ты, овощное чудище! — ликующе прочирикал он, — Клянусь, ты просто очередная баба! — Он действительно испустил свое самое сильное проклятие! Голем опять сидел у него на спине, готовый к немедленному переводу. — Тебе меня не поймать!
И действительно, древопутана не могла его поймать, так как вросла корнями в землю. Кромби расправил крылья, взмыл вверх и отлетел в сторону, увернувшись от щупалец.
А как же остальные? Словно еще больше рассвирепев от потери потенциальной жертвы, путана сосредоточила все свои силы на оставшихся противниках. Щупальца-питоны обхватывали тела и конечности и крепко сжимали их. Честер пытался помочь Бинку, но не осмеливался рубить мечом поблизости, боясь вместе со щупальцами задеть и своего друга. Бинк, находившийся ближе всех к стволу, заметил, что теперь его тащат головой вперед в отвратительную глотку.
Наконец Хамфри сумел открыть свой пузырек. Оттуда вырвался клуб дыма и начал превращаться в сдобную ватрушку с пряностями.
— Проклятье! — воскликнул волшебник. — Не тот пузырек!
Честер лягнул свежую ватрушку. Она перелетела через дерн и попала прямо в слюнявую пасть дерева. Губы-кора сомкнулись за ней. Если бы даже Честер захотел, лучшего броска у него бы не получилось.
Дерево поперхнулось. Затем последовал приступ деревянного кашля, а потом пугана расчихалась. Из пасти вылетел большой ломоть ватрушки.
— Пряности были свежими, — пробормотал Хамфри, копошась в поисках другого пузырька.
Теперь голова Бинка была почти в пасти дерева. Кора корчилась, стараясь избавиться от привкуса пряностей. Этот монстр любил свежее мясо, а не кисломолочные продукты. Слюна текла и капала с узлов дерева, выполняющих роль зубов, очищая пасть. Еще немного, и пасть будет готова принять Бинка.
Честер все еще пытался помочь другу, но три щупальца обвились вокруг его руки с мечом, а еще несколько — вокруг другой руки и ног. Даже его великая сила не могла противостоять мощи дерева.
— А трусливый солдат сбежал, бросив нас, — прорычал Честер, не прекращая сражаться, — Попадись он мне в руки…
Он успел сжать еще одно щупальце, прежде чем его свободная рука оказалась зажатой другим.
Хамфри открыл еще один пузырек. Оттуда вылетел дым и превратился в летучую мышь-вампира. Тварь осмотрелась, в ужасе запищала, срыгнула кровью и улетела. Единственное щупальце вылетело ей наперерез и сбило ее на лету. Теперь дерево действительно было хозяином положения.
Оно прочистило глотку от остатков ватрушки. Пасть открылась, готовая к привычному занятию, и клиентом на этот раз был Бинк. Он увидел ряды вросших узлов, служащих дереву зубами, и потоки слюны. Усики, похожие на маленькие щупальца, устремились от стенок пасти внутрь, готовые принять соки жертвы. Внезапно Бинк сообразил: пугана сродни плотоядной траве, которая растет кустами в Глухомани. Добавь к такому кусту ствол и щупальца…
Хамфри открыл очередной пузырек. На этот раз из клуба дыма образовался василиск; хлопая своими маленькими крыльями, он зловеще огляделся. Бинк опустил веки, чтобы избежать прямого взгляда василиска; Честер сделал то же самое. Дерево задрожало и попыталось отклониться. Нет на земле Ксанфа таких созданий, которые осмелились бы встретить взгляд этого маленького петушка-ящерицы!
Бинк услышал хлопанье крыльев — это василиск пролетел прямо в пасть путаны; затем хлопанье прекратилось. Но ничего не произошло. Бинк осторожно открыл один глаз. Дерево все еще оставалось живым. Василиск не уничтожил его своим взглядом.
— Эх, василиск-то фальшивый, — огорченно посетовал Бинк.
— У меня где-то должно быть хорошее средство против путан, — настаивал Хамфри, все еще роясь в своих пузырьках. Когда щупальца подбирались слишком близко к нему, он останавливал их волшебным жестом. Бинк даже не знал, что такие жесты существуют, но ведь он не был волшебником, собирающим знания, — Они все тут перепутались…
Щупальца потащили Бинка в пасть. Запах гнили усилился. Беспомощный, Бинк покорился своей участи.
— Чирик! — прозвучало где-то за деревом. — В атаку!
Вернулся Кромби! Но что он один может сделать?
Теперь послышался звук, похожий на топот множества ног.
Древопутана вздрогнула. Появился запах дыма и горелых овощей. Краешком глаза Бинк увидел мерцающий оранжевый свет, будто где-то рядом разгорался лесной пожар.
Факелы! Кромби командовал женщинами из деревушки Магической Пыли, и они атаковали дерево, опаляя его щупальца пылающими ветками. Какая отвага!
Теперь путане надо было защищаться от сильного противника. Она отпустила Бинка, освобождая щупальца для других действий. Бинк увидел, как щупальце схватило прелестную нимфу, и услышал, как она закричала, поднятая в воздух, факел выпал у нее из рук.
— Крак! Крак! — скомандовал Кромби, и остальные женщины бросились освобождать пленницу, образовав огненную завесу.
Они опалили несколько щупалец, и нимфа упала на землю.
Бинк высвободил свой меч и возобновил атаку, находясь за бахромой щупалец. Теперь, когда дерево сосредоточило свои усилия на угрозе извне, здесь, внутри, оно оказалось уязвимым. С каждым ударом Бинк отсекал зеленую ветвь, постепенно лишая дерево его смертоносных конечностей.
— Крак! — крикнул Кромби.
— Вылезай оттуда! — перевел голем.
Это имело смысл. Если дерево переключит свое внимание внутрь, то Бинк, Честер и Хамфри опять окажутся в затруднительном положении. Лучше выбраться, пока это еще возможно!
Спустя мгновение друзья уже стояли рядом с грифоном.
— Крак! — воскликнул Кромби.
— Пора кончать с этим монстром! — орал за Кромби голем.
Дамы принялись за это с большой охотой. Их было около пятидесяти, они окружили дерево кольцом, тыкая в его сторону своими факелами и опаляя каждое щупальце, которое пытал ось напасть на них. Они могли бы покончить с этим деревом в любой момент и раньше, а не позволять ему терроризировать их годами, но им не хватало мужского руководства и хорошего командира. Самым забавным было то, что катализатором этой организованности оказался ярый женоненавистник!
А может, так и должно было случиться. Паранойя Кромби в отношении женщин помогла ему устоять перед сиреной и разрушить ее заклинание. А сейчас он использовал этих женщин в понятной для солдата роли: роли пушечного мяса. Возможно, будь Кромби более «милым» мужчиной, он не сумел бы их так организовать. Может, им и требовался человек, который бы их презирал и безжалостно использовал в своих целях.
