Эпоха мертвых. Москва - Андрей Круз

К каждому из двух пулеметов было по четыре коробки с лентами, в каждой по двести пятьдесят патронов. Один пулемет заберем себе, а заодно и половину лент. Мы его потом в одном из УАЗов смонтируем, ПКМБ идет в комплекте с турельным креплением.

Больше всего я радовался целым семи ночным монокулярам «Диполь D-126», которые можно как очки цеплять на шлем. Такие были у каждого из убитых в черной форме. Говорю же, что денег на экипировку не жалели, а теперь вот с нами поделились. Плохо было то, правда, что крепления были только нашлемные, на шэпээску не нацепить.

Взяли хорошие бинокли, целую сумку батареек, взяли дополнительные съемные подсумки на разгрузки. Разгрузки то в крови и рваные, а вот дополнительные сумки на стандартных креплениях всегда пригодятся. Досталось много всего полицейского, баллончики с перцем, наручники, выкидные пружинные дубинки, нашлись неплохие ножи, а Шмель прихватил отличный комплект инструментов и несколько бухт альпинистского репшнура из того же арамидного волокна. Затем под передними сиденьями нашли целых четыре цинка пистолетных патронов. Два цинка с бронебойными 7Н21, больше двух с половиной тысяч, а еще два не российского изготовления, с экспансивными пулями. Самое оно по зомби с мутантами палить. Не «Водник», а просто мешок с подарками.

А затем я наткнулся на командирскую кордуровую полевую сумку, в которой была целая куча карт с пометками, какие-то аэрофотоснимки, что-то еще, и самое интересное – мой портрет под прозрачной крышкой, а рядом с ним портреты всего семейства Дегтяревых. Вот и сомневайся, за нами эти «эсэсовцы» гоняются, или нет?

Больше ничего стоящего в «Воднике» не было, хоть я и повздыхал на все лады. Классная машина, нам бы такую. Да где взять? Была вот одна, да и ту Сергеич из своих пулеметов раздолбал.

Я выбрался наружу, огляделся. Блуждающих трупов в поле уже не было, а крестьяне с них разбогатели на два немолодых ПК, но, как и все остальное, в отличном состоянии. Все оружие было или после заводского ремонта, или совершенно новое, хоть и лохматых годов выпуска. Одни карабины СКС начала пятидесятых годов чего стоили. Этой банде достался склад постарше, видать, чем банде покойного Крапа. Карабинов у того не было.

В КамАЗе нашлось тоже немало всего полезного. Куча ящиков с патронами, два РПГ-7 с кучей гранат, которые, видимо, бандюганам было лень с собой таскать, вот и возили в кузове. Нашелся даже НСВ «Утес», разобранный, с запасным стволом, тоже бог знает какого года издания, ни разу не выстреливший, весь в пушечном сале. К нему куча патронов, несколько тысяч, неснаряженные ленты и даже машинка Ракова для их снаряжения. Интересно, зачем они этот «Утес» с собой таскали? Думали, случится бой и они его тогда соберут, и ленты заодно набьют?

В общем, деревня разжилась примерно двадцатью автоматами и карабинами, десятком пистолетов, тремя пулеметами, включая один ПКМБ с «Водника», еще одним РПК, до кучи, немалым количеством гранат, двумя гранатометами и боезапасом. Мы же, обрадованные полученными пятью «сто пятыми», передали им пяток АК-74 из скопившихся у нас трофеев, которые так и возили с собой в качестве возможного платежного средства. Не забыли загрузить в «бардак» перед выходом. Отдали все рожки к ним, но патроны оставили себе. Патронов они и так много поимели.

А заодно поимели великую головную боль в виде скорого возвращения противника в силах тяжких, причем пылающего жаждой мести.

– Смываться вам надо. – сказал я тому мужичку, который взял на себя обязанности главного.

При нем уже крутился мощного телосложения молодой мужик в джинсовой куртке, с АКМС на плече, на манер личного телохранителя. Оказалось племянник, зовут Колей, служил в ВДВ, в Чечне. Затем работал на железной дороге машинистом, и переехал жить в город, в тот самый Горький-16, в который нам и надо было Когда началось все, приехал в деревню за дядькой, да так и застрял здесь. Но был там до последнего момента.

Мы, наконец, познакомились. Мужика, за которым приехал Коля, звали Петром, и был он в прошлом директором школы, располагавшейся в соседнем селе. Затем школу закрыли, но Петр уезжать из деревни не стал, благо сам коренной вяльцевский. А тут и Катастрофа подоспела.

– Что делать думаете? – спросил я его. – Банда вернется, с броней и в больших силах. Не удержитесь против них.

– Знаю, что не удержимся. – кивнул Петр. – Уходить надо, только куда? И с чем? Дорога все равно бандами перекрыта, по ней не прорваться. По грунтовкам тоже далеко не уйдешь, разве что в соседнее село. У нас имущество, техника пока есть, скот.

– А технику бандиты не отбирали? – спросил Сергеич.

– А зачем им? – удивился Петр. – Техники у них прорва с военных складов, наша им не нужна. Главный, что с ними был, когда они в первый раз к нам приезжали, так и сказал, мол платите нам едой, самогонкой и девками, а больше мы ничего не тронем.

– Значит, грузовики у вас есть?

– Есть несколько. – кивнул Петр. – Как не быть? Но у нас ситуация сами знаете, какая. Дорога тут всего одна, на Нижний. Еще железка в ту сторону. И все. Прорваться не сможем. Вы как сюда добрались?

– Да нам то что? Мы напрямик пёрли, по лесу. – ответил я.

Петр понимающе кивнул. Затем повернулся к племяннику, спросил его:

– Коляш, а ты что думаешь? Чего молчишь?

– Думаю, что надо нам в партизаны подаваться. – пробасил тот. Голос у него был как из бочки. – Уходить в лес. И понемногу пешим порядком кочевать к Нижнему.

– А как со стариками быть? Как они по лесу двести с гаком верст пройдут? Да двести с гаком – это по прямой, а все триста с тем же гаком не хочешь?

Я снова развернул трофейную карту, пробежал взглядом по отметкам, сделанным покойным «эсэсовцем» Бородулиным. А ведь здесь явно обозначены все опорные пункты и гарнизоны бандитов в этой части области. И карта хорошая, генштабовская, такая же как и у нас. И все основные пункты дополнены аэрофотоснимками. Капитально.

– А железка теперь стоит? Бандиты поезда не гоняют?

– Не, не гоняют. – ответил Коля. – Зачем им? Как все началось, так железнодорожники культурно пути освободили, подвижной состав на запасные пути убрали. Путь должен был целым остаться, контактная сеть разве что обесточена.

– А чтобы маленький состав собрать и с места стронуть, сколько тебе времени надо?

Петр потыкал пальцем в карту, в станцию, обозначенную как «ст. Павлюково», сказал:

– Отсюда вообще ничего не надо. Там пустых платформ на запасной путь полсотни загнали, да так и оставили вместе с маневровым. При мне было, своими глазами все видел. Отцепить десяток, или сколько там нужно, и в путь. И подойти к станции можно прямо от нас по грунтовке, не обязательно на трассу лезть. И лес там вплотную подходит.

Коля уже явно понял, к чему я клоню, Петр же прислушивался к разговору со все возрастающем вниманием.

– Коль, а до Нижнего, если стрелки переключить, угнать вас в какой-нибудь тупик не выйдет?

– Здесь до Нижнего один перегон, двести десять верст. – ответил Коля. – Ни одной стрелки, дуй себе по дороге, и дело с концом. Только платформы пригородного. Остановить можно, если только пути взорвать впереди.

– И что делать в таком случае? – спросил Петр, нервно облизнув губы.

– Мотовоз впереди пустить бы, и связь с ним наладить. Только кто поведет? – вздохнул Николай. – А вообще… Не гнать, идти километров двадцать в час, и тогда можно где угодно будет состав остановить.

– А если прижмут в чистом поле, то ведь хана. Так? – снова спросил Петр.

– А если сюда к нам приедут, то точно хана всем. – возразил Коля. – Вопрос в другом: как нашими силами станцию отбить? Там у бандитов точно гарнизон есть.

– Здесь пометка, что их не больше двадцати человек. – показал я значок на карте. – Если правильно все организовать, то можно их выбить оттуда. Или перебить, если очень повезет. Вояки они, прямо сказать, так себе, если сразу большие потери будут – сбегут.

– Так давайте сделаем. Что нам терять? – сказал Петр, воодушевившись.

– Кстати, где они могут обосноваться на станции?

– Только в управлении, больше негде. – ответил Коля. – Других подходящих зданий нет.

Действительно, в этой ситуации терять деревне нечего. В партизаны, как это ни странно, уйти не удастся. В Белоруссии партизаны выживали за счет того, что немцев больше интересовал фронт, а партизанское движение было лишь досадной и назойливой помехой. Люди жили в деревнях, кормили партизан в лесу. Это потом, когда появился в Белоруссии батальон, составленный из наших предателей, немецких уголовников и психопатов под командованием такого же маньяка Дирлевангера, именно тогда началось массовое истребление мирных жителей. И ведь не один такой батальон был.

Да и то, следует сказать, что безнаказанным такое не оставалось. Одна немецкая рота дирлевангеровских палачей была поголовно перебита после сожжения деревни Борки вместе с жителями. Доставалось и другим.