GAME OVER Как Nintendo завоевала мир - Дэвид Шефф

Другая игра для компьютеров называлась Faces и была продана через совместное предприятие ParaGraph компании Spectrum Holobyte. От игрока требовалось собирать из кусочков пазла портреты известных ученых, художников и политиков. Результатом мог стать портрет, совмещавший лысину Михаила Горбачева, глаза Маргарет Тэтчер и подбородок Рональда Рейгана. В Faces также были зашифрованы изображения мультипликационных персонажей и картин (например, подмигивающей Моны Лизы и «Автопортрет» Ван Гога). Помимо этого, игроки могли сканировать и добавлять свои фотографии. В хвалебной рецензии журналист газеты The Los Angeles Times отметил: «В игре не ставится задача уничтожать весь свет, а ошибки не приводят к ужасным смертям <…> Играя, вы вносите вклад в улучшение торговых отношений между США и СССР».

Для продвижения Hatris Хэнк Роджерс организовал Пажитнову и Похилько визы и перелет в США в январе 1991 года для посещения выставки CES в Лас-Вегасе. Перед отъездом из Москвы оба испытывали смешанные эмоции. Назревала война в Персидском заливе, а Горбачев из лауреата Нобелевской премии мира превратился в местного деспота. Как бы то ни было, они попрощались с семьями, хотя и задумывались о том, не взять ли их с собой.

Пажитнов к тому времени уже был опытным международным туристом, а вот Похилько никогда прежде не бывал за пределами СССР и не летал на самолете. Весь перелет через Атлантику он опасливо просидел на краю сиденья.

В лас-вегасском отеле «Excalibur», напоминавшем замок из Диснейленда, секретарь приветствовал русских в «самом большом отеле мира, раскинувшемся на площади почти пятьдесят тысяч квадратных метров». После регистрации сотрудник отеля пожелал им «королевского дня».

Среди постоянных рыцарских турниров и ресторанов с названиями наподобие «Паста Ланцелота» оба русских потратили свободный день для смены дневного режима после перелета. Похилько, одетый в черные вельветовые брюки, белую рубашку поло с эмблемой BPS и плетеные сандалии, попытал счастья в блэк-джеке. Он выиграл пятьдесят долларов, но затем проиграл сто. Пажитнов, попивая коктейль, наблюдал за происходящим. На следующий день они встретились с Хэнком Роджерсом, демонстрировавшим версии Hatris для NES и Game Boy на стенде его компании, расположенном внутри огромного стенда Nintendo.

Все трое надели шляпы и расселись в директорских креслах у стенда: Похилько надел белую шляпу, Роджерс — темную ковбойскую шляпу, а Пажитнов — элегантный алый берет.

К тому времени Пажитнов бросил курить, в результате чего набрал некоторый вес. Он сказал, что бросил ради своего здоровья (так на него повлияли американские антитабачные настроения); в любом случае, в Москве было почти невозможно добыть сигареты. Когда знакомый спросил его, является ли дефицит сигарет частью кампании по улучшению здоровья советских людей, Пажитнов искренне рассмеялся: «Да, — сказал он, — а еды у нас нет, чтобы мы не растолстели».

Когда Пажитнов смеялся, в его глазах помимо мягкого удивления можно было заметить следы беспокойства. Несмотря на свое медвежье телосложение, он казался хрупким. Возможно, все происходящее угнетало его.

На второй вечер выставки Nintendo устроила вечеринку. В предыдущую ночь прошла впечатляющая вечеринка LucasArts (был воссоздан бар из «Звездных войн», а Дарт Вейдер позировал фотографам), но NOA превзошла всех. У входа гуляли двойники Майкла Джексона и Шер. Рядом парикмахеры предлагали гостям поставить панковский ирокез. Были и игры с призами, одним из которых была Chevrolet Geo. По всему залу были расставлены игровые автоматы, под потолком висел огромный надувной Марио.

Владимир Похилько обсуждал с Алексеем Пажитновым Америку, стоя около стола с едой и поедая креветки (тут же были столы с тако, пастой, пиццей, барбекю и десертами, не говоря уже о десятке баров). Новости с родины беспокоили все больше. После нескольких лет гласности Советский Союз вновь начал ограничивать свободу. Горбачев усиливал контроль над прессой, в то время как его войска вошли в Литву и впервые со времен объявления политики «открытости» были применены суровые меры. Доедая очередную королевскую креветку, Похилько погрузился в мысли о своей семье в Москве. «Хорошо бы наши семьи приехали сюда, и мы бы пожили здесь вместе год-два, — сказал он. — Мы могли бы в безопасности наблюдать отсюда за всем происходящим».

В следующие несколько дней на стенд Bullet-Proof стали приходить поклонники Tetris, Пажитнов давал интервью и раздавал автографы. Несмотря на такую активность, он признавался, что ему тяжело справляться с вниманием. «Дома такого и близко не происходит, — говорил он. — А тут я словно рок-звезда».

После выставки они вместе с Похилько уехали из Лас-Вегаса в Сиэтл, где Пажитнов в качестве диеты пил только фруктовый сок. Оттуда он, заметно похудевший, с Похилько отправился в офис Spectrum Holobyte, располагавшийся в Аламеде. Они остановились в корпоративной квартире Spectrum Holobyte, откуда несколько раз выбирались в Сан-Франциско. Пажитнов имел представление о большей части города по мозаике, которую он собрал с сыном в Москве. Оба русских интересовались основными американскими способами проведения досуга, в том числе теннисом и баскетболом. Вместе с представителями Spectrum Holobyte они ездили на стадион Oakland Coliseum смотреть игру баскетбольной команды Warriors. Пажитнову нравилось учить новые английские выражение, одним из самых любимых стало oops. Поведение зрителей на игре ошеломило его; «Какой восторг», — восхищался он.

Когда стало известно о прибытии Пажитнова в Аламеду, его всюду стали преследовать представители различных компаний. Он не доверял им, придерживаясь мнения, что видеоигровой бизнес был полон нечестных людей. Алексей продолжал работать с Джилмэном Луи и Филом Адамом, при этом по-прежнему считая Хэнка Роджерса своим лучшим другом за пределами России. Многие люди льстили ему по поводу новых игр и программ, и только Роджерс всегда говорил то, что думал. Если игра не нравилась ему, он легко мог назвать ее «отстоем». Пажитнова иногда смущало это, но он понимал, что может доверять Роджерсу. Вместе с Похилько они подписали контракт на работу в штате BPS, параллельно поддерживая рабочие отношения со Spectrum Holobyte.

Совместно оба русских приняли решение навсегда уехать из СССР. Хэнк Роджерс помог их семьям перебраться в Америку, а также выдал авансы на обустройство в первое время. Жена Алексея Нина однажды уже посещала Соединенные Штаты. По возвращении друзья просили ее рассказать об Америке, но в ответ она лишь молчала и плакала. Пажитнов знал, что вместе они смогут начать здесь новую жизнь, но он переживал о своем пожилом отце, который никогда бы не согласился покинуть Москву.

Пажитнов нашел квартиру в пригороде Сиэтла, неподалеку от офиса Bullet-Proof и штаб-квартиры Nintendo. Похилько обосновался в Пало-Альто, где продолжил работу над Elfish и начал изучать психологию в Стэнфордском университете.

Пажитновы переехали в удобную квартиру с двумя спальнями, расположенную на втором этаже многоквартирного жилого комплекса под названием «Озера». Алексей, смеясь, говорил, что вода в «озерах» желтая и мутная, там водится много крикливых уток и гусей. Но его дети были в восторге от возможности бегать за птицами и белками. Нине потребовалось время, чтобы освоиться в США. Как только дети были пристроены в школу, она решила поискать работу в академии; в крайнем случае, она всегда могла устроиться учителем русского языка. Алексей тем временем работал над новыми играми. Несмотря на то что он иногда вспоминал об отце, его жизнь была прекрасна.

Идеи для игр по-прежнему приходили Пажитнову в самые неожиданные моменты. Однажды он проезжал сквозь густой прибрежный туман по узкой дороге, которая поднималась в гору среди калифорнийских мамонтовых деревьев. В какой-то момент дорога стала настолько крутой, что ему пришлось перейти на первую скорость, крепко сжать руль и, затаив дыхание, ехать вперед. На подъезде к самой крутой части холма, где исчезали последние остатки тумана, дорога будто шла вертикально. Там же находился грязно-желтый дорожный знак с надписью «ХОЛМ». Под этой надписью кто-то небрежно добавил единственно верный комментарий: «НЕ НАВРАЛИ».

За знаком была верхушка холма и поворот направо. Еще дальше был виден массив хвойных деревьев с пепельного цвета стволами и синеватыми иголками. В воздухе стоял запах хвои, который не сможет передать ни один освежитель воздуха. Пажитнов вдохнул полной грудью. Этот лесной Эдем был естественным ландшафтом для его нового дома, Тихоокеанского северо-запада, где великолепная природа существовала прямо в городе, на расстоянии километра от торговых центров и прекрасных суши-баров.

Пажитнов снизил скорость и стал смотреть в окно, любуясь верхушками деревьев, колыхавшихся от восточного ветра. За машиной был виден густой туман, напоминавший белую глазурь на торте. Он остановился на обочине, выключил двигатель и вышел из машины. Вытянувшись, он наблюдал, как вечернее солнце сквозь хвою освещает столбы пыли в воздухе.