Мяч, оставшийся в небе. Автобиографическая проза. Стихи - Новелла Матвеева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Толерантность
— Хи-хи! Шпиономания какая!Как недоверья в нас дремуч запас! —Смеётся он (шпиона увлекаяОбнюхать всё, что спрятано у нас). «Чернь! — он рычит, уже как повелитель, — Словес таких не допускать до рта, Как „диверсант“, „предатель“ и „вредитель“!» — (И… отворяет недругу врата!)«Я, — мнётся он, — дружил с убийцей сдуру…Как тесен мир! — не разойтись двоим…»«А всё же, — он гремит, — долой цензуру!»(И… цензором становится твоим!) Гиене, скунсу, вепрю и грифону Гостеприимно дав по микрофону («Смелей, гиена! Правду режь, грифон!»), «Свободу слова» он ласкает всяко. (У всех инакомыслящих, однако, На всякий случай вырвав Микрофон!)Так, антирусских правил учредитель,Из формы в форму он перетекал —Наш диверсант, предатель и вредитель.А мягко говоря — политикан.
(Тот, у кого семь вилл, завод и яхта,И есть наш ЦЕНЗОР! — выражайтесь МЯГКО!)
1 октября 2004Непохожесть
Зима подходит. Стало холодно,Мосты поскрипывают сваями…А я читаю Джека ЛондонаС его Канадой и Гаваями, С его каноэ, оморочками, Землепроходцами, индейцами… И вижу, вижу между строчками, Что мы не в действии. В бездействии.Что, по какой-то схеме ханжеской,Нас проучили без учебников.Что из Москвы, столицы нашенской! —Нас вытесняют, как нахлебников. Мы терпим от гостей гонение. Мы кормим всех, а сами бедствуем. Но боссы Рассылают мнения, Что НЕПОХОЖИХ мы не чествуем!Что мы не ценим в них «экзотики».Что не стремимся к ним под выстрелы…А самиНас под общим зонтиком —Всех под одну ермолку выстригли! С цветками сами; сами — с бантами — Зелёными!.. Протуберанцевыми!.. А нас — пустили арестантами Под серенькими нумерациями.Красноречивейшая «знаковость»!Рывки, ни с чем не сообразные!То — гнали нас за «одинаковость»,А то опять — за то, что разные? — Так, были ж разные?! — Нет. Не были. Кому куда, а вам — к банальности.… Мой паспортПереписан набело,Да нет уж в нём НАЦИОНАЛЬНОСТИ. А нам: Рабы! Молчать! Допляшетесь! Что было, то коровой слизано! Национальность — не про вашу честь И не про вас НЕСХОЖЕСТЬ писана!Будь вы гостями, будь шахидками,Будь ваххабитов недобитками,Не будь вы мирные прохожие, —Вы тоже (с нашими агитками)Могли бы выйти в НЕПОХОЖИЕ! И были б у вас рожи — ЛИЧНЫЕ: Заморские! Своеобычные! Приятные! Своеобразные! Не одинаковые, — разные!А вы, натуры бледно-палевы, —Не с нами в ногу выступали вы:Не покорились — вот и здравствуйте; Печаль в лице — Безродность в паспорте.
…И нас же дразнятНЕПОХОЖЕСТЬЮ!И нам же хвалят её лакомость!Зачем? — у нас одно и то же всё…Но, несмотря на «одинаковость»,«Шагистика» нам запрещается(Иначе вышагнем в дивизию?).Жаль: факты — что ослы упрямые,И результаты — те же самые,Раз в «город Солнца» превращаетсяМир, загнанный в сию коллизию: Мы всё равно идём шеренгами, Да не туда, куда хотели бы. С одной и той же вилки гренками Нас потчуют в Радиотереме. У всех одна и та же мыльница… Нас в пудру смалывает мельница, Мы общим шифром закодированы…
________
Мне даже в то теперь не верится,Что есть этнографы правдивые.
Когда народов не останется(Ни лиц, ни слёз, ни луков прогнутых),Джек ЛондонИ как сакс прославится,И как последний из этнографов.
1 и 10 октября 2004Лист шумит, а цветы молчаливы
Весенний дождь поёт, как примус —На тысячу эпиталам!Стекла в окне цветная кривостьЛомает каплю пополам.
Долой домашней скуки привязь!Быстрее — в рощу! Знаю: тамУже витает по кустамБлагоухающая примесь
Тепла и просыханья… ТолпыЧерёмухи — шумят… Заметь:Благоухать бы им и только,А им приходится… шуметь?
То листья, — НЕ ЦВЕТЫ шумели;Цветы и в дождь молчать умели.
1998–2004«Тёмная зелень…»
Тёмная зеленьПозднего лета.Белая зеленоватостьНебаСмотрится в лиственные прорехи. Промахи и огрехи Дня, Гордость и виноватость В снах растворились где-то.Лишнее — пусть пропадает.Пусть, откипев, самолюбие станетДаже ещё одиноче. Пусть ветерок листает Звёздную Книгу Ночи.
2004Иллюстрации
Новелла Матвеева. Начало 1960-х гг.
Николай Петрович Матвеев-Амурский, известный дальневосточный поэт, писатель, издатель. Дед Новеллы Матвеевой.
Книга Н. Матвеева-Амурского. Москва, 1904.
Бухта Золотой Рог. Владивосток. Фото начала XX в.
Книга поэта и писателя Венедикта Марта (Матвеева), отца И. Елагина и дяди Н. Матвеевой.
Поэт Иван Елагин — двоюродный брат Н. Матвеевой.
Владивосток. Фото начала XX в.
Надежда Тимофеевна Матвеева-Орленева, мама поэтессы. 1960-е гг.
Новелла с отцом Николаем Николаевичем Матвеевым-Бодрым. Конец 1930-х гг.
Н. Т. Матвеева-Орленева у ивы. Посёлок Юная Республика в Подмосковье. 1960-е гг.
Николай Николаевич с Новеллой (в центре), Надежда Тимофеевна (справа от них), сестра будущей поэтессы Роза-Лиана (вторая слева) и друзья семьи на прогулке в лесу. Конец 1930-х гг.
Царскосельский памятник А. С. Пушкину.
(«Родилась я в Царском Селе. И это было с моей стороны уже нескромно… Таким образом, сама судьба позволяет мне повторить за великим поэтом: „Отечество нам — Царское Село“»).
Александровский дворец в Царском Селе.
Новелла с веткой черёмухи. Вторая половина 1930-х гг.
«Мой костёр в тумане светит…». Рисунок Н. Матвеевой.
Роальд Николаевич Матвеев — брат поэтессы. Североморский флот. 1959.
Дядя Ваня, брат Н. Т. Матвеевой-Орленевой.
«Яхты и пароходы ушли куда-то…». Рисунок Н. Матвеевой.
Мать и дочь. Посёлок МИДа в Подмосковье. 1960-е гг.
С любимыми книгами. 1960-е гг.
Кристофер Марло. Предполагаемый портрет.
