Воспоминания. Том 2. Московский университет. Земство и Московская дума - Борис Николаевич Чичерин

отступились, видя, что он их компрометирует. По поводу студенческого вопроса устроено было министерское совещание, на котором Сабуров оказался крайне слабым. Его программа была отвергнута, а его самого решено было спустить при первом удобном случае. Этому значительно способствовал Дмитриев, который старался разъяснить Абазе истинную сущность дела. Однако окончательное падение последовало уже в новое царствование. Победоносцев, который на первых порах пользовался полным доверием нового государя, постоянно и настойчиво твердил ему, что Сабурова нельзя оставить министром народного просвещения. Наконец он был уволен; на место его был назначен барон Николаи, чистый чиновник, узкий и формалист, но умеренный, не глупый и честный. Дмитриев сделался попечителем Петербургского учебного округа.

Между тем как Сабуров волновал студентов своими либеральными речами и перспективою новых прав, Лорис-Меликов и Абаза, с своей стороны, принялись за реформы всякого рода. Прежде всего необходимо было ввести в границы тот необузданный произвол, который господствовал при административных ссылках. Для разбора этих дел была учреждена комиссия, в которую вошел и Победоносцев. Он рассказывал мне, что они приходили в ужас от тех вопиющих беззаконий, которые тут раскрылись. Относительно многих молодых людей, сосланных в отдаленные губернии или в Сибирь, не могли даже добиться сведений, за что они были подвергнуты такому жестокому наказанию. В большинстве других случаев поводы были самые ничтожные и подозрение вовсе не доказанное. Жандармское управление, которое было тут главным деятелем, по-видимому, поступало совершенно наобум. Многие невинные были возвращены, что, без сомнения, должно быть отмечено, как большая заслуга Лорис-Меликова.

Но этим новые правители не ограничились; они хотели перестроить и самые учреждения. Для собирания сведений о состоянии дел на местах в губернии были посланы ревизующие сенаторы. Земствам был разослан целый ряд вопросов, которыми не только предполагалось преобразование недавно созданных уездных присутствий, но косвенно открывалась возможность расширения прав самых земских учреждений. Приготовлялся проект коренного изменения Положения 19 февраля в смысле соразмерения выкупных платежей с доходностью земли. Наконец, государю представлен был на утверждение проект созвания выборных для обсуждения целого ряда мероприятий. Этот проект, рассмотренный Комитетом под председательством наследника, получил уже его одобрение; недоставало только подписи, как вдруг катастрофа 1 марта положила всему конец.

Я был в это время в Москве. Вечер 1 марта мы провели вдвоем с женою, не зная ужасной вести, которая уже разнеслась по городу. Утром я встал и пошел одеваться в свою уборную. Вдруг слышу в коридоре громкое рыдание моего камердинера, который влетел ко мне в комнату и с воплем воскликнул: «Государя убили злодеи!» Я был совершенно ошеломлен. Не верилось в такое страшное дело. Утренние газеты принесли ужасающие подробности зверского злодеяния: как этот благодушный монарх, истерзанный, истекающий кровью, на маленьких санках привезен был в Зимний дворец и там кончил свою многотрудную и плодотворную для отечества жизнь. Одно из величайших царствований в русской истории завершилось неслыханною в наших летописях кровавою драмою.

История произнесет над Александром II правдивый приговор, не утаивая его слабостей, но справедливо ценя его высокие качества. Не одаренный от природы ни сильным умом, ни крепкою волею, не получив даже воспитания, способного дать ему руководящие нити среди тех шатких условий, в которые он был поставлен, он призван был исполнить одну из труднейших задач, какие могут представиться самодержавному правителю: обновить до самых оснований вверенное его управлению громадное государство, упразднить веками сложившийся порядок, утвержденный на рабстве, и заменить его гражданственностью и свободою, учредить суд в стране, которая от века не звала, что такое правосудие, переустроить всю администрацию, водворить свободу печати при безграничной власти, везде вызвать к жизни новые силы и скрепить их законным порядком, поставить на свои ноги сдавленное и приниженное общество и дать ему возможность двигаться на просторе.

История едва ли представляет другой пример подобного переворота. И он совершил свыше возложенное на него добросовестно и разумно, по мере своих способностей и средств. Недостаток ума заменялся у него устойчивым здравым смыслом, который дозволял ему, при долгом и внимательном изучении дела, остановиться, наконец, на среднем, благоразумном решении; слабость воли заменялась постоянством, с каким он держался раз принятого пути, не давая увлекать себя далеко в сторону. Александр II никогда не отдал на жертву реакции созданных им учреждений; он хранил их, как любимое детище, хотя при возникших в России смутах он допускал частные искажения.

Главный его недостаток состоял в плохом знании людей и в неумении ими пользоваться. Добрый по природе, он был мягок в личных отношениях; но, не доверяя себе, он не доверял и другим; он скрытничал, лукавил, старался уравновешивать различные направления, держа между ними весы, но делал это так, что каждое парализовалось в своих действиях и не чувствовало под собою твердой почвы. Самодержавие приучило его смотреть на людей как на простые орудия, призванные исполнять данные им приказания. Отсюда, например, чудовищное назначение заклятого врага освобождения крестьян, графа Панина, председателем Редакционных комиссий.

О том, что у порядочного человека есть собственные убеждения и собственная воля, и что только следуя им, он может действовать с успехом, он вовсе и не помышлял. Безграничная власть и предания отца заставляли его смотреть на независимость мысли и характера, как на беспокойное и вредное начало, которого следует остерегаться. Он охотнее видел вокруг себя людей податливых и удобных, то есть пошлых. Можно сказать, что из всех окружавших его лиц один только человек с высшим умственным и нравственным значением, Дмитрий Алексеевич Милютин, может быть, вследствие своей специальности, а может быть, вследствие своей осторожности, до конца сохранил его расположение. Других он устранял весьма легко, как скоро они не были ему необходимо нужны. Он устранял даже и таких людей, которые не претендовали ни на какую независимость суждений и воли, но которые слишком выдвигались вперед. Удаление Шувалова служит тому примером. Самодержавная власть и в этом отношении делала его весьма щекотливым.

Не поддаваясь влиянию мужчин, Александр II имел необыкновенную слабость к женщинам. Близкие ему люди, искренно его любившие, говорили, что в присутствии женщины он делался совершенно другим человеком. Его страсть была разъезжать по институтам, где воспитанницы его обступали, и он всем расточал любезности. В Смольном он обрел и свою последнюю фаворитку, княжну Долгорукую, с которою он обвенчался тотчас после смерти императрицы. Он даже собирался ее короновать.

Епитроп Иерусалимской церкви, ныне государственный контролер, Тертий Филиппов[137], по этому случаю ездил даже в Москву, чтоб из архивов извлечь подробности о коронации Екатерины I. Я знал этого господина еще домашним учителем в нашем соседстве. Из этой скромной доли он