Роман Брянский - Сычев К. В.
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Господи, да что же с ним такое?! – вскричал Илья Всемилович. – Неужели убит?!
– Так и есть, батюшка Илья, – кивнул головой расстроенный, плачущий Ставр. – Видишь, целая лужа крови под Милюточкой! Головушку ему отсекли!
– Мы поймали злодея! – торжествуя, как бы не видя отчаяния и скорби русских, вскричал татарин Агбарчи и махнул рукой в сторону какой-то кучи. – Вот он, разбойник, из наших, татар! Втерся среди моих воинов, чтобы лишить тебя жизни, купец Иля!
– Зачем ты это сделал? – спросил дрожавший от волнения Илья связанного, освещенного факелами собравшихся вокруг людей, татарского воина. – Говори, кто тебя послал!
– Кто послал, говорить не велено! – буркнул убийца. – Жаль вот только, что не тебя а другого уруса порешил! Вижу, что хранили тебя твои лесные боги!
– Что же будем с ним делать? – пробормотал Агбарчи. – Молчит, злодей, не выдает своих заказчиков! Ах, он шайтан! Ах, он предатель! Взял к себе сдуру новичка, доверился людям Сартака! Это они навязали мне подлого шакала!
– Поступай, как знаешь, – ответил Илья Всемилович. – Это ты отвечаешь перед Болху-Тучигэном за охрану каравана. Сам и решай судьбу убийцы!
– Эй, молодцы! – крикнул Агбарчи своим воинам. – Кончайте же злодея по нашему обычаю! Чтобы его душа нас потом не беспокоила!
Воины бросились к связанному преступнику, схватили его за руки и ноги. Мгновение – и раздался хруст: пятки убийцы соединились с его затылком.
Ни крика, ни предсмертного стона не издал убитый татарин. На лесной поляне, озаренной рассветом, царила мертвая тишина. Лишь два небольших земельных холмика, которые приказал насыпать набожный купец Илья над свежими могилами, свидетельствовали о ночном происшествии.
– Что ж, теперь выезжайте на дорогу, – мрачно промолвил Илья Всемилович. – И ускорим шаг наших лошадей. Может, и доберемся живыми до своих!
– Доберемся! – усмехнулся Агбарчи. – Чего же горевать, если поймали злодея и отделались таким малым уроном? Все остальные мои люди – надежные, проверенные!
– Ишь, поганец, радуется! – пробормотал Ставр, все еще глотавший соленые слезы скорби.
– Да, уж не думали мы, что наш верный друг Милюта сгинет в глухом лесу, – всхлипнул другой слуга купца, Провид. – Как мы теперь будем смотреть в глаза его несчастных детей и супруги? Что им говорить?
– Ладно, ребятушки, – вытер слезы Илья Всемилович. – Такова наша жизнь! Если бы не Милюта, сложил бы я свою голову! Я не забуду детей и супругу моего верного слуги и о них позабочусь!
ГЛАВА 12
КНЯЖЕСКИЙ СУД
– Так ты говоришь, что в Смоленске иные порядки, что вече там решает, каким быть налогам? – воскликнул с удивлением князь Роман, беседуя в своей светлице с огнищанином Ермилой Милешевичем.
– Это так, княже, – кивнул головой домоуправ. – Я это все подробно выпытал. Три года тому назад в Брянск приезжал сын моего друга, смоленского купца Ильи Всемилича, и рассказал об их порядках. А теперь я встретился со смоленскими купцами, и они сообщили мне много интересного…
– Купец Илья? – вздрогнул князь Роман. – Это не тот, что выкупил тело моего батюшки у ордынского царя? Не наших ли краев человек?
– Да, это он, княже.
– А почему он сам не приехал, а прислал своего сына?
– В тот год Илья Всемилич ездил в поганскую Орду. По торговым делам. Его сын Лепко говорил мне, что смоленские купцы поехали за самоцветами, но я не знаю, что с ними было дальше…Вот те смоляне, которые только что побывали в нашем городе, порадовали меня, сообщив, что мой сердечный друг жив-здоров и вернулся назад с большим барышом! А больше ничего…
– Ну, ладно, так что ты у них узнал про вече?
– Тут, видишь, княже, вече, оказывается, весьма выгодно для власти имущих! Получается, что как бы весь народ говорит свою волю! Выговорятся простые люди, а знать и власти узнают, что где не так, откуда идет недовольство властью. А значит, можно узнать о своих промахах.
– Что же тут выгодного? – усмехнулся Роман Михайлович. – Толпа начнет ругать власти, разразится смута, возникнет неразбериха! Нет, такое нам в Брянске не надо!
– Тебе виднее, княже, – кивнул головой верный огнищанин. – Однако говорят, что Смоленск живет в тишине и покое только благодаря вечу! И не только Смоленск, но сам Великий Новгород!
– Вот-вот, – покачал головой князь Роман, – это я понял. Я много слышал о Новгороде. Там у них известная вольница, даже князя ни во что не ставят!
– Так уж повелось, что новгородцы не ладят со своими князьями. Там у них такие порядки, что их трудно понять! Однако новгородцы живут мирно и богато. Посмотри хотя бы на их купцов. Они самые именитые во всем Божьем свете! А их князь – в достатке и богатстве. Ну, а вот с властью, как мне говорили, путаница. Зато у них есть вече, которое наводит порядок. Как только начинаются неурядицы у новгородских бояр, они бегут к владыке. А если он не может решить дела, обращаются к посаднику, Совету господ…Но если и они не смогут навести порядок, тогда созывают вече! А уж если сам народ вынесет решение, то дело можно считать законченным! Тут уже не с кем спорить!
– Ну, а если народ выступит против власти? – нахмурился брянский князь. – Быть тогда смуте?
– Нет, княже, этого уже давно в тех землях не было. И в Новгороде, и в Смоленске. Большинство народа на вече теперь поддерживает власть и богатых людей! А если дураки-простолюдины выходят за рамки, на то есть войско и приставы: быстро наведут порядок! Я не знаю, как это делается в Великом Новгороде. Так, понаслышке…А вот в Смоленске сам владыка созывает вече…А то и князь! Вот в этом году князь Глеб Ростиславич обратился к вечу, чтобы вернуть свое законное владение – княжескую усадьбу в середине города, отнятую у него в начале правления смоленскими богачами. И вече постановило отдать ему назад ту землю со всей справедливостью! Вече поддержало своего князя!
– Значит, князь Глеб вернул себе власть над городом? – улыбнулся Роман Михайлович. – Сам народ разобрался, что без князя никуда!
– Так и есть, княже, – кивнул головой Ермила. – Но там опять другой случай. У них вече давно не народное! Просто, владыка и лучшие люди города сами решили не ссориться с князем. Тем более что князь Глеб дружит с великим суздальским князем Александром Ярославичем, как говорил отец Игнатий. Князь, по словам тамошних купцов, пообещал народу не прибавлять новых поборов и не пускать татар на свои земли, как это сделал князь Александр, подвергший свой народ татарской переписи!
– Да, тяжел этот год для русских земель! – покачал головой князь Роман. – Вот мы ругали про себя за злые дела татарского царя Батыя…А вот, он умер недавно, и совсем плохо стало! Его сын Сартак занял царский трон и обвинил нас в том, что мы обманываем татар и платим в Орду небольшую дань!
