Троя. Грозовой щит - Дэвид Геммел

— Она не придет.

Девушка подумала, что она, наверное, права. Кассандра была сложным ребенком. Ее обреченность и дар предсказания всегда отпугивали от нее людей. Даже те, кто любил ее, как Андромаха и Геликаон, боялись ее сверхъестественной способности предсказывать будущее. Теперь девочке исполнилось четырнадцать, и после смерти матери она замкнулась в себе, стала более тихой. Будучи ребенком, Кассандра всегда говорила дерзко и открыто, а теперь она тщательно подбирала слова — за этим было почти мучительно наблюдать. Она держалась в тени женской половины и храма Афины, и Андромаха все реже и реже видела ее.

Именно Кассандра была причиной недавней ссоры Андромахи с царем Приамом. Царь объявил, что девочка посвятит себя острову Тера, как ее мать Гекуба и сама Андромаха. Кассандра приняла это известие, не жалуясь, но Андромаха была в ярости, когда услышала об этом.

Она столкнулась с Приамом в мегароне, который был сценой многочисленных битв. Он наблюдал за ней, блуждая взглядом по ее телу, Андромаха прошла через весь зал и встала перед ним. Девушка слышала, что царь болеет, но он выглядел крепким, несмотря на то что на нем была туника, испачканная вином, а глаза странно блестели.

— Андромаха, — сказал он, — ты редкий гость в моем дворце. Но я могу догадаться, почему ты здесь. Ты пришла не для того, чтобы оказать почтение своему царю. А для того, чтобы, как всегда, вмешаться.

— Я слышала, что Кассандру отправляют на благословенный остров, — тихо произнесла она. — Я думала, что ты, возможно, захочешь посоветоваться со мной, потому что я провела там два года.

Он засмеялся.

— И что бы ты сказала, дочь, если бы я посоветовался с тобой?

— Я бы сказала, отец, что путешествие на Теру слишком опасное. У меня была подруга, которая пережила ужас изнасилования и угрозу смерти от рук пирата. В тех водах теперь плавают корабли неприятеля.

— Подруга? — фыркнул он. — Ты говоришь о беглянке Каллиопе, из-за предательства которой я вынужден послать свою дочь вместо нее? Чего еще можно было ожидать от дочери Пелея — его семья погрязла в предательстве и подлости.

Ответ Андромахи был быстрым и резким:

— Если бы не было этого предательства Каллиопы, я бы сейчас разлагалась в гробнице, а мой сын никогда бы не увидел этот мир.

При упоминании об Астианаксе его лицо подобрело.

— Так было предназначено, — сказал он, — что Кассандра будет служить Спящему богу. Ее мать Гекуба хотела этого, и сама Кассандра предсказывала это.

— Ты никогда не верил в предсказания Кассандры, — со злостью напомнила ему девушка.

— Нет, но ты веришь.

На это Андромахе нечего было ответить. Она говорила с Приамом когда-то о том, что предсказания Кассандры в точности исполняются. И не могла теперь утверждать, что девушка ошибается.

— Ее доставит на Теру флот Геликаона, — сказал Приам, — ранней весной. Твои слова не смогут заставить меня изменить решение.

Из окна на балконе подул легкий ветер, и Андромаха встала с кушетки, потянувшись. Она услышала какой-то звук позади себя на террасе и повернулась, ожидая увидеть Кассандру, но вместо нее из тени показался темноволосый Диос.

— Диос! — она стремительно приветствовала его, он взял ее за руки. — Ты быстро вернулся. Какие новости из Фив?

С твоим отцом все в порядке, Андромаха. И с братьями тоже. Они готовятся к войне, но пока они в безопасности.

— Есть новости о Гекторе? — спросила Андромаха. — Я интересуюсь каждый день, но, кажется, никто ничего не знает.

— Ситуация во Фракии осложнена гражданской войной, — ответил он. — И трудно понять, что там происходит. Гектор и троянская конница сражаются в горах — это последнее, что мы слышали».

— Как могут фракийцы сражаться друг с другом, когда так велика опасность со стороны микенцев! — гневно воскликнула Андромаха. — Это глупо!

— Что ты знаешь о недавней истории Фракии?

— Очень немного, — призналась она. — Царь Эионей был хорошим правителем, там не было войн. Теперь в стране подняли мятеж.

Диос сел на кушетку и налил себе чашу воды.

— Мне рассказать тебе о Фракии, или мы поговорим о более приятных делах?

— О делах, более подходящих для ушей женщины? Диос засмеялся.

— Ты не похожа на большинство женщин, Андромаха, и я не хочу оказаться в одной яме со скорпионами.

— Тогда расскажи мне о Фракии.

— Проблема заключается в истории отношений племен, — ответил он. — Есть несколько племен, которые занимают земли Фракии, но самые сильные из них — киконы и идонои. Еще до твоего рождения Эионей — царь киконов — завоевал восточные племена идоноев, объединив их владения в огромное государство фракийцев. Чтобы закрепить свой успех, он убил тысячи людей. Большинство членов царской семьи идоноев казнили, и род был уничтожен. Эионей соединил такую жестокость с щедростью по отношению к захваченным городам — он разрешил им самоуправление. И он также нашел доходные торговые пути, которые приносили богатство идоноям, благодаря этому воцарился нелегкий мир на целое поколение. Однако смерть Эионея в Трое во время игр, устроенных в честь твоей свадьбы, развязала старые племенные споры. Идоноев поддержал Агамемнон, и они, подстрекаемые микенцами, восстали против Реса, пытаясь отвоевать свои исконные земли и освободиться от господства киконов.

— Чтобы заменить его, — заметила Андромаха, — господством микенцев.

— Конечно, но у этой ненависти глубокие корни.

— Гектор высоко ценит Реса, — сказала девушка. — Эти двое могут победить?

Диос задумался.

— Рес — прекрасный юноша и может стать хорошим царем, если народ позволит ему это. Но даже без подстрекателей со стороны и поддержки микенцев гражданскую войну трудно выиграть. А когда вражеские отряды проникают из Фессалии и Македонии, ситуация ужасна. Враги превосходят их в числе примерно в пять раз. Гектор хочет, чтобы Рес удерживал равнины Фракии и земли к западу от реки Нестос в качестве преграды между микенцами и Геллеспонтом. Но это становится все сложней и сложней.

— Гектор славится тем, что для него не существует невозможного, — возразила Андромаха.

— Вне всяких сомнений. Печальная правда состоит в том, что Гектор может выиграть бесчисленное количество битв и не одержать победу в войне. Если он проиграет хоть одно сражение, то Фракия падет.

Он улыбнулся ей, и девушка снова заметила его сходство с Геликаоном. Их отцы были двоюродными братьями, и кровь Илоса текла в жилах обоих. Когда она подумала о Геликаоне, ее мысли снова вернулись к спящему ребенку, и, словно прочитав их, Диос предложил: