Голливудский мустанг - Генри Денкер

— Я сам это сделаю!

Через несколько минут Джок вернулся с Карром. Губы режиссера были плотно сжаты, он едва сдерживал слезы. Карр был в дорогом шелковом халате, сшитом Шарве в Париже. Его волосы были взъерошены. Глаза актера говорили о том, что его только что разбудили. От него исходил слабый, но отчетливый запах женских духов. Если он и был рассержен вторжением, то скрывал это. Он взял трубку.

— Да?

— Доброе утро, Прес. Извините, что беспокою вас так рано. Но у нас неприятность. Большая неприятность! Мы надеемся, что вы отнесетесь к ситуации с пониманием.

— Что случилось? — настороженно спросил Карр.

Ему уже доводилось слышать подобные прелюдии. Они могли означать все что угодно. Что исполнительница главной роли должна освободиться на неделю для того, чтобы сделать аборт. Или что жена президента компании прилетает на натуру с родственниками и хочет встретиться за ленчем с Престоном Карром. Поэтому актер испытал раздражение, но не слишком встревожился.

— Прес! Что-то произошло в лаборатории.

— Да? — бесстрастным тоном сказал Карр.

— Вчерашний материал испорчен.

— Оба дубля?

— Все!

— Господи! Там были хорошие кадры. Я был уверен, что второй дубль нам подойдет! — Карр выдал свою надежду и страх.

— Поверьте мне, если бы я мог что-то сделать… Если бы кто-то мог исправить положение…

— Понимаю, — тихо сказал Карр.

Он рассеянно протянул трубку кому-то и покинул трейлер. Вид у него был не столько рассерженный, сколько встревоженный. Сильно встревоженный.

— Прес? Прес? Вы здесь? — донесся из трубки голос главы студии.

Джок взял трубку.

— Он ушел.

— Что значит ушел? Я только что говорил с ним!

— Он просто ушел.

— Просто ушел… Он так сильно рассердился?

— Не рассердился. Ему больно. Вам этого не понять. Человек вкладывает свою жизнь, все свои силы в кусок пленки. А потом какой-то небрежный негодяй обращается с ней, как с мусором. В такой ситуации человек не сердится! Ему хочется заплакать! Но вам этого не понять.

Джок, обиженный за себя и за Карра, отдал трубку радисту. Финли услышал голос главы студии:

— Джок… дорогой… послушайте меня…

Не прикасаясь к трубке, Джок произнес достаточно громко, чтобы глава студии услышал его:

— А пошел ты!..

Он покинул трейлер. Джок догнал Карра возле ступеней его трейлера.

— Прес? Пожалуйста…

Карр повернулся к нему.

— Я не в силах выразить мое огорчение. Мне нечем утешить вас. Но я скажу вам кое-что. Мы будем работать в темпе, который вы сами выберете. Делать один дубль в день вместо двух. О'кей? Один дубль и несколько крупных планов в день. Как вы пожелаете.

Карр молча кивнул и зашел в трейлер. Когда дверь открылась, Джок на мгновение увидел Дейзи. Он тотчас вспомнил, как она выглядит по утрам без косметики, с непричесанными волосами. Облик маленькой девочки делал ее более сексапильной, чем образ секс-символа. Иногда Джок занимался с ней любовью ранним утром. Сейчас он снова захотел Дейзи. Отчасти из-за ее вида. Отчасти потому, что предчувствие конфликта с Карром пробуждало в нем желание. Однажды Луиза заметила: «В случае опасности другие мужчины вырабатывают адреналин, а ты — половые гормоны. Почему?»

Он никогда не пытался объяснить это. Ей. Или себе. Но признавал, что она права.

Теперь, находясь в таком состоянии весь день, он будет гадать, замечают ли это другие. Если Престон Карр от обиды и возмущения покинет на неделю съемочную площадку, он, Джок-Сок Финли, будет ходить с постоянной эрекцией, желая Дейзи Доннелл. И испытывать соблазн сказать ей при всех: «Я хочу тебя трахнуть! Прямо сейчас!» Подобное состояние всегда появлялась у него перед схваткой.

Через час свита Карра прибыла на поле брани. Вместо того чтобы послать за Джоком, Карр оставил Дейзи и Акселя в палатке и сам отправился искать режиссера. Джок разговаривал с Тексом. Увидев Карра, Джок тотчас повернулся к актеру и шагнул к нему. Карр заговорил быстро и тихо, глядя Джоку в глаза.

— Мы будем работать по старому графику. Два дубля в день. Максимум три. Я хочу закончить все на этой неделе! И убраться отсюда!

— Как скажете, Прес, — ответил Джок.

Но при этом он думал: «Все будет, как ты скажешь, негодяй, лишь бы ты работал, снова и снова делал этот дубль, пока я не получу то, что мне нужно!»

Джо Голденберг огорчился, узнав о том, что пленка испорчена. Не пришел в ярость, а просто огорчился. Он ничего не сказал, ничего не сделал, а сосредоточился на «Митчелле», объективах, фильтрах, проблемах освещения, поисках на небе нужных облаков и следов от самолетов. Когда Престон Карр появился на съемочной площадке, Джо Голденберг уже был готов к дублю.

Утренний дубль был спокойным. Текс сделал мустангу инъекцию; выполняя указание Карра, он дал коню большую дозу транквилизатора. Животное вело себя хорошо: сопротивлялось, боролось, но в конце концов подчинилось человеку и позволило завести себя по пандусу в грузовик. Задний борт грузовика с грохотом закрылся.

Джок крикнул:

— Стоп!

Дейзи накинула на плечи Карра его кашемировую куртку и вместе с Акселем отвела его в палатку. Сильные руки Акселя массировали спину, плечи, ноги актера. Карр дышал с трудом, но не испытывал боли.

Именно это произвело впечатление на Джока, когда он подошел к актеру. Сейчас Карр находился в гораздо лучшем состоянии, нежели после первого дубля, когда мустанг оступился. Не означает ли это, что сцена дается Карру все легче и легче, а его сноровка и сила возрастают с каждым дублем? Вряд ли. У него всегда были ловкие, сильные руки лошадника. Похоже, дело в проклятом успокоительном.

Эти мысли и подозрения мучали Джока, пока он беседовал с Карром.

— Как вы себя чувствуете, Прес?

— Как все выглядело?

— Хорошо!

Джок выдержал паузу. Режиссер не должен говорить знаменитому актеру, что он сыграл плохо или что его задача оказалась слишком легкой. Но также нельзя допускать, чтобы звезду охватило излишнее самодовольство.

— Так хорошо, что я почувствовал: вы готовитесь к потрясающему дублю. К такому, какой нам нужен. Вы тоже это ощущаете?

— Мне этот дубль показался очень хорошим, — сказал Карр.

— Верно! Но между очень хорошим и потрясающим дублями есть большая разница. Мне бы не хотелось закончить все в пятницу, а через две недели услышать от вас: «Боже, как бы я хотел переснять эту сцену». Я предпочитаю подождать здесь, чего бы это ни стоило, пока вы не скажете: «Вот наш единственный дубль». Отдохните, мы предпримем еще одну попытку днем.

Повернувшись, Джок едва не столкнулся с Джо Голденбергом. Что из сказанного им услышал оператор? Финли спросил его: