Воины клевера - Максим Волосатый

— Да особо и нечего пояснять. Тебе просто неинтересно возиться с деталями. Ты придумал себе инструмент, запустил, а потом приходишь и пользуешься с наибольшей выгодой. А как этот инструмент производится — тебе не очень интересно. Важно — да, ты не отпускаешь процесс, — Муритай кивнул на доску, — но неинтересно. Ты просто контролируешь процесс. Без огонька. И если в этот момент появится кто-то, похожий на тебя по калибру, то поймать тебя на этом этапе — проще простого.

Торк взял двумя пальцами ферзя, покачал им и поставил на ход назад.

— Я ведь далеко не мастер этой игры, — сообщил он. — Что здесь, что дома был.

— Я представляю, какие у вас тогда мастера, — содрогнулся Точилинов.

— Хорошие, — наклонил огромную голову Муритай, соглашаясь. — Так вот. Я не мастер, я — воин. Увидел вот эту твою особенность и не разбрасываюсь по мелочам. Бью только в слабое место. И получается. Вспомни, выигрывал я у тебя хоть раз в эндшпиле?

Точилинов поджал губы. Действительно, если партия доходила до конца, победа всегда оставалась за ним. Проблема была в том, что с каждым разом становилось все труднее и труднее довести партию до этого самого конца. Семен искоса глянул на торка.

— Еще партию?

Но подтверждение теории Муритая пришлось отложить. Дверь библиотеки, где располагались игроки, содрогнулась от могучего удара и гулким голосом Арубая возвестила:

— Сибайра, Мастар!

— С чем это он? — подозрительно поинтересовался Точилинов у торка.

— Не знаю, — развел тот руками. — Но боюсь, это начало очередной партии.

— Ладушки, буду держать миттельшпиль, — пообещал Точилинов и поднялся из кресла. — Пошли, послушаем.

— …вольды называют их «могильники». Я пытался узнать, что в них захоронено, но так ничего толком и не добился. То ли там вправду кто-то или что-то захоронено, то ли там какая-то гадость, которая тебя к могиле приведет. Да и вообще, все, что связано с так называемой «Цепью Света», все какое-то мутное, непонятное и страшноватое.

— Так группа в итоге изучила его или нет? — Брови у Точилинова как сошлись над переносицей в начале доклада, так и не расходились.

Шутка ли, экспедиция Земли добралась до одного из самых непонятных явлений в Пестике, разворошила муравейник Тварей, оставила для любого мало-мальски знакомого с магией подробный отчет о «проделанной работе», отпечатавшийся в линиях хальер, — и исчезла. И Твари бы с ними, с землянами, пусть изучают, что хотят. Но после штурма Красного Замка, который, в нарушение всех договоренностей, атаковали Старшие Расы по одному только подозрению в исследовании темпоральных сдвигов, Точилинов почти не сомневался, что очередную выходку Земле не спустят. И Братству заодно. И добро бы они хоть что-то добыли. Так нет. Пропали как не было.

— Нет данных. След идет до могильника, а дальше нет. Кстати, каждый объект охраняют, по-другому не могу сказать, определенные Твари. В нашем случае там был тиххин. Большой.

— Был? — При воспоминаниях о тиххине у Семена вспотели ладони. Судя по виду Муритая, у него тоже.

— Он ушел оттуда. Навсегда или нет, не знаю, но он бросил объект и ушел.

— И что ты по поводу всего этого думаешь? — поинтересовался Мастер Ацекато после молчания.

— Дело ясное, что дело темное, — вздохнул Сибейра. Информации кот наплакал. Ясно только одно: нас, похоже, против воли втягивают в изучение «Цепи Света». Без этого мы попадем под раздачу, как кролики.

— А если дистанцироваться от происходящего? — Мастер Ацекато не отказывался ни от чего, он прорабатывал варианты.

Сибейра задумался.

— Совет надо собирать, я сам решение не готов выдать.

— Не получится, — неожиданно подал голос Муритай, который обычно на всех встречах сидел тихо и молчал.

— Почему? — повернулся к нему Точилинов.

— После Красного Замка нас в покое не оставят.

— Да ладно тебе, — протянул Сибейра. — Мы вообще там ничего не сделали. Если уж совсем честно, то даже Старшие Расы на себя не оттянули. Просто рядом постояли.

— Не просто, — веско ответил Муритай. — Мы там были и никаких потерь не понесли. Соответственно, мы вышли из этой истории чистыми.

— Не очень понятно пока, ты уж извини, — Точилинов не мог уследить за логическими построениями торка.

— Победил Огненный Лепесток, — терпеливо пояснил Муритай, — Мы почти выступили на его стороне и продолжаем с ним общаться. Там даже живут наши люди, — он помолчал и добавил: — И там продолжаются темпоральные исследования.

— И что из этого? — удивился Сибейра. — Ладно, мы для Лепестков все еще враги, с этим согласен. Но при чем тут экспедиция? Будет еще одна атака на Красный Замок. И за исследования, и за экспедицию. А нас-то за что ненавидеть?

— Муритай прав, — Точилинов откинулся на спинку стула. — Могильник уже вскрыт, и Земля будет стараться узнать, что произошло. И мы будем стараться, чтобы не остаться слепыми. Если это представляет хоть какую-то ценность для Старших Рас, а оно представляет, то они постараются от этой проблемы избавиться.

— Да ладно, — не поверил Сибейра. — Уничтожить Братство в том виде, в каком оно есть, только за то, что мы вскрываем древние могильники в Территориях? Не очень верится, извините. Красный Замок — еще куда ни шло, но полномасштабная война в Пестике из-за древних захоронений? Вы сами-то в это верите?

— Только на это и надежда, — вздохнул Семен и повернулся к Муритаю: — Что скажешь?

Торк повел могучими плечами: — Делать лучше, чем не делать. Надо для начала хоть узнать, что же там такое. — И неожиданно широко ухмыльнулся, продемонстрировав все клыки:

— И еще: лапинаэира вы, Мастер, уделали, тиххина добывали, Паука мы притащили. Дохлые Твари, загадка могильников будет отлично смотреться в вашем списке побед.

— Вольд, блин, — расхохотался Точилинов. — Торк-вольд. Что он еще может пожелать? Угораздило же меня с тобой связаться…

Вода с тихим журчанием струилась по прозрачной стене. За скользящим водным зеркалом угадывался уходящий вдаль парк. Гирлянды цветов обрамляли водопад. В вырастающих прямо из пола креслах сидеть было очень удобно. Неназойливый аромат цветущего луга, тихий шелест листьев — умиротворение было здесь везде. Только Партанато Тагарриту было не до спокойствия. Полулежащего в кресле Юхнана, казалось, устраивало все, еще бы, что ему, торку, до растений, а вот Тагаррит чувствовал себя неуютно. Вода в штольнях — это беда, а не украшение. Запах растений для глемма — это плесень. А повод, по которому они собрались, располагал к чему угодно, но не к расслабленной медитации.