Поэзия Африки - Антология

КИНГСЛИ ФЭРБРИДЖ[427]

Сочинитель песен

Перевод Н. Воронель

Одинокий под жарким солнцем,Одинокий на жарком песке,Одинокий у края крааля,Одинокий в дорожной пылиЗа клочками табачных участков, —Все хозяйки работают в поле,Все детишки укрылись в тень,Лишь слепой сочинитель песенОдиноко сидит весь день.

Сторонятся его собаки,Даже крысы обходят его.Целый день все сидит недвижно,Целый день, уронив недвижноНа песок бессильные пальцы,Все сидит от луны до луныТот, кто был сочинителем песенДо жестокой Белой Войны.

Сочинял он когда-то песни,От которых война просыпалась:Импи в бой отправились с песней,И с песней вернулись назад.Возвратились с победой живыеИ с добычей все, как один, —Но к певцу не вернулся с живымиГанеро, единственный сын.

Целый день он сидит одинокоНа песке под палящим солнцем, —Он детям кажется спящим,Он мухам кажется мертвым,И собаки обходят его,Но глазам его тусклым ясныЗаконы слагания песен —Песен Мира и песен Войны!

ПРИМЕЧАНИЯ

Редакция сердечно благодарит писателей Алекса Ла Гуму (ЮАР) и Мануэла Лопеса (Острова Зеленого Мыса) за помощь в подготовке и составлении нашей антологии.

К ИЛЛЮСТРАЦИЯМ

В. Мириманов «ВОЗВРАЩЕНИЕ К ПЕРВОИСТОКАМ»

И ТРАДИЦИОННАЯ АФРИКАНСКАЯ СКУЛЬПТУРА

«Маски, о Маски.

Мерные, красные, бело-черные Маски…

Маски, в молчанье приветствую Вас…»

В настоящем томе воспроизведены образцы знаменитой «негритянской скульптуры», создававшейся народами Тропической Африки на протяжении более двух тысячелетий: от первых веков до н. э. (терракотовые головы Нок) до XIX и XX веков (деревянные маски и статуэтки). Выбор этот не случаен. И не только потому, что африканская скульптура оценивается ныне как «самый великий и самый прекрасный вклад» Африки в мировую культуру. Знакомство с него помогает точнее уяснить замыслы современных поэтов Африки, и в первую очередь тех, чье творчество тесно связано со старой фольклорной традицией. Маски и статуэтки — это лишь часть синкретического художественного комплекса; поэтическое окружение для них — естественная среда, здесь они живы и говорят здесь о себе много больше, нежели просто как музейные экспонаты, хотя бы даже и самого высокого ранга.

Деятели современного африканского искусства видят в этих памятниках воплощение тех первоистоков, которые могут стать основой возрождающейся национальной культуры. Образы родоплеменного быта, «маски с лицом обнаженным», «их первозданная ясность» (Л.-С. Сенгор) тем настойчивее возникают перед мысленным взором современного художника, поэта, музыканта, чем дальше он уходит от них по пути профессионального творчества.

Движение за «возвращение к первоистокам» объединяет подавляющее большинство профессиональных деятелей африканского искусства[428].

Однако разрыв между старым и новым в современной Африке гораздо значительнее, чем это иногда представляется.

Глубокие социально-экономические сдвиги, в корне изменяющие структуру африканского общества, предопределили и процессы, идущие ныне в сфере культуры, искусства.

Уже один только процесс урбанизации немало способствовал тому, что все те виды современного искусства, которые известны жителям городов во всех частях света, известны и в Африке. И если оставить в стороне теперь уже совсем редкие, затухающие очаги традиционного искусства и обратиться к творчеству современных профессиональных африканских художников и писателей, становится ясно, что все оно может быть классифицировано в соответствии с теми видами и жанрами, которые повсеместно существуют в современном мировом искусстве.

В отличие от своего предшественника, современный африканский художник стал полноправным хозяином своего ремесла, его творчество больше не связано четко ограниченным кругом тем и сюжетов, определенной системой кодифицированных знаков. Теперь он выразитель не только коллективного, но и индивидуального начала. Изменился и пополнился арсенал технических средств. Искусство сделалось профессией. Следовательно, продукты художественного творчества приобрели значение товара, оказались подвержены влиянию международного рынка, частного или государственного заказчика, а это создало обычные предпосылки для обезличения и фальсификации художественного творчества. Новые условия резко отличаются от тех, в которых находилось искусство в традиционном обществе.

Суть этого процесса заключается в расщеплении синкретического традиционного культурного комплекса на отдельные элементы, одним из которых становится искусство, рассматриваемое отныне как самостоятельный вид индивидуальной трудовой деятельности.

Процесс этот необратим. Современное профессиональное искусство, литература не могут в буквальном смысле «вернуться к первоистокам», стать их прямым органическим продолжением.

Значит ли это, что традиционное искусство следует рассматривать как «забальзамированные окаменевшие останки, которые несут в себе отрицание, неподвижность, инертность»?[429] Такой взгляд на традиционную культуру может быть справедлив по отношению к попыткам ее полной реставрации, но не тогда, когда речь идет о формальных достижениях традиционного художественного творчества, в частности, об изобразительных формах, методах пластической интерпретации художественных образов в африканской скульптуре.

Это подтверждается историей открытия в Европе африканского искусства и тем влиянием, которое оно оказало на творчество таких художников, как П. Пикассо, Ж. Брак, Матисс, П. Дерен, на поэтов Г. Аполлинера, Б. Сандрара, П. Реверди, М. Жакоба и многих других, а точнее, на целое поколение деятелей искусства в обоих полушариях, не исключая и некоторых крупных художников Африки.

Новое направление, сформировавшееся в искусстве и литературе в период открытия африканской скульптуры и начала так называемой «негритянской эпохи» в творчестве Пикассо, известно теперь под названием «кубизма». В период между 1910 и 1925 годами кубизм и связанные с ним более поздние течения охватывают повсеместно изобразительное искусство, литературу, поэзию, драматургию. По свидетельству Пикассо, «это было время, когда живописцы и поэты взаимно влияли друг на друга». Гийом Аполлинер, имя которого в равной мере связано с новейшими направлениями и в литературе и в искусстве, писал: «От прежней живописи кубизм отличает то, что он не является искусством, основанным на подражании, но — на концепции, стремясь возвыситься до создания». По словам другого крупнейшего представителя этого направления, живописца Хуана Гриса, «кубизм задался целью открыть в объектах нечто наименее неустойчивое и найти способ изобразить это». Нетрудно заметить, что африканская скульптура, свободная от имитации, виртуозно вскрывающая архитектонику предмета, полностью отвечает этим требованиям. «Неоспоримая выразительность, экспрессивность африканской скульптуры, — говорит известный французский искусствовед-африканист Ж. Лод, — связана не с непосредственно наглядным изображением, имитацией или описанием, а с необычным построением форм, с четким пластическим рисунком, чередованием объемов… одним словом, — с ритмом».

С начала 30-х годов, когда всеобщее признание и увлечение африканским искусством в Европе достигло апогея, когда стала очевидной исключительная роль ритма для всех видов африканского искусства, представление о ритме как наиболее полном и ярком воплощении сугубо «африканского» начала стало все глубже внедряться в сознание самих африканцев. Совместно с идеей возрождения национальных художественных традиций это постепенно привело к созданию настоящего «культа ритма».

И если попытаться определить самые характерные черты современной африканской поэзии, анализируя структуру стиха, наиболее характерные формальные приемы, то первое место в ряду таких характеристик займет, безусловно, ритм. Это не значит, что современная африканская поэзия является прямым воплощением того своеобразного прерывистого ритма, который пронизывает традиционное искусство. Но идея ритма (которой, заметим, не существовало в традиционном обществе) господствует теперь повсеместно. Это проявляется не только в попытках воспроизвести размеры фольклорных поэтических жанров, перевести на язык поэзии ритмы знаменитых тамтамов и обрядовых танцев, но и в ярко выраженной тенденции к выявлению ритмичности любого предмета и явления: от «ритма прибоя» до «ритма сплетенных объятий» (Л.-С. Сенгор). «Дыхание тех времен, когда все было пронизано ритмом» (Л. Диакате), вдохновляет художников и поэтов, музыкантов и хореографов.