Тайны утерянных камней - Мелисса Пейн

мышиного помета. Ничего похожего. Яркое сияние луны проливалось сквозь окно, ложась на пол неровным четырехугольником. Джесс посмотрела на луну. И луна словно воззрилась на нее в ответ.

Она была уже на полпути к двери, когда заметила, что ящик тумбочки у кровати сильно выдвинут и вот-вот соскочит с направляющих. Наклонившись, чтобы его закрыть, Джесс увидела внутри записку. Ту самую, что Джесс передала девочке от Люси. Однако вовсе не от записки у женщины внезапно пересохло во рту. Так на нее подействовал камень, лежавший рядом с посланием, — покрытый красной краской, которая уже за годы выцвела и местами отслаивалась, обнажая черную основу.

У Джесс задрожали ноги, и она бессильно опустилась на кровать, обхватив руками колени и тяжело дыша. Это никак не мог быть тот самый камень!

Женщина выхватила из ящика записку, раскрыла ее. Бумага стала уже мягкой и помятой. Стар, должно быть, много раз ее перечитала. Стук сердца гулко отдавался у Джесс в ушах. Ей совсем не следовало здесь находиться. Это была комната Стар. И записка предназначена ей.

Джесс метнула взгляд на камень, потом вновь посмотрела на записку. Все, что ей довелось прочесть, — это первые несколько строк:

«Милая девочка,

вот то, что мне известно:

1. На твоих глазах погиб твой лучший друг…»

Листок в ее руках задрожал, и остальная часть послания словно поплыла перед глазами. Джесс уронила записку обратно в ящик, сцепила пальцы и со всех сил зажмурила глаза. Этого не могло быть! Но когда она открыла глаза, то все, что могла видеть, — это камень. И маленькие ручки сына с ямочками, выводящие крохотные золотые звездочки, которые теперь уже почти все стерлись. И собственные руки, что придерживали камешек на месте, пока мальчик писал на нем свои инициалы.

Кончиками пальцев Джесс взяла камень, перевернула…

И Шанс мгновенно оказался рядом с ней. На нее тут же нахлынули воспоминания о том моменте их жизни, когда они стояли вдвоем перед зданием «Ланкастера».

Шанс держал ее за руку, и у их ног стояла черная дорожная сумка с немногочисленными пожитками. Они разглядывали стоящую перед ними пятиэтажку малобюджетного жилого комплекса с выцветшим коричневым фасадом на фоне серого неба.

— Это наш новый дом, мама? — тихо и нежно прозвучал голос ее сына.

— Пока что да.

«Ланкастер» служил приютом для многих матерей-одиночек вроде нее, равно как для наркоманов и наркоторговцев. И это было лучшее, что она могла позволить на свою скудную зарплату.

— И как тебе, дружище?

Шанс наклонил голову, поглядев на мать своими бархатно-карими глазами.

— Ну, по крайней мере, не машина и не койка в общежитии.

— Да, это намного лучше.

Где-то вдалеке послышались полицейские сирены, и по мере приближения к «Ланкастеру» вой их становился все громче. Возле здания сирены умолкли, но мигалки продолжали отбрасывать на него свой красно-синий свет.

— И теперь у нас будет своя комната?

Джесс кивнула:

— И даже своя кухня.

— И даже собственная ванна?

— Все самое лучшее, пацан! — Она легонько щипнула его за нос, и они оба рассмеялись.

Он понимал, что все у них пока что складывалось не самым лучшим образом, однако Шанс был неисправимым оптимистом, и это качество Джесс очень в нем любила.

— О! Смотри-ка! — Он опустился на корточки на тротуаре. Маленькие пальчики ковырнули трещину в асфальте, пошарили там в грязи и наконец выудили наружу что-то маленькое и темно-серое. — Какой классный!

— Что там?

Он протянул матери ладонь. В центре ее лежал самый обычный камень, маленький и тусклый.

— Камешек?