Контрольный выстрел - Василий Головачев

Малоразговорчивый Мбвана Мбвуми сказал «нет» и предложил гостю действовать через инк-опознавательный барьер, то есть официальным путем.

— Не могу,— ответил Ставр.— У меня есть причина появиться там неожиданно.

— Таких причин быть не может,— сказал хозяин, в отличие от гостя похожий на высохший ствол эвкалипта. Лицо его тоже было твердым, непреклонным, с металли­ческим серым оттенком, и не выражало абсолютно ничего.

— Такая причина есть.— Ставр подумал, вернул себе прежнюю внешность, изрядно удивив хозяина, и, теряя надежду решить проблему мирным путем, добавил: — Де­вушка. Она работает там и не знает, что я вернулся.

Мгновение старик негр смотрел на Панкратова с тем же непоколебимым видом, потом черты лица его вдруг смягчились, и он улыбнулся.

— Сюрприз? Да, это хорошая причина. И все же я не имею права открывать этот вход. За территорией всех по­селков на Марсе ведут наблюдение «глаза и уши» ФАГа, и если вы войдете в дом и не выйдете...

— Я понимаю, но это можно обойти. Я сооружу динго, видеофантом, похожий на меня — того, кто вошел. Он выйдет от вас и зайдет в метро.

Улыбка хозяина стала шире. Он покачал головой, свер­кнул глазами, вздохнул:

— Молодость, молодость... Хорошо, идите. Желаю при­ятных сновидений.

— Почему сновидений?

— А разве любовь — не сон? Как и жизнь, впрочем. Мбвана Мбвуми сопроводил «чрезвычайного посла» к лифту, который был одновременно кабиной бесшумного метро. Через минуту Ставр вышел из терминала «контр-3» на глубине двести метров под поселком Долина Фобоса. Здесь ему пришлось пройти тест на «совместимость» це­лесмысловых установок с задачами «контр-3», и только после этого он получил допуск по уровню советников, име­ющих право передвигаться по территории центра, и доступ к стратегической информсети.

Адрес эфаналитика Виданы Железовской не входил в объем стратегически важной информации, однако найти ее оказалось непросто. Девушки не было ни в расчетном зале большого инка, ни в личной каюте, а обыскать всю территорию центра, занимавшего восемь горизонтов площадью около десяти тысяч квадратных метров каждый, было нереально. Тогда Ставр рискнул выйти в поле Сил и... вызвал тревогу сторожевой инк-системы, отреагировав­шей весьма круто: нарушителя пси-режима тут же в ко­ридоре накрыли силовым пузырем, совмещенным с пси-фильтром, и в действие пришел механизм адекватной про­верки гостя центра. Однако Ставр действовал быстрее, продавил силовой пузырь (интраморфу без Д-прививки сделать это не удалось бы), на сверхскорости преодолел два горизонта и там нырнул в полную неслышимость, включив для верности личный пси-фильтр. Ругать себя не стал. В поле Сил он пробыл всего несколько сотых долей секунды, но успел определить примерный вектор, по ко­торому «светилась» аура Виданы.

Он нашел ее в парке, возле бассейна, в компании че­тырех молодых людей, очень сильных и сдержанных, судя по их беседе и манере поведения. Девушка была одета в свой любимый уник (шорты, блузка), а мужчины, как один, предпочитали свободного покроя летние костюмы в стиле «антик».

Ставр подавил желание пошутить (прыгнуть в бассейн или пристать к компании) и лишь смотрел на сидящую в шезлонге девушку из-за куста роз, не отрывая взгляда. И она почувствовала его, несмотря на задавленную пси-сфе­ру и молчание. Повернула голову в его сторону, глядя на незнакомого толстяка, медленно встала, сделала шаг на­встречу... затем бросилась к нему с тихим вскриком:

— Ставр!

Четверо парней, переглянувшись, молча смотрели на обнявшуюся пару, не отреагировав даже на преображение незнакомого пожилого человека в русоголового юношу. Лишь один из них нахмурился, потому что Видана давно была ему небезразлична, но и он знал, кого она ждала...

Они были — ураган, тайфун, смерч, цунами...

Они были — падение в жаркую чувственную бездну...

Они были — падающие без сил на гребень бархана пут­ники в пустыне любви...

Они были — пьющие зной и холод, пламя и жидкий лед...

Они были... и снова, и снова, и снова... и сколько это длилось, никто потом вспомнить не мог.

Видана пришла в себя первой.

— Очнись, эрм! Это тебе не виртуальная реальность. Ты меня замучил... Я не думала, что ты такой...

— Какой? — вслух спросил Ставр.

— Ненасытный,— нежно ответила девушка.

Он привлек ее к себе... И все повторилось сначала, будто они только-только встретились...

Потом они час купались, испытывая невероятное бла­женство от струй воды, чистоты тел и прикосновений друг друга, благословляя деда Аристарха, установившего в сво­ем бункере приличный душ со сменой программ.

Пили чай «по-королевски», то есть из одной пиалы, забравшись вдвоем на трон-кресло Железовского. Ели го­рячие бутерброды, снова пили чай с тоником, затем ме­дитировали, набираясь сил без выхода в эйдоинформаци-онное поле, но не удержались и оказались в объятиях друг друга, в спальне... чтобы через некоторое время снова пой­ти в душ и повторить цикл опьянения друг другом...

А потом в бункер ворвался Аристарх Железовский и, не обращая внимания на пикантную сцену, передал слоган:

«Уходите! Бункер заминирован] Если эмиссар поймет, что его засада провалилась, он его взорвет! Быстрее!»

Ставру не надо было объяснять ситуацию дважды. На то, чтобы накинуть на себя «плащ» из «чистой энергии», ему понадобилось всего две секунды, но включить опо­знаватель он забыл. Видана собиралась медленнее, и Ари­старх шлепнул ее пониже спины, так что девушка с гнев­ным «ай!» вылетела в коридор.

Они втиснулись в кабину метро втроем и скомандовали пуск, но именно в этот момент прошла и команда на подрыв бункера.

Те, кто в это майское утро отдыхал на берегах озера Нгангларинг-Цо, с ужасом увидели гигантскую колонну волокнистого зеленого огня, вырвавшуюся из отрога близ­кого хребта Алинг-Гангри, ушедшую в небо и превратив­шуюся в столб бурлящего багрово-черного дыма.

Горы содрогнулись, вода в озере закипела, взметнулась кольцевой волной, сметая с берегов отдыхающих, а потом пришел звук, который слышится только во время войн — звук колоссальной мощности взрыва...

Темнота... Белая темнота!..

И боль! Красно-черная, шершавая, твердая боль во всем многосуставчатом теле... Он неосторожно шевельнул­ся и — рассыпался на миллионы отдельных песчинок, ка­мешков, клеточек, ядер и зерен. Начавшее было восста­навливаться сознание померкло...

Следующее воскрешение было чуть легче первого, но и оно не состоялось полностью, потому что любое шеве­ление вызывало распад тела на россыпи камней и струи пыли. Только на четвертый или на пятый раз он сумел наконец определить границы своего чувствования и вы­браться на белый свет из-под скорлупы разбитого вдре­безги сознания.

Пошевелить руками и ногами, равно как и просто по­вернуть голову, чтобы оглядеться, не удалось ни с первой, ни с десятой попытки. Тогда Ставр освободил одно из «я» сознания и «вышел» из тела, пытаясь сохранить цветность и четкость зрения.

Себя он обнаружил сразу, свернувшегося клубком и вклеенного, как муравей в янтарь, в прозрачно-голубую стеклянистую массу. Видана отыскалась чуть в стороне и ниже, также закованная в массу стекла и в той же позе. Аристарха Железовского нигде видно не было.

Пси-двойник Ставра обследовал окружающее простран­ство, и Панкратов сделал вывод: они оказались внутри многогранника, заполненного массой застывшего вещества, похожего на стекло. За стенами помещения просматрива­лись еще какие-то конструкции, машины, коммуникаци­онные сети со слабо излучающими участками, но вызы­вали они почему-то впечатление мертвой неподвижности, запустения и чужеродности.

Ставр некоторое время рассматривал мигающий фио­летовым светом глаз под потолком многогранника и вер­нулся в тело. Ощущений стало гораздо больше, причем в большинстве своем неприятных. Болели все кости, кожу жгло и кололо, легкие отказывались дышать, потому что воздуха, по сути, в «стекле» не было. Ставр понял, что без выхода в поле Сил не обойтись. Даже если его засекут наблюдатели ФАГа.

Это оказалось непросто, пришлось настраивать каждый застывший орган тела, не обращая внимания на тревожные напоминания сторожевого центра сознания об отсутствии резерва. Ставр напрягся — и «стеклянная» масса вокруг стала трескаться, осыпаться на пол помещения, испаряться и таять. Через несколько секунд с деревянным стуком упал и сам Ставр, но способность двигаться приобрел не сразу: тело действительно одеревенело, члены затекли и не чув­ствовали тока крови. Как только удалось встать, Ставр заковылял к лежавшей Видане и с трудом достучался до ее пси-сферы, еле просвечивающей сквозь саван небытия, как уголек сквозь слой пепла. Во время нештатного запу­ска, совпавшего со взрывом метро, девушке досталось больше, потому что Ставр был укутан в «чистую энер­гию», а на Видане был обыкновенный уник.