Корабельные новости - Эн­ни Прул

Ей бы­ло пят­на­дцать, ко­гда они уе­ха­ли с мы­са Ку­ой­лов, и сем­на­дцать, ко­гда се­мья пе­ре­бра­лась в Шта­ты, став еще од­ной ка­п­лей в при­лив­ных вол­нах бе­жен­цев с Нью­фа­унд­лен­да, по­ки­нув­ших род­ные пор­ты, ост­ро­ва и тай­ные бух­точ­ки. Они ис­те­ка­ли, как во­ды, прочь от при­выч­ной уе­ди­нен­но­сти, не­гра­мот­но­сти, шта­нов, сши­тых из оби­воч­но­го ма­те­риа­ла, вы­пав­ших зу­бов, прочь от из­вра­щен­ных мыс­лей и гру­бых рук, от от­чая­ния.

А ее отец, Га­рольд Хамм, по­гиб за ме­сяц до их отъ­ез­да, ко­гда ос­лаб узел, фик­си­ро­вав­ший ме­тал­ли­че­ский кон­тей­нер, в ко­то­ром хра­ни­лись де­сят­ки ки­ло­грам­мов гвоз­дей. Та­ке­лаж­ная цепь ос­лаб­ла, и ящик упал. Оби­тый же­ле­зом угол уго­дил от­цу в за­ты­лок и раз­моз­жил по­зво­ноч­ник. Он упал на при­чал, па­ра­ли­зо­ван­ный, без соз­на­ния. Кто зна­ет, ка­кие мыс­ли на­пол­ня­ли его уга­саю­щий рас­су­док, ко­гда де­ти и же­на на­кло­ни­лись над ним, умо­ляя его ото­звать­ся: «Отец! Отец!» Ни­кто не на­зы­вал его по име­ни, зву­ча­ло толь­ко это сло­во: отец. Буд­то от­цов­ст­во бы­ло са­мым важ­ным де­лом его жиз­ни. Все пла­ка­ли. Да­же Гай, ко­то­рый все­гда ду­мал толь­ко о се­бе.

«Как стран­но, — по­ду­ма­ла она, — воз­вра­щать­ся с по­те­ряв­шим на­де­ж­ду пле­мян­ни­ком и пра­хом Гая». Она за­бра­ла ур­ну у всхли­пы­ваю­ще­го Ку­ой­ла и от­не­сла ее в ком­на­ту для гос­тей. Ле­жа­ла но­чью без сна и ду­ма­ла, не сто­ит ли вы­сы­пать его прах в ма­га­зин­ный по­ли­эти­ле­но­вый па­кет, за­вя­зать руч­ки и вы­бро­сить в му­сор­ный бак.

Это бы­ла про­сто мысль.

Она раз­мыш­ля­ла, что из­ме­ни­лось силь­нее: это ме­сто или она са­ма? Это ме­сто бы­ло на­де­ле­но си­лой. Она со­дрог­ну­лась. Сей­час все бу­дет ина­че. Луч­ше. Она об­ло­ко­ти­лась о по­руч­ни и ста­ла смот­реть в тем­ные во­ды Ат­лан­ти­ки, взды­хав­шие о про­шлом.

5 Скользящая стяжка

Сколь­зя­щей стяж­ки дос­та­точ­но, что­бы при­вя­зать мет­лу, у ко­то­рой нет спе­ци­аль­но от­ве­ден­но­го для нее мес­та, и при­нять ме­ры безо­пас­но­сти на скольз­кой по­верх­но­сти.

«КНИ­ГА ЭШ­ЛИ ОБ УЗ­ЛАХ»

На по­лу за си­день­я­ми за­ску­ли­ла Уор­рен. Ку­ойл вел ма­ши­ну по за­пад­но­му по­бе­ре­жью Боль­шо­го Се­вер­но­го по­лу­ост­ро­ва, вдоль шос­се, из­ре­зан­но­го ко­ле­са­ми гру­зо­вых ав­то­мо­би­лей. До­ро­га про­ле­га­ла ме­ж­ду зы­бью про­ли­ва Бель Айл и го­ра­ми, по­хо­жи­ми на го­лу­бые ды­ни. На­про­тив про­ли­ва на­хо­дил­ся мрач­ный по­лу­ост­ров Лаб­ра­дор. Гру­зо­ви­ки об­ра­зо­вы­ва­ли ка­ра­ва­ны, дви­жу­щие­ся на вос­ток, по­бле­ски­вая сквозь ту­ман сталь­ны­ми ка­би­на­ми. Ку­ойл поч­ти уз­нал это хму­рое не­бо, буд­то он ко­гда-то ви­дел его во сне, но ус­пел за­быть.

Ма­ши­на ка­ти­лась по рас­трес­кав­шей­ся зем­ле. Ше­ро­хо­ва­тые уте­сы в вул­ка­ни­че­ском глян­це. На ри­фе, воз­вы­шаю­щем­ся над мо­рем, мор­ская пти­ца от­ло­жи­ла един­ст­вен­ное яй­цо. Га­ва­ни бы­ли все еще за­тя­ну­ты льдом. До­ма, по­хо­жие на скле­пы, вы­рос­шие из гра­нит­ных глыб; чер­ное по­бе­ре­жье по­бле­ски­ва­ло, как ко­мья се­реб­ря­ной ру­ды.

Их дом, как ска­за­ла те­туш­ка, скре­стив паль­цы, на­хо­дил­ся на мы­се Ку­ой­лов. Во вся­ком слу­чае, мыс еще был обо­зна­чен на кар­те. Дом пус­то­вал уже со­рок че­ты­ре го­да. Она смея­лась, го­во­ри­ла, что от не­го, на­вер­ное, ни­че­го не ос­та­лось, но в глу­би­не ду­ши ве­ри­ла, что дом сто­ит и вре­мя не мог­ло так жес­то­ко об­ма­нуть ее на­де­ж­ды на воз­вра­ще­ние. У нее был хри­п­лый го­лос. Ку­ойл слу­шал ее и вел ма­ши­ну с от­кры­тым ртом, буд­то про­буя на вкус по­ляр­ный воз­дух.

Айс­бер­ги, мая­чив­шие на го­ри­зон­те, бы­ли по­хо­жи на бе­лые тюрь­мы. Не­объ­ят­ная си­няя ткань мо­ря про­ми­на­лась и мор­щи­лась.

— Смот­ри, — ска­за­ла те­туш­ка. — Ры­бац­кие яли­ки. — Из­да­ле­ка они ка­за­лись кро­хот­ны­ми. Вол­ны раз­би­ва­лись о мыс. Во­да бур­ли­ла.

— Я пом­ню че­ло­ве­ка, ко­то­рый жил в лод­ке, вы­бро­шен­ной на бе­рег, — ска­за­ла те­туш­ка. — Ста­рик Дэн­ни, как там бы­ла его фа­ми­лия? Ее вы­не­сло дос­та­точ­но да­ле­ко на су­шу, и вол­ны до нее не до­хо­ди­ли. Он ее при­под­нял, по­чи­нил. Вста­вил ма­лень­кую тру­бу, про­ло­жил тро­пин­ку с ка­мен­ным бор­дю­ром. Он жил там мно­го лет, по­ка од­на­ж­ды, ко­гда он си­дел пе­ред лод­кой и што­пал сеть, на не­го не упал про­гнив­ший ос­тов и не за­да­вил на­смерть.

Шос­се, иду­щее на вос­ток, су­зи­лось до двух ря­дов. Оно ухо­ди­ло под кру­ты­ми скло­на­ми, ми­мо хвой­но­го ле­са, вдоль ко­то­ро­го стоя­ли зна­ки: «Вы­руб­ка за­пре­ще­на!» Ку­ойл оце­ни­ваю­ще ог­ля­ды­вал ред­кие мо­те­ли, ко­то­рые они про­ез­жа­ли. Он смот­рел на них как че­ло­век, ко­то­рый на­ме­ре­вал­ся в них ос­та­но­вить­ся.

Те­туш­ка об­ве­ла мыс Ку­ой­лов на кар­те. С за­пад­ной сто­ро­ны за­ли­ва Бак­ла­нов мыс вон­зал­ся в оке­ан как вы­гну­тый боль­шой па­лец. Дом, воз­мож­но об­ва­лив­ший­ся, раз­ру­шен­ный ван­да­ла­ми, со­жжен­ный, ра­зо­бран­ный по кус­кам, был там. Ко­гда-то он там был.

За­лив на кар­те бы по­хож на блед­но-го­лу­бую хи­ми­че­скую кол­бу, в ко­то­рую вли­вал­ся оке­ан. На вос­точ­ном по­бе­ре­жье на­хо­ди­лось по­се­ле­ние, на­зван­ное од­ним име­нем с бух­той Муч­но­го Меш­ка, а в пя­ти ки­ло­мет­рах к се­ве­ру — го­ро­док Якор­ная Ла­па. Ни­же бы­ли бес­чис­лен­ные бух­ты и пе­ще­ры. Те­туш­ка ко­па­лась в сво­ей чер­ной су­моч­ке, по­хо­жей на пуд­ре­ни­цу, в по­ис­ках бро­шю­ры. По­том она чи­та­ла вслух о кра­со­тах Кил­лик-Кло: о ра­бо­те го­су­дар­ст­вен­ной при­ста­ни, за­во­да по пе­ре­ра­бот­ке ры­бы, то­вар­ной уз­ло­вой стан­ции и рес­то­ра­нов. Две ты­ся­чи на­се­ле­ния. Не­ог­ра­ни­чен­ный по­тен­ци­ал.

— Те­бе пред­ла­га­ют ра­бо­ту в Муч­ном Меш­ке, так? Это пря­мо на­про­тив мы­са Ку­ой­лов. По во­де где-то ки­ло­мет­ра три. А по су­ше — дол­гая до­ро­га. Рань­ше от бух­ты Оп­ро­ки­ну­той до Якор­ной Ла­пы ка­ж­дый день хо­дил па­ром, ут­ром и ве­че­ром. Но сей­час, на­вер­ное, все уже за­кры­то. Ес­ли бы у те­бя бы­ла лод­ка и мо­тор, ты мог бы пе­ре­прав­лять­ся сам.

— Как нам до­б­рать­ся до мы­са Ку­ой­лов? — спро­сил он.

Те­туш­ка объ­яс­ни­ла, что с ос­нов­но­го шос­се сво­ра­чи­ва­ет до­ро­га, ко­то­рая на кар­тах обо­зна­ча­лась то­нень­кой пунк­тир­ной ли­ни­ей. Ку­ой­лу не нра­вил­ся вид та­ких же «пунк­тир­ных» до­рог, ко­то­рые про­но­си­лись ми­мо. Галь­ка, грязь и рыт­ви­ны, ве­ду­щие в ни­ку­да.

Они про­пус­ти­ли съезд с глав­ной до­ро­ги и еха­ли впе­ред до тех пор, по­ка не уви­де­ли то­п­лив­ные на­со­сы и вы­вес­ку «Ма­га­зин Ай-Джи-Эс». Ма­га­зин рас­по­ла­гал­ся в до­ме. Тем­ная ком­нат­ка. За при­лав­ка­ми вид­не­лась кух­ня и плюю­щий­ся чай­ник на пли­те. Бан­ни ус­лы­ша­ла смех, до­но­сив­ший­ся из те­ле­ви­зо­ра.

Ожи­дая, по­ка кто-ни­будь к ним вый­дет, Ку­ойл за­ин­те­ре­со­вал­ся по­хо­жи­ми на мед­ве­жьи ла­пы зим­ни­ми са­по­га­ми. Он хо­дил по ком­на­те, рас­смат­ри­вая са­мо­дель­ные пол­ки, от­кры­тые ящи­ки с раз­де­лоч­ны­ми но­жа­ми, иг­лы для по­чин­ки се­тей, мот­ки шну­ров и ве­ре­вок, ре­зи­но­вые пер­чат­ки, бан­ки с ту­шен­кой и стоп­ки кас­сет с при­клю­чен­че­ски­ми ви­део­филь­ма­ми. Бан­ни че­рез двер­цу мо­ро­зиль­ни­ка раз­гля­ды­ва­ла по­крыв­шие­ся бу­гор­ча­тым ине­ем рож­ки с мо­ро­же­ным.

Из кух­ни, жуя что-то хру­стя­щее, вы­шел муж­чи­на с во­ло­са­ми цве­та осо­ки, тор­ча­щи­ми из-под кеп­ки с эмб­ле­мой фран­цуз­ской ве­ло­си­пед­ной фир­мы. Уг­рю­мый вид, ши­ро­кие шта­ны из шер­сти. Те­туш­ка за­го­во­ри­ла. Ку­ойл на­дел шап­ку из шку­ры тю­ле­ня, что­бы раз­влечь де­тей, по­мог им вы­брать ку­кол, сде­лан­ных из при­ще­пок. На­ри­со­ван­ные чер­ни­ла­ми ли­ца улы­ба­лись с ку­коль­ных го­ло­вок.

— Вы не под­ска­же­те, где до­ро­га на бух­ту Оп­ро­ки­ну­тую?

Ни те­ни улыб­ки. Про­гло­тил пе­ред тем, как от­ве­тить.

— Про­еха­ли, как обыч­но. Она сво­ра­чи­ва­ет с глав­ной до­ро­ги. По­еде­те об­рат­но, бу­дет спра­ва. Сей­час тут ма­ло ин­те­рес­но­го. — Он от­вер­нул­ся. Его ада­мо­во яб­ло­ко, воз­вы­ше­ние на во­ло­са­той шее, на­по­ми­на­ло стран­ный по­ло­вой ор­ган.

На вит­ри­не с ко­мик­са­ми Ку­ойл на­шел изо­бра­же­ние ган­г­сте­ра, стре­ляю­ще­го в вы­тя­нув­шую­ся жен­щи­ну. Ган­г­сте­ры все­гда но­си­ли зе­ле­ные кос­тю­мы. Он за­пла­тил за кук­лы. Хо­лод­ные мо­не­ты в де­сять цен­тов вы­па­ли из паль­цев муж­чи­ны.

Они три­ж­ды про­ез­жа­ли по это­му от­рез­ку шос­се, по­ка не за­ме­ти­ли чуть вид­ную до­рож­ку, ухо­дя­щую с трас­сы и на­прав­ляю­щую­ся пря­мо в не­бо.

— Те­туш­ка, по-мо­ему, я здесь не про­еду. Не по­хо­же, что­бы эта до­ро­га ку­да-ни­будь ве­ла.