Владелец тревожности. Роман - Олег Лукошин

– Жить приехал, – отозвался Вадим, забирая тарелку со стаканом.

Встал было в нерешительности, выбирая куда сесть, но провожатый подтолкнул его в бок:

– Давай, давай – к нам.

Вадим уселся.

– Может, и вторую сразу возьмём? – спросил у всех спутник Вадима.

– Да не, погоди пока, – отозвался шепелявый. Он оказался с Вадимом рядом.

– Ладно, – махнул рукой тот. – Ещё это не выпьем.

Он тоже сел. Как раз напротив Вадима. Сел и представился вдруг.

– Паша.

– Вадим, – ответил Вадим.

– Это Лёня, – показал Паша на сидевшего рядом с ним мужика. – А это – Митяй Митяич, – на шепелявого. – Но ты зови его просто: Телок.

– Я те дам щас! – отозвался Митяй Митяич. Улыбался однако.

– Митяй Митяич – большой любитель крупного рогатого скота, – продолжал Паша.

– Э-э, дурак, – качал головой Митяй.

– С научной, с научной точки зрения. Он вот, к примеру, корову с конём скрещивать любит. Овцу со свиньёй.

– Ты его не слушай, – сказал Митяй Вадиму. – Это – дурак местный. Он сейчас такого тебе наплетёт!

– Не стесняйся, не стесняйся, – подал голос и Лёня. – По секрету, строго между нами, – наклонясь через стол к Вадиму и закрывая рот ладонью, зашептал он, – он и сам не прочь в экспериментах поучаствовать.

– Придурок! – негодовал Митяй.

– Все местные коровы – его продукция.

Вадим улыбнулся.

– Его потому и называют Телок, – продолжал во весь голос шептать Лёня. – Он ни одну скотину не пропустит.

– Ты хочешь, чтобы я ушёл, да?! – разозлился Митяй. – Я уйду, больно тут мне за счастье сидеть с вами.

– Сиди, сиди! – схватил его за рукав Лёня. Паша тоже произвёл успокаивающее движение.

– Заколебали вы меня уже! – продолжал негодовать Митяй. – Как идиоты – ей богу.

– Ладно, ладно, не злись, – хлопал его по руке Паша. – Мы же любя.

– Любя… – Митяй глядел в окно.

– Телёночек, не плачь! – гладил другую руку шепелявого Лёня. – А то я тоже заплачу.

– Дурак ты, Лёнька! – сказал ему Митяй.

– Вот и замечательно, – отозвался Лёня. – Вот и обменялись комплиментами. Всё, не обижаешься?

– На дураков не обижаются.

– Вот и молодец! – продолжал Лёнька. – Действительно, что Телку на дураков обижаться?

Митяй ничего не отвечал. Отломив от куска хлеба ломтик, он закинул его в рот, сопровождая ложкой пюре. Лёня и Паша смотрели на него улыбаясь. Вадим тоже улыбался, но на Митяя не глядел.

– Давай-ка выпьем лучше! – предложил Паша. – А то обиды какие-то. Ты стакан не взял что ли? – приподнял он глаза на Вадима.

– Не, я не пью.

– Ну ты оригинал! Давай по пятьдесят грамм.

– Нет, не буду.

Паша усмехнулся, но больше не настаивал. Повернул бутылку к митяевской рюмке.

– Давай, Мить, подставляй!

– А чё ты не пьёшь? – встрепенулся Митяй. – Выпей!

– Нет, спасибо, – отозвался Вадим. – Сегодня нельзя.

– Ну смотри, как хочешь. А то ведь потом не нальём.

– Вы не обращайте на меня внимание. Пейте, не стесняйтесь.

– Вот спасибо, – сказал Паша. – А то что-то с самого утра стеснение нашло какое-то.

Вадим нехотя ковырялся ложкой в тарелке. Порция пюре подходила, однако, к концу. Поварихи вполголоса разговаривали на кухне. Вадим заметил, что одна из них, та самая, что стояла на раздаче, смотрит на него. От его взгляда она смутилась и спряталась.

– Ванька куда пошёл? – спросил его Лёня.

– Не знай, – отозвался Вадим. – Не сказал. Что-то, говорит, важное. Деликатное, интимное – я не понял.

– Интимное? Бабу, что ль завёл?

– Да какая ему баба! – подал голос Паша. – От него жена сбежит скоро.

– Это она на каждом углу трещит, что сбежит, – сказал Лёня, – а на самом деле – фигушки. Моя вон тоже – уйду от тебя, но не уходит ведь.

– Погоди, допрыгаешься, – вклинился в разговор Митяй.

– А чё это допрыгаюсь?! Я чё – с каждой валяюсь тут что ли?

– Я не в том смысле. А в смысле договоришься.

– Хе, договорюсь! Я просто глупости её тебе пересказываю. Это же глупости, натуральные глупости.

– Глупости, само собой. Только вот моя что-то мне такого не говорит.

– Ну так ты у нас – гигант секса!

– Ну вот, шишел вышел – другой кон пошёл!

– А чё ты стесняешься? Ты гордись этим. Каждая тёлка к тебе ластится.

Митяй лишь отмахнулся.

– А ты женат? – спросил Паша Вадима.

– Нет, – покачал головой тот.

– Что так?

– Да вот, не встретил ещё.

– Не встретил… Ну и не встретишь.

– Да почему не встретит? – возразил Лёнька. – Тут девок полно.

– Так уж и полно? – не сдавался Паша.

– Ну, Ленку хотя бы возьми.

– Котлярову?

– Да.

– Ну ладно, Ленка – куда ни шло. Ну а больше-то кто ещё?

– Нинка.

– Нинка!? Да ну, брось! Тоже мне, нашёл кого упомянуть.

– А чё такого? Ты видел титьки у ней какие?

– Ну, разве что титьки. А морда?

– Да что тебе морда?! Газеткой накроешь – и всё.

– Делать мне больше нечего. У меня своя вон покоя не дает.

– Или знаешь что? – обратился Лёнка к Вадиму. – Вот этих двух бери, – кивнул он на раздачу, где никого не было. – Аи-атличные девки, сексуальные такие. А, Аля?

Круглолицая повариха показалась на секунду, но тут же скрылась.

– Видал? – продолжал Лёнька. – Сама скромность. Почти никем не тронутая.

– Почти, – хохотнул Паша.

– Эй, вы! – раздался голос откуда-то из глубины кухни. – Ну-ка прекратите ерунду пороть.

– Камилла, а ты чё не покажешься? – крикнул Лёнька – Тобой тут интересуются.

Вторая повариха, прятавшаяся всё это время, вышла на люди. Была она, в отличие от первой, худа и белокура. Какие-то проблески симпатичности проглядывали в чертах её лица, но были то лишь проблески – совсем слабые и малозаметные.

– Кто тут мной интересуется? – вытирая руки о фартук, спросила она вызывающе.

– Вот, – показал Лёня на Вадима. – Из города человек приехал, специально за тобой.

– Да что ты говоришь! – всё никак не могла вытереть руки повариха.

– Представляешь, – наклонился к Вадиму Паша, – её на самом деле Камиллой зовут. Смешно, да – повариха Камилла?

– Если посмеяться хочешь – в другое место иди, – изобразила Камилла гримасу.

– Только мало кто это имя выговаривает, – сказал Лёнька. – Поэтому склоняют как хотят. Камилл, вспомни-ка, как тебя дядя Игнат звал?

– Камилла смутилась.

– Никак, – огрызнулась. – Придурков расплодили тут всяких.

Мужики, исключая Вадима, засмеялись.

– Камиллочка, ты посидишь с нами? – спросил её ласково Паша. – Мы тебя с парнем хорошим познакомим. Он холостой и ты ему очень нравишься. Да ведь? – кивнул он Вадиму.

Вадим отвёл глаза в сторону.

– Его Вадимом зовут, – продолжал Паша.

– Очень приятно, – выдавила из себя Камилла.

– Смотри, симпатичный какой! – не унимался Паша.

– Вот и женись на нём! – выдала Камилла, скрываясь за плитой.

Все загоготали, Вадим тоже улыбнулся.

– Видал! – кивнул ему Паша. – Классная девка, да! Ты присмотрись к ней, она одинокая.

– Ну давай, давай, рассказывай, – донёсся голос Камиллы.

Все снова заржали.

– Гордая вот только, – продолжал Паша. – Вроде бы и хочется, да не можется. Принципы там всякие, суеверия… А так – ничё, у ней всё на месте.

Гневного отклика Камиллы не последовало, раздался лишь приглушённый шепоток, а потом и сдавленный смех девушек.

– Но самая конкретная девка в нашей местности, – заговорил вдруг Митяй, – это почтальонша.

– Почтальонша? – переспросил Лёнька. – Какая?

– Танька.

– Танька?

– А, да, да, да, – закивал Паша. – Танька – это, блин, ё-моё!

– Она ведь ваша, Сомовская, – повернулся к Вадиму Митяй.

– Точно, – кивал Паша. – Тебе все карты в руки.

– Да-а, – вставил и Лёнька. – Танюша – это да. Только она молодая ведь. Девочка ещё.

– Ну, а что тебе надо? Девочка – это самый шик. Ты встречал её? – спросил Паша у Вадима.

– Видел пару раз, – отозвался тот.

– Ну и что скажешь?

– Ну, ничё… Красивая девушка.

– Вот, давай к ней подкатывай!

Вадим усмехнулся.

– Это же так просто не делается.

– Ну а ты не просто делай. Хитро.

– Да, – сказал Лёнька. – Подойди к ней и начни: вот так мол и так, давай встретимся где-нибудь.

– На свиноферме! – хохотнул Митяй.

– Ну, там по ушам пройдись, – не обращая на него внимания, продолжал Лёня. – Что-нибудь красивое загни. Поэзию там какую-нибудь. И всё – она твоя.

– Ты думаешь?

– Я тебе точно говорю.

– Ну что ж, – сказал Вадим, – воспользуюсь твоим советом.

– Воспользуйся, воспользуйся. И не тяни, а то тут найдутся желающие. Телок вон хотя бы, – кивнул Лёня на Митяя.

– Ну Лень, ё-моё, – развёл Митяй руками. – Сколько можно?

– Прости, прости, – положил Лёнька свою руку на его ладонь. – Прости, брат, сорвалось.

Митяй обиженно дышал носом.