Я начинаю жить - Энни Янг
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Я?
– Нет, не ты. Есть там один… Но и ты, скажу, далеко не сахар.
Виновато морщусь и улыбаюсь. Меня поражают его откровения. А еще манера речи: не жестокого и эгоистичного деспота, а вполне нормального человека.
– И всё-таки, кто же вывел вас из себя?
– Хм, племянник мой, – нехотя сознается преподаватель.
– Племянник? – удивляюсь я. – А сколько вам лет-то тогда? – снова мое любопытство берет верх. Вот зачем я спрашиваю такие вещи? А если он снова пошлет меня?
– Да, представь себе, мне двадцать семь, и у меня есть племянник – гаденыш редкостный, – усмехнувшись, говорит он.
Я смеюсь и тут же хватаюсь за голову, чтобы не тряслась. Больно.
– Сильно болит? – морщит нос, словно это ему сейчас больно, а не мне.
– Есть немного.
Убрав ложку, Игорь Константинович вглядывается в мой лоб.
– До сих пор красный, шишка тебе обеспечена. – Улыбается невинной, искренней улыбкой. Не могу сказать о себе того же. Ведь завтра мой красный лоб превратится в нечто фиолетово-желто-зеленое – и меня это злит. Мое лицо – мое всё. Я и крашусь-то только за тем, чтобы скрыть все изъяны и недочеты своего и без того неидеального лица. А не потому, что лишний раз пытаюсь подчеркнуть свою идеальность, как считают многие. А я просто не хочу быть хуже других.
– Блин, какого черта вы открыли дверь со всего размаху? – возмущаюсь я, забыв кто передо мной.
Он ошарашенно глядит на меня, не понимая в чем причина моей внезапной смены настроения.
– Извините, – тут же добавляю я. Эх, придется замаскировать лоб толстым слоем тоналки.
– Да ничего, всё нормально. Со мной, но не с тобой. Может, отвести тебя в медпункт? Что-нибудь еще болит? – интересуется он, глядя в мои глаза. Путем некоторых усилий отвожу взгляд от этих гипнотизирующих озер.
– Копчик, но в медпункт не надо. Со мной всё будет в порядке. Я рада, что вы не сердитесь на меня и не собираетесь мстить, – не успев отфильтровать мысли, выпаливаю я.
– Мстить? – На его лице появляется не очень-то приятная ухмылка. – В самом деле?
– Извините, я ляпнула не подумав, то есть подумала, но не успела заткнуть рот. – Удрученно вздыхаю. – Забудьте.
– Ладно, проехали… Но к твоему сведению, я не собирался, как ты говоришь, мстить. Мы же выяснили, что оба были неправы, так ведь?
– Да, конечно, – соглашаюсь я, но неуверенно. И это не ускользает от его внимания:
– Что не так?
– Ну… просто, я вас не понимаю, – наконец включив свою голову, начинаю говорить с ним уверенно и непринужденно, но всё же мой взгляд устремлен в пол. Он ничего не говорит, и не вытерпев двухсекундного молчания, подымаю свои глаза и вижу его, говорящие "продолжай, я еще не уловил смысл твоих слов".
– Сейчас вы такой… – не могу подобрать подходящее слово, – такой… нормальный.
Нормальный? В самом деле, Алекс? На свете столько определений, а ты не можешь описать его? Я в тебе разочарована.
– Я хотела сказать, в вас как будто бы живет несколько человек, и не все из них обладают положительными качествами.
– Что ты имеешь в виду? – Он явно понимает меня, но почему-то скрывает.
Хорошо, скажу, как есть.
– Ну, с тем злополучным утром мы разобрались. Но что касается вашего поведения на занятиях, вашего метода обучения, я не понимаю. А сейчас вы вполне адекватный человек, стоите здесь, передо мной, и предлагаете помощь. Это странно, не находите?
– Согласен, – говорит Игорь Константинович и замолкает. Это что, всё? Я жду объяснений, между прочим.
В моих глазах он видит, что этого недостаточно. Конечно, недостаточно. Он что, тупой совсем?
– Ну хорошо. Как ты уже сказала, это мой метод обучения такой. Понимаешь? Чрезмерная строгость, большой спрос со студентов. Только это секрет, так что не выдавай меня, – словно мальчишка, просит меня не рассказывать маме нечто такое, за что та может отругать.
– А грубость и мерзкое поведение идут в комплекте, да?
– Играю свою роль как могу. Можешь лучше – покажи.
– Ой, нет, прикидываетесь вы отлично. Никто и не догадывается, что ваша строгость фальшивая. Вам бы в кино податься. Думаю, из вас получится отличный актер. – Мне стало так легко с ним говорить. Напряжение вдруг куда-то исчезло.
– Обязательно подумаю, – ухмыляется он.
– Я, наверное, пойду, мне уже гораздо лучше. А насчет "строгости" не переживайте, я никому не скажу. Обещаю. Даже своей подруге, – уверяю я его. Он искренне улыбается.
– Хорошо, но ты уверена, что в порядке? Как копчик? – Да он насмехается надо мной.
– С ним всё нормально, поболит и пройдет. Миллион раз зимой на лед падала, и ничего, жива еще, как видите. – Встаю, и меня уносит в сторону. Он моментально подхватывает меня.
– Я сама. Всё нормально. Просто слегка голова закружилась. – Глядя прямо ему в глаза, неловко освобождаюсь от его сильных и крепких рук и направляюсь к двери. – Я в порядке, – говорю на всякий случай, чтоб он внезапно не решил снова меня схватить. – До свидания.
– Ещё встретимся, Александра.
Выхожу. Всё прошло отлично. Мои раненые голова и копчик явно спасли меня от серьезного разговора на тему морали и этики. Он состоялся бы совершенно иначе, если бы не эта дверь. Спасибо тебе, дверь. Теперь я не боюсь Игоря. И да, теперь я буду называть его по имени, и пусть лишь в своих мыслях.
– Я жду тебя здесь целую вечность, что так долго? Не убил тебя – и на том спасибо. Погоди-ка… – Она замечает мой лоб, когда я подхожу чуть ближе. Удивленно глядит на меня округленными глазами. – Что случилось? Это он тебя так?
– Да, то есть нет. Со мной всё в порядке. Просто впечаталась в дверь. – Сажусь за стол.
– Что ты сделала? – не поняла Лерка.
– Препод случайно заехал в меня дверью. Вот и всё.
– Что? Ничего себе. Так, давай рассказывай. Всё, и с самого начала, – просит подруга.
Но я обещала кое-кому не выдавать его.
– Особо нечего рассказывать. Это произошло случайно. Я подхожу к двери – и тут он, открывает ее со всей дури и ударяет меня по голове. Я, разумеется, падаю и неудачно приземляюсь.
– Что потом?
– Игорь Константинович отвел меня в кабинет, приложил холод ко лбу. Всё.
– Не рассказывай мне сказки, Алекс. Давай выкладывай всё как есть.
Я поражаюсь ее проницательности. Откуда она меня так хорошо знает, черт побери?
– Вообще-то, я говорю правду. Не хочешь – не верь. А еще… он предлагал отвести меня в медпункт, но я отказалась. Сидела у него в кабинете, пока головокружение и тошнота не прошли.
– И всё?
– Ну, еще извинилась, как и планировалось. Он вроде сказал типа… "теперь мы квиты". И зла не держит. В общем, всё прошло хорошо, за исключением удара по голове, – вру я, хотя частично я говорю правду.
– Ну ладно, а как голова?
